Тень

VII

Поздно вечером под окнами дома, где жил теперь Егоров, завизжали автомобильные тормоза и раздался надрывный звук клаксона. Паша уже лег и только-только начал засыпать. Эти громкие и внезапные звуки заставили его вскочить с кровати. Полуголый, он высунулся в окно и увидел на улице колхозный газик. Шофер уже стоял под окном.

— Случилось что-нибудь?

— Случилось, Павел Евдокимович, в Орвае комбайн в речку свалился, когда через мост переезжал.

— Никто не погиб?

— Нет, нет. Правда, комбайнер ранен... Его в больницу увезли с Лизой... Э-э, с Елизаветой Игнатьевной. Это она попросила поехать, сообщить вам...

Егоров стал быстро одеваться, но брюки пришлось снова снимать — коль комбайн в речке, придется в воду лезть... Нашел старые брюки, резиновые сапоги. А сам все думает: как могло такое случиться, почему там Лиза оказалась. Хоть он и участковый, а ничего пока не знает, что на участке делается. И люди как-то сторонятся его, не откровенны, ни с кем пока он не может найти общий язык. Даже совет по охране общественного порядка создать не может. Он говорил со всеми, кто значился в списке Дедюхина. Но похоже, список этот липовый. Люди ничего не знают о совете и, конечно, о своем вступлении в него. Председатель совета, колхозный кассир, так примерно объяснил ситуацию: Дедюхин нас не собирал вместе, ограничивался тем, что давал иногда какие-то поручения, которые больше на приказания походили. Как тут откажешь, он же — власть! Поэтому никакого совета у нас не было, ни в чем Дедюхин с нами не советовался, кто мы — и сами толком не знаем. Может, не доверял до конца, может, еще что... Егоров только собрался задать кассиру другой вопрос, как в контору быстро вошел Максим Березкин. Он, видимо, ждал встречи участкового с кассиром и стремился принять участие в разговоре с пользой для себя. Поэтому он спросил прямо с порога:

— А скажи, Евгений Яковлевич, как это за несуществующих «бумажных» телят премию выплатили дояркам?

— Я плачу то, что в ведомости указано. И телята у меня на бумаге, и люди... В ведомости были и фамилии, и суммы, и подписи, какие нужно. Для меня это главное. А остальное меня не касается.

Березкин даже руками всплеснул.

— Ну, не ожидал от тебя такого... Ладно, мы потом поговорим. — И, круто повернувшись, он вышел.

— Надо же... И бумажные телята бывают, значит, — как бы про себя сказал Паша. — Откуда они взялись?

— У дочери его взялись, стало быть, считай, родились у нее, — хихикнул в ответ кассир. — А вообще-то мое дело — выдавать по ведомости, и все. Те, кто ее составлял, наверняка лучше знают, что к чему. Да, кстати, дочь Березкина, Аля — тоже член нашего совета. Вот в списке ее имя, пожалуйста, посмотрите!

Вот почему в тот же день Егоров появился на ферме. Познакомился с Алей. Начал, как обычно: все ли верно, что в списке сказано.

— Нет, не все, — пробежав написанное, ответила Аля. — Я теперь осеменатор.

— Почему это? Ведь вы были зоотехником?

— Была да сплыла, — усмехнулась Аля.

— А все же почему? Может, после того, как корова родила «бумажного» теленка?

Егоров и сам не мог понять, как у него вырвалось такое. Но было уже поздно.

От этого вопроса, пусть даже и заданного шутливым тоном, Аля вздрогнула и побледнела.

— Так вы, значит, по этому делу ходите... Сами подписать заставили, а теперь всё сваливают на меня.

Аля заплакала и закрыла лицо концом платка.

— Что вы! Вас никто не обвиняет. Я, Алевтина Максимовна, пошутил, просто так сказал, для юмора, — пытался вывернуться Егоров. Может быть, ему и удалось бы уговорить Березкину, но в это время к ним подошел заведующий фермой. Аля воспользовалась этим и ушла, но Зотов заметил ее слезы.

— Что это у нашей Девочки-Березки средь лета вдруг сок пошел? — проговорил он, ни к кому не обращаясь.

Егоров сделал вид, что не слышит вопроса. Да он и не понял: почему Девочка-Березка, почему сок? Удивительные эти орвайцы — на том же удмуртском языке говорят, а все пытаются запутать, все намеки какие-то: то корова приносит «бумажных» телят, то сок пошел — наверняка о слезах Алиных, то Девочка-Березка. Все в этом Орвае запутано. А разбираться нужно ему — участковому. А тут еще вспомнились слова Лизы Милосердовой о том, что называют теперь председателя колхоза Петухова Губернатором. Почему называют? Наверняка не без причины. А у любой причины есть следствие. А не поможет ли это следствие тому, которое ведется по делу Полины Зотовой? И Паша решил разбираться во всем по порядку, с самого начала.