Письма из Турции

Письмо первое

11 декабря 1993 г. самолёт «Аэрофлота» с трёхцветной власовской символикой на борту начинает свой рейс из Москвы в Стамбул, и в этот момент из репродуктора раздаётся: «Добрый день, уважаемые дамы и господа!». Сегодня эти слова приходится слышать всё чаще, но привыкнуть к этому хамскому насилию над достоинством советского человека — над своим достоинством — не могу и не смогу никогда.

Трудно поверить, что есть они, эти плебеи, которых на фоне чудовищного развала и унижения Родины радует подобная подачка.

Однако они есть. Сзади, сбоку верещат о долларах мои соотечественники.

«За хороший полёт!» — протягивает мне рюмку водки сосед. Разговорились. Он с группой директоров летит отдыхать куда-то в Арабские Эмираты. Неделя — 800 000 рублей.

Совсем дёшево для человека, который жил, мягко говоря, неплохо, а теперь и вовсе стал хозяином жизни. А многие ли из нас ожидали, что именно они станут первыми капиталистами?

Представляюсь: «Когда Вы числились коммунистом, я был коммунистом по убеждению. Поэтому я не мог быть в КПСС. Ну, а теперь… Теперь Вы — капиталист, а я — секретарь МК РКРП. Лечу в Турцию на совещание компартий». У собеседника лёгкий шок. Но пара выпитых рюмок помогает продолжать разговор, который идёт вглубь. О, да! Он так завидует! Наверное, когда такое напряжение и столько опасностей, это и есть настоящая жизнь! Он искренне завидует, но сам, конечно, не смог бы. Любит жить спокойно, в комфорте. Для этого и в партию вступал… Да, разные судьбы! Но он искренне завидует и желает успеха!

И вот, наконец, Стамбул, Турция. Впереди с 11 по 22 декабря совещание компартий Турции, Кореи, Кубы и России.

Я ожидал чрезвычайно полезного общения, поскольку речь шла о трёх характерных типах партий, отличавшихся своей историей, условиями работы в данный момент, а поэтому и спецификой своего опыта. Так, например, турецкие коммунисты не знали ещё социализма на практике, но имеют максимальный опыт работы в особо трудных условиях, в том числе опыт подполья, нелегальной работы. Ведь компартия здесь запрещена. Только за ношение коммунистической символики, значка с Лениным можно схлопотать тюрьму!

Компартии Кубы и Кореи — правящие. И особенно интересно было узнать, какие выводы они сделали из поражения социализма в СССР.

Наконец мы, российские коммунисты, впервые в истории имеем опыт работы компартии после поражения социализма.

К сожалению, такого трёхстороннего обмена опытом не получилось. Причём у меня сложилось впечатление, что к этому не проявили интереса представители Кубы и Кореи. Если это верно, то эта слепота печально напоминает недавнюю царственную гордыню КПСС.

Так или иначе, но с представителями Кубы и Кореи были лишь самые поверхностные контакты, да и то лишь в праздничной обстановке Фестивалей революционных песен, начинавших и замыкавших встречу.

Напряжённая деловая работа шла лишь с коммунистами Турции, и в первую очередь с организаторами встречи — Рабочей партии Турции[1]. Но это была настоящая работа, в ходе которой, в сущности, удалось выполнить две главные стоявшие передо мною задачи, а именно максимально изучить опыт работы турецких товарищей и подробнейшим образом информировать мировую общественность о том, что на самом деле происходит в России.

Сразу хотелось бы сказать, что общение с турецкими коммунистами, их успехи, достигнутые в условиях, значительно более трудных, чем наши, всесторонние сравнения самой дееспособности РПТ с нашими компартиями — всё это буквально потрясло меня.

Все сравнения, увы, далеко не в нашу пользу. Выделю три основных момента. Во-первых, мы значительно отстали в идейной вооружённости, ибо в течение многих десятилетий усилиями хрущёвых, брежневых, горбачёвых всех мастей и калибров были наглухо изолированы от достижений мировой марксистской мысли. И самое трагичное то, что в своей массе наши коммунисты страшно далеки от осознания этой горькой истины. Во-вторых, мы совершенно безобразно отстаём в своих организационных возможностях и способностях. И здесь, может быть, прежде всего надо отметить то, что мы абсолютно не умеем ни зарабатывать деньги для партии, ни эффективно расходовать их. И, наконец, третий фактор нашего отставания — это фактор кадровый. Самоотверженность, дисциплина, объём партийных нагрузок, идейная подготовка, профессионализм, работоспособность — всё это у турецких товарищей на уровне, о котором нам пока приходится только мечтать. Молодёжи (до 35 лет) в РПТ не менее 80—90 %.

Всё это вызвало у меня чувства одновременно и радостные и горестные. Радостные потому, что мы, оказывается, вовсе не одиноки в этом мире в своих коммунистических устремлениях. Есть мировое коммунистическое движение высочайшего накала, идейности, профессионализма. Ну, а горестные чувства потому, что так и вопрос-то, увы, нельзя сегодня ставить, что, мол, «есть и кроме нас коммунисты». Нельзя, ибо надо сказать прямо — по сегодняшним мировым стандартам мы на коммунистов тянем весьма условно. И меня очень удивляет, что ведь были и раньше наши товарищи в ряде стран — в Бразилии, в Сирии, в Греции, в Корее, но никто нам о нашем отставании, о необходимости срочно его ликвидировать не сказал. Почему? И что вообще мы знаем о мировом коммунистическом движении?

Если бы не совокупность тяжёлых обстоятельств, не тысячи неотложных дел, я мог бы написать очень полезную книгу об этой поездке. Да, целую книгу. Но вряд ли это будет возможно. Поэтому по возвращении в Москву спешу рассказать о самом главном. И так как всё рассказанное мною обязано своим происхождением этой поездке, то пусть оно так и будет названо — «Письма из Турции»[2].

Я только что говорил, что в числе прочего мы отстали от мирового коммунистического движения в идейной вооружённости. И один из важнейших факторов этого отставания связан с тем, что мы до сих пор не знаем правды о Мао Цзэдуне и его учении.

Находясь в Турции, я, наконец, в полной мере осознал то, о чём раньше мог лишь догадываться: та же самая пропагандистская машина, что оклеветала Сталина, в тех же целях, теми же подлыми приёмами оклеветала и Мао Цзэдуна.[3]

Я не имею сейчас возможности подробно рассказать о том, что такое маоизм. Если предельно кратко, то это развитие большевизма как учения о классовом подходе к общественным явлениям, о диктатуре пролетариата и революционном преобразовании общества в современных условиях. Может быть, лучше всего для начала проиллюстрировать сущность маоизма на примере того, как он отвечает сегодня на капитальнейший вопрос — что́ было главной причиной реставрации капитализма в СССР.

На этот вопрос у нас обычно отвечают, сводя всё к тому, что после смерти И. В. Сталина советскими руководителями был допущен целый ряд политических, идеологических и экономических ошибок, которые и привели к реставрации капитализма. Часть правды в таком ответе безусловно содержится, но только часть и притом не самая главная. Такой ответ, сводящий всё к личностям, к субъективному фактору, простителен кому угодно, но только не марксисту. Ибо марксист обязан докопаться до объективных причин явления. И в данном случае это имеет не только историческое, но и важнейшее практическое значение для будущего социализма.

Во времена Маркса условия для победы социализма были только в развитых капиталистических странах Европы. Вся теория диктатуры пролетариата была построена Марксом на опыте Парижской Коммуны 1871 года. Поражение революции, реставрация капитализма пришли тогда от только что свергнутого класса буржуазии и только в этой классической буржуазии виделась тогда опасность реставрации. Такой же точки зрения придерживались последователи Маркса — Ленин и Сталин. Попытка реставрации капитализма в развязанной старой буржуазией гражданской воине, успешное строительство социализма после разгрома этой и последующих попыток реставрации путём разнообразного вредительства — всё это подтверждало вывод классического марксизма о том, что врагом социализма является лишившаяся власти, но ещё не уничтоженная как класс буржуазия.

В начале 1930‑х гг. в нашей стране вся частная собственность на средства производства была изъята, а сама буржуазия, следовательно, была ликвидирована как класс. В связи с этим, а так же в связи с нашими успехами в индустриализации и обороноспособности, в 1936 г. Сталин заявил, что социализм у нас победил окончательно, и реставрация капитализма отныне невозможна.[4] Разгром фашистской агрессии, казалось, полностью подтвердил это положение.

Но почему же тогда страна, победившая в единоборстве несметные гитлеровские полчища, без единого выстрела рухнула в ходе «перестройки»? Неправда ли — именно это сопоставление и по сей день терзает нас более всего своей кажущейся необъяснимостью?

Между тем вся пережитая нашей страной трагедия была с поразительной точностью предсказана и научно объяснена Мао Цзэдуном ещё в конце 1950‑х гг.

Дело в том, что хотя в своей практике Сталин до конца боролся против проявлений буржуазности, он не успел сделать необходимый и решающий шаг в теоретическом понимании и обосновании этой борьбы. Считая, что с ликвидацией частной собственности на средства производства и в условиях юридического запрета на такую собственность с классической буржуазией окончательно покончено, Сталин в духе классического марксизма не допускал возможности появления в недрах социализма класса буржуазии совершенно новой модификации. Поэтому после ликвидации старой буржуазии все проявления буржуазности, враждебности социализму Сталин связывал с деятельностью капиталистических агентур. Возможно, по этой причине Сталин и просмотрел столь непохожего на «агента» будущего реставратора капитализма Н. Хрущёва.

Но вот Сталин умер (или был убит?[5]), к власти приходит Хрущёв, и вскоре на примере советского общества Мао Цзэдун делает важнейший вывод: в недрах социалистического общества даже после ликвидации классической буржуазии постоянно идёт процесс появления буржуазии нового советского типа, в связи с чем классовая борьба не прекращается, причём неучёт этих обстоятельств ведёт к непременной реставрации капитализма.

Такое утверждение полностью соответствует фундаментальному положению материалистической диалектики о том, что материальная система, даже будучи изолированной от любых внешних воздействий (в нашем случае от воздействия империализма, сионизма и т. п.), постоянно изменяется, причём главным фактором её развития (изменения) является именно саморазвитие. Почему же не происходить изменению, саморазвитию-регрессу, выражающемуся в накоплении буржуазности, если в самой природе человека наряду с потребностями коллективизма сидят и «гены частника»? Тем более, если эти процессы не встречают достаточного противодействия, а во многом даже стимулируются.

Конечно, Мао был абсолютно прав. Но, как отмечал Ленин, даже геометрические теоремы легко «опровергаются», если они задевают чьи-либо интересы. В данном случае были задеты интересы советской буржуазии, в то время ещё предпочитавшей находиться в тени, и на Мао был обрушен шквал негодования.