Путинократия. Человек власти и его система

СО СТАЛИНЫМ В БУДУЩЕЕ — ПРЕДАННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Серые, обветшалые трущобы. За старыми многоквартирными домами в переулке Баскова, в одном из рабочих кварталов Санкт-Петербурга, скрывается лабиринт из мрачных задних дворов с переполненными мусорными баками. Десятилетия оставили густую запыленную вуаль на потрескавшихся фасадах родом из XIX века, находящихся на расстоянии нескольких минут езды на автомобиле от роскошных построек Петербурга на Невском проспекте. На покрытых плесенью лестничных клетках дети охотятся за крысами. На улице шумно. Небритые, грязные молодые люди убивают время с бутылками дешевого портвейна и сигаретами в руках. Здесь, на задних дворах переулка Баскова, царит кулачное право. Только за тем, кто силен физически, последнее слово. Уступчивость — проявление слабости. А слабость может плохо обернуться. В прямом смысле слова. Это может испытать на себе и маленький мальчик, подрастающий здесь, в переулке Баскова: он выглядит слишком хилым для этих каменных колодцев. Зовут его Володя. Его отец — рабочий завода, ударник коммунистического труда, которому сложно проявлять отцовские чувства, иногда он избивает малыша ремнем.

Володя, блондин с пронзительными голубыми глазами, не привык думать о последствиях, вступая в драку, — если нужно, он сразу же бьет в лицо. Володя царапается и кусается, вырывает клочьями волосы с головы соперника. Нередко он и сам оказывается побит: синяки и ссадины — регулярные тому свидетельства. «Он не силен физически, но мальчик очень дерзкий, — говорит его учительница. — Всегда старается доказать, что может превзойти другого».

Задолго до школы Володя совершил свою первую роковую ошибку: он пришел в соседний двор и открыто начал задираться к другому мальчику, старше его и сильнее, — просто так, без причины. И этот старший, услышав в свой адрес слово «ничтожество» и не стерпев оскорбления, изрядно избил Володю. Это был первый запоминающийся урок, полученный Володей на улице, он звучал так: «Все равно, прав ты или нет, — надо быть сильным, чтобы уметь ответить на что угодно!»[28]

С того времени прошло больше сорока лет, а мальчик из петербургского заднего двора все еще помнит житейскую мудрость тех времен. Многие такие же мальчики из неблагополучных семей того времени уже спились и опустились; иные же и в тюрьме отсидели неоднократно. А Володя, напротив, сидит в Кремле и рассказывает своему биографу историю переулка Баскова. Из маленького тощего мальчика вырос президент России — Владимир Путин. Как говорит глава государства, вырасти на заднем дворе — это все равно что выжить в джунглях. Побои того времени были его «первым, настоящим обучением в университете улицы».

Нужно быть сильным, чтобы получить право. Красной нитью через весь жизненный путь Путина проходит стремление к силе. Мальчик решает освоить дзюдо. Подросток идет в КГБ. Ведет слежку за иностранцами в Петербурге. Позже прибывает в качестве агента в ГДР. Именно там, в Германии, его снова настигает слабость. Слабость приходит с гласностью и перестройкой. В то время как жители его страны благодаря реформам Горбачева начинают дышать свободнее, Владимир Путин живет в государстве Эриха Хонеккера, и ему очень нравится уютный, светлый мир ГДР. Тротуары здесь чище, чем в родной стране, и перед магазинами не столь часто собираются очереди, как дома, в Советском Союзе.

Однако перестройка доходит и до ГДР. И начинает представлять опасность для спокойного микромира Путина, центром которого является резиденция КГБ в Лошвице, районе Дрездена.

«Когда пала Берлинская стена, стало ясно, что пришел конец. Это было ужасное чувство, что страна, которая практически стала родиной, перестала существовать, — вспоминает Путин. — Честно говоря, мне было жаль, что мы потеряли зону влияния Советского Союза в Европе»[29]. Днем и ночью приходилось теперешнему президенту вместе с коллегами уничтожать акты КГБ, собственную работу за многие годы. «Нам пришлось столько сжечь, что даже печь лопнула», — признавался он, а в 2000 году, уже став главой государства, сетовал, вспоминая, что общество оказалось «полностью разрушенным» и видело «в разведке монстра».

В один прохладный вечер дрезденской осенью 1989 г. политические перемены переросли для Путина в настоящую угрозу. Разъяренная толпа штурмовала центральное отделение службы государственной безопасности на Эльбе и двинулась дальше по темному городу — в Лошвиц, к резиденции КГБ. Сердитые граждане намеревались завладеть документами русской разведки.

Начальство в тот вечер разъехалось, за старшего в резиденции остался Владимир Путин. Ему 37 лет. Теперь его любовь к немецкому пиву заметна по его фигуре, а тогда он держал себя в форме благодаря занятиям спортом. В обычной ситуации Путин перед людьми вел себя так, будто он переводчик, и спокойно поддерживал разговор. Эта ситуация отличалась от обычной. Если он не выдержит напора и отдаст людям документы, то предстанет перед советским трибуналом. Если же он откажется и не сдаст позицию, толпа может пойти на штурм, и тогда не избежать кровопролития. Положение было настолько серьезным, что Путин приказывает тем немногим сотрудникам, которые оставались в его подчинении, занять позиции у окон с автоматами Калашникова. Он говорит им, что скорее умрет, чем выдаст секретную документацию, и в такой сложный момент решается на ответственный шаг — попросить Группу советских войск в Германии о помощи. За такие действия в подобной ситуации его как офицера могло ждать серьезное наказание. Подымая трубку телефона и набирая номер, он еще надеялся, что другие примут решение за него.

Ответ поставил его в тупик. «Москва молчит, а без разрешения из столицы предпринимать никаких действий нельзя», — ответил голос на другом конце провода.

Ничего не предпринимать… За окнами — толпа, внутри — он, Путин, и его несколько человек, и никто не знает, сколько еще удастся удерживать ситуацию под контролем. Страна, еще недавно бывшая столь могущественной, давшая ему все, вдруг стала бессильной, отказывает ему в помощи, заставляет обливаться холодным потом…

Лишь спустя несколько часов подошло подкрепление, и солдаты быстро разогнали толпу. По сей день эти слова отзываются эхом в его памяти: «Москва молчит…» Более чем десять лет спустя Путин признается, что они его сильно задели: «Я чувствовал себя так, будто нашей страны уже нет. Мне было ясно, что Советский Союз заболел. Смертельной, неизлечимой болезнью под названием паралич. Паралич власти»[30].

Спустя добрых десять лет после судьбоносного вечера в Дрездене, 31 декабря 1999 г., Владимир Путин сам встал во главе российского государства. Придя в Кремль, он делает все, чтобы положить конец «параличу власти», чтобы страна снова стала сильной. Свободу и гласность он воспринял больше как угрозу, чем как шанс. Драматические уроки Дрездена он не забыл до сих пор. Они в большей степени, чем любой другой опыт, определили его будущую политику.

В своей речи глава Кремля всегда делает акценты на демократических убеждениях. А вот критики считают, что он ведет Россию по авторитарному курсу, напоминающему Советский Союз. Путин снова вводит красный военный флаг с советской звездой, равно как и советский национальный гимн с новым текстом старого автора. Среди памятных надписей на Кремлевской стене он велит заменить современное название города Волгоград на его же название военных лет — Сталинград.

Когда балтийские страны и Польша в День Победы над гитлеровской Германией в мае 2005 г. заявили о том, что с поражением Третьего рейха началась новая оккупация Европы — Красной армией, эти слова вызвали в Москве бурю негодования. Еще в 1994 г., будучи заместителем мэра Санкт-Петербурга, Путин, громко хлопнув дверью, покинул международную конференцию, когда президент Эстонии назвал русских «оккупантами»[31]. В мае 2005 г. Путин, чей дедушка когда-то готовил еду для Сталина на его даче, предлагает «историкам, которые хотят переписать историю, еще раз научиться читать книги». В учебной литературе, недавно утвержденной министерством образования России, Сталин снова появляется как «великий военачальник». Прежний школьный учебник, в котором сообщалось о сталинских репрессиях и без ложного патриотизма рассматривалась роль диктатора в войне, в 2003 г. был запрещен для использования в школах. Шаг за шагом, начиная с университетских или школьных учебников и заканчивая речами на празднованиях Дня Победы, распространилась лишенная истинного трагизма версия советской истории, в которой человеческая жизнь, свобода и личное достоинство практически не играли никакой роли. Вместо этого вероломство, предательство, подлость и жестокость, если они осуществлялись во имя империи, были снова оправданы.

«Конечно, в истории России были проблемные и ужасные страницы, — заявил Путин во время конференции с учителями истории в июне 2007 г., где, кроме всего прочего, речь шла о новых учебных пособиях, которые должны были заменить книги по истории девяностых годов. — Но, как говорится, в других странах было еще хуже». Президент указывает на то, что атомные атаки США на японские города Хиросиму и Нагасаки в конце Второй мировой войны, а также воздушная война против Вьетнама химическими средствами были намного хуже, чем сталинский государственный террор. «Мы не использовали атомное оружие против гражданского населения. Мы не распыляли на тысячи квадратных километров химические вещества и не сбрасывали на маленькую страну такое количество бомб — в семь раз превышающее общий объем всех бомб, примененных на протяжении всей Великой Отечественной войны», — говорит Путин.

«Великая Отечественная война» — так назвали Вторую мировую войну в Советском Союзе…

«В нашей истории нет таких черных страниц, как, например, национал-социализм», — дополняет глава Кремля, намекая на Германию. Что же касается этих «старых учебников по истории девяностых годов», как назывались они на конференции, то в них история XX века изображена, по мнению В. Путина, как сплошной ряд катастроф, о достижениях же умолчали. Безусловно, ошибки нужно признавать, но, чтобы восстановить авторитет страны, необходимо видеть и успехи, включая успехи Сталина. «Нельзя разрешать им навешивать на нас чувство вины», — взывает Путин к учителям, и под этим «они» он имеет в виду Запад. Его объяснение того, откуда взялось столь мрачное изложение истории России в старых учебниках, звучит так: «Понимаете, многие учебники пишутся людьми, которые работают за иностранные деньги. А кто платит, тот и заказывает оркестр»[32].

Председатель парламента Борис Грызлов, очень близкое доверенное лицо президента, о ком критики говорят, что он ни о чем не имеет своего мнения, пока не согласует его с президентом, 21 декабря 2004 г. по случаю 126-й годовщины со дня рождения Сталина описывает его как «выдающегося человека», который сделал «много для победы СССР в Великой Отечественной войне». По словам Грызлова, вождь советского народа пользовался большим уважением в антигитлеровской коалиции и сыграл решающую роль в переговорах в Ялте и Тегеране. «Перегибы, допущенные во внутренней политике, которые, на мой взгляд, все же имели место, несомненно, не украшают его»[33]. Следует полагать, Грызлов здесь подразумевает зверства Сталина, которого историки делают ответственным за смерти миллионов граждан Советского Союза.