Тень

— Елизавета Игнатьевна... Мы вот тут, — Егоров начинает копаться в планшете, доставая какие-то бумаги, бланки протоколов. Наконец он сосредоточивается и обращается к Варваре: — Так вот, Варвара Андреевна, дело какое...

В волнении Егоров даже не заметил вошедших Алевтину Березкину, Пелагею Соколову и Лукерью Кузнецову. Увидел их и вздохнул с облегчением:

— Вот их ждал, Елизавета Игнатьевна, а с Варварой Андреевной еще не успели поговорить. Проходите поближе, садитесь. Их я пригласил, Варвара Андреевна, в качестве свидетелей, — всматриваясь в присутствующих, Егоров выкладывал на стол бумаги из планшета. — Мы знаем, что у вас имеется платок, похожий на тот, в котором была последний раз Полина Зотова. Нам нужно его посмотреть.

— Для чего его смотреть? Это мой платок. Иван купил, — забеспокоилась Варвара.

— Так нужно для следствия, — снова заговорила Лиза, — и у меня такой же платок есть, белый с бахромой. И цветы на нем с синими и розовыми узорами. Его уже смотрели. Я же говорила. А теперь мой платок нужно сравнить с твоим. Одинаковые они или разница какая-то есть. Так ведь, Павел Евдокимович?

— Конечно... Только для этого... — Егоров обрадовался помощи Лизы. — Покажите, пожалуйста, Варвара Андреевна.

Варвара, недоверчиво поглядывая на присутствующих, медленно подошла к вешалке, на которой висела одежда, покопалась в ней, достала белый платок с бахромой и протянула его Егорову:

— Вот, смотрите, платок как платок... может, и похож на Лизин, а может, и не совсем. А с Полининым как сравнить? Сам он без нее не появится. Чего тут чужое высматривать...

Варвара бормочет это себе под нос, а Паша с Лизой рассматривают платок. Сидящие на лавке Лукерья, Пелагея и Аля, вытянув шеи, внимательно глядят на них:

— Вот, смотрите, поредела ткань, нитки видны, тянули в этом месте, — взволнованно воскликнула Лиза, отыскав в уголке платка знакомую отметку.

— Та-ак... вижу, — проговорил Егоров и расправил в руках платок перед окном. — Понятые, прошу посмотреть, и ты подойди, Варвара Андреевна.

Когда все удостоверились, что ткань платка действительно повреждена, Егоров приступил к составлению протокола осмотра.

— Расскажите нам, Варвара Андреевна, откуда у вас этот платок? И лучше всего говорить только правду. Сами понимаете, дело серьезное.

— Боже меня упаси, придумывать что... Зачем я буду обманывать. Мой это платок. Иван мне купил.

— Где купил? Когда? — переспрашивает Егоров, отрываясь от писанины.

— Где купил и когда, не знаю... Запил он опять как-то. Наверное, забыл о платке. Я нашла его в кармане плаща и взяла. Ему ничего не сказала — сердита была. Но, думаю, раз принес, то для меня. Кому же еще? А у него это частенько бывает. Выпьет и забудет, где что делал, с кем разговор вел. От этой водки совсем мозги набекрень...

Пока Егоров расспрашивал Варвару и записывал, Лиза думала о том, как хорошо, что она сумела преодолеть свой характер и приехать. Вот полезное и нужное дело делается с ее помощью, да и самой ей хотелось удружить Егорову. Только из-за упрямства отказала вначале. Но знала ведь, что от упрямства ничего хорошего не будет. Уж сколько раз приходилось сожалеть о том, что делала наперекор.

Взять хотя бы последнюю поездку в Москву по туристической путевке. В Ижевске еще к ним в купе попал молодой паренек. А в купе одни девушки. Казалось — выбирай любую. Но он сразу же к Лизе потянулся. Виктором его звали. Когда приехали, он старался и на экскурсию по городу, и в театр и еще, куда по программе полагалось, вместе с ней пойти. А Лиза, хоть и видела это, но больше держалась рядом с пожилой женщиной из района. И Виктор рядом был, так и ходили втроем.

Однажды собрались все на вечер танцев во Дворец культуры Метростроя. Виктор с утра о нем говорил, но у Лизиной спутницы к концу дня разболелась голова, и она решила остаться в гостинице. Тогда и Лиза осталась. Посидели они у окна, поговорили. Что еще делать? Решили спать лечь. Легли, а сна у Лизы нет. Ругает себя в душе, что не пошла с Виктором, ворочается, вздыхает. Соседка ее оказалась женщиной доброй и понятливой.

— Ну-ка, — говорит, — вставай, одевайся, нам идти нужно.

— Куда это идти? — удивилась Лиза.

— Как это куда? На танцы. И давай мне тут представление не устраивай. Тебе же хочется туда, а ты мучаешься, но характер держишь. Только нужно ли это?

Вышли они из гостиницы, а погода испортилась, дождик вовсю.

— Ну, в такую погоду... — собралась было вернуться Лиза. Но соседка твердо взяла ее за руку и повела, дружелюбно поругивая.

Пока добежали до метро, промокли основательно, но настроение у Лизы было хорошее. Испортилось оно уже во Дворце культуры. Она-то думала, что обрадует Виктора своим появлением, а он танцевал с другой, был весел, оживлен. Лизу он не замечал или делал вид, что не замечает. Промокшие женщины постояли немного у стены и ушли. Обратный путь был безрадостным:

Лазоревы цветы
Почему я не собрала?
Видно, думала —
Никогда не отцветут.

Грустная удмуртская песня, которую тогда вполголоса напевала Лизина соседка, бередила душу, тревожила.

Эти же чувства овладели Лизой, когда она после разговора с Егоровым в медпункте возвращалась домой. Решение пришло внезапно. Около конторы заметила готовую отъехать белую цистерну-молоковоз, которая направлялась в Орвай. Именно туда уехал Егоров на мотоцикле. Лиза подбежала к машине:

— Игорь, подожди. Захвати меня. Мне очень нужно в Орвай. — Она торопилась, и, как оказалось, не зря. Это было видно по улыбке Егорова. И еще, закончив составление протокола, он официально поблагодарил понятых за помощь, а Лизе подмигнул дружески. Когда они вышли на улицу, предложил пойти пешком до Чебернюка. Лиза согласилась сразу же.

После ухода незваных гостей Варвара по-настоящему забеспокоилась, особенно ее напугало опознание платка. Она уже решила пойти поискать мужа, но тут как раз и появился Комаров, снова нетрезвый. Варвара встала в дверях, не давая ему войти в комнату, и заголосила:

— Урод проклятый, где ты шляешься? Тебе все гулянки, а мне хоть в петлю полезай!.. Что ты натворил, Иван, что наделал? Откуда у тебя этот платок? Почему ты его в кармане носил? Почему он Егорову понадобился?

От этих слов Комаров мгновенно протрезвел, только ослабли ноги, и он тяжело опустился на табурет.

— Про какой это ты платок говоришь? — хрипло, с трудом произнося слова, проговорил Иван.

Всхлипывая, Варвара рассказала ему о приходе милиции и опознании платка Полины Зотовой понятыми.

Осознав услышанное, Иван буквально озверел. Глаза его, пустые и безжизненные, засверкали и налились кровью. Он заскрипел зубами, безобразно ругаясь. А затем с криком: «Ну, я им сейчас покажу платок» — бросился к двери.

— Иван, куда ты, И-и-в-а-ан! — закричала Варя, хватая его за руку.

— Цыц! Молчи! Ты и так сегодня много болтала! Молчи теперь, а то заработаешь по шее, — Иван вырвал руку и замахнулся: — Отойди, изувечу!

Распахнув ворота ударом ноги, он побежал по темной улице, гулко топая тяжелыми кирзовыми сапогами. Напуганная Варя долго смотрела ему вслед, не смея выйти из дома.