Морально испорченная

Глава 15

Тео

— Какого черта, Бьянка? Ты хоть понимаешь, на что я только что согласился? — кричу я, когда мы снова оказываемся в ее детской комнате. Она сидит на кровати, смотрит в сторону шкафа, но ничего не видит.

— Ты убила свою няню? — спрашиваю я, испытывая отвращение от того, что узнал. — В гребаные десять лет? — Чем больше я узнаю о ней, тем больше понимаю, что понятия не имею, кто эта женщина передо мной.

Я мечусь по комнате, выкрикивая нецензурные выражения, но она просто молчит с пустым выражением лица.

— Ради Бога скажи что-нибудь, — умоляю я. — Просто скажи что-нибудь!

Наступает минутное молчание, когда мы просто смотрим друг на друга, я тяжело дышу от разочарования, а Бьянка выглядит совершенно не обеспокоенной.

— Мне было восемь, — наконец говорит она. — Мне было восемь, когда она начала быть слишком дружелюбной со мной. — Я смотрю на нее, а в моем нутре зарождается чувство ужаса. Пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я думаю...

— До этого она никогда не беспокоила меня. Она говорила, что я дитя дьявола и что никто не сможет спасти меня. Мне было все равно, общалась она со мной или нет. По крайней мере, она не была в моем пространстве. Думаю, это случилось, когда она осознала, что никому нет дела до меня или того, что происходит со мной...

Наконец я подхожу к кровати и сажусь, кладу свою руку поверх ее, чтобы успокоить ее.

— Сначала это были просто легкие прикосновения. Она раздевала меня и изучала. А когда я отказывалась, она била меня. Я долго не отступала, но, думаю, в какой-то момент поняла, что боль того не стоит. Это было всего лишь несколько минут прикосновений. Ничего больше. Я могла потерпеть и думать о чем-то другом. Но однажды она привела с собой своего парня. — Бьянка рассказывает о событиях механически, но я вижу, как дергается ее левый глаз, когда она пялится на стену. Она затронута.

Мое сердце плачет от того, что я знаю, что она собирается сказать, но я должен слушать.

— Она приказала мне сесть на колени обнаженной, с поднятыми руками перед кроватью. — Она указывает на место перед кроватью, на которой мы сейчас сидим, и я даже не хочу представлять себе юную Бьянку, делающую это.

— Тогда я не понимала, что происходит. Я была слишком молода. Они заставили меня сидеть так, пока занимались сексом на моей кровати. Я не могла двигаться или издавать какие-либо звуки, пока она не разрешит мне. Я должна была смотреть, как они трахаються, как животные, несколько минут подряд. Когда их ворчание прекратилось, я почти боялась того, что последует дальше...

— Детка... — говорю я, пытаясь дать ей понять, что ей не нужно продолжать.

— Она остановила его до того, как он кончил. Вместо этого она сказала ему эякулировать на меня. Это будет весело, сказала она. И он так и сделал. Он кончил на меня. Конечно, я не знала, что это значит, но все равно это казалось неправильным. Мне было противно.

Мои глаза увлажняются, когда я слушаю ее рассказ. Я хочу только одного — обнять ее и заставить забыть обо всем.

— Кто-то в доме назвал мое имя, и они остановились. Не знаю, собирались ли они делать что-то еще или нет... Но я знала, что не могу позволить этому продолжаться. Я пыталась обратиться к отцу, но он меня игнорировал. Я просто знала, что если никто не поможет мне, я должна взять все в свои руки. Я подсыпала ей в еду крысиный яд. Она умерла почти мгновенно. Отец должен был наконец-то собраться с силами и что-то сделать, поэтому он подстроил все так, будто она пропала, я думаю. Именно тогда Дрю появился в моей жизни. И отчасти поэтому мне понадобился телохранитель.

— Би... Я даже не знаю, что сказать. — Я беру ее руку и переплетаю наши пальцы. — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это. Если кто и виноват в чем-то, так это твой отец. — Она наконец-то переводит взгляд на меня.

— Я чудовище, Тео, я всегда это знала. Но теперь я тяну тебя вниз. — Она отводит глаза, почти как будто стыдясь.

— Би, не смей так говорить! Это не твоя вина. Ни в чем.

— Как ты можешь так говорить, когда из-за меня мы оказались в такой ловушке? Мой отец... он владеет нами.

— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. — Я кладу ей руку на плечи и притягиваю ее голову к своему подбородку.

— Мы команда, помнишь?

— Даже если один из нас — чудовище? — Она повторяет слово чудовище, будто это все, чем она является.

— Даже тогда.

— Хотела бы я, чтобы все было так просто, Тео, — шепчет она. — Нас просто бросили в эпицентр битвы, в которой никто из нас не хочет участвовать.

— Мы справимся с этим. Обещаю.

— А как же твоя добросовестность, Тео?

— Есть вещи гораздо важнее этого...