Ворон, каркни на счастье

* * *

Гарма закрыли в соседней комнате: пёсик лаял и пытался укусить Марго за толстый зад. После избавления от моего храброго защитника дела сатрапов пошли лучше. На мне затянули корсет, безжалостно пережав грудь, нацепили на бёдра металлическую сетку фижм, напялили одну за другой шесть юбок. Булавками прикололи трапециевидный кусок кремового бархата, расшитого золотой нитью и жемчугом, затем водрузили верхнюю юбку из серой парчи. Чёрный корсаж, серые рукава с прорезями, перехваченные серебряными шнурками, — гусеницы, да и только. Ненавижу серый цвет!

«Я сбегу», — думала я в тоске, мрачно наблюдая в зеркало, как мои волосы скручивают жестокие руки девушек, и даже не пытаясь удержать слёз, вызванных их грубостью. Не всё ли теперь равно?

Куда бежать было непонятно. Моя подруга Ноэми боготворила своего мужа, а Офет слова поперёк воли короля не скажет. Кинуться Его величеству в ноги? Говорят, король Гильом справедлив и… если не добр, то хотя бы не зол. Но… Если я уже буду замужем, то даже король не властен будет освободить меня от данных клятв.

— То жиреют, то худеют, — проворчала Рози, — а ты утягивай и перешивай!

— Ничё. Пусть топорщится. Вечером сдуру нажрётся выпечки и снова разжиреет, — отмахнулась Маргарита.

За стеной истошно выл и лаял Гарм.

На мои волосы напялили свадебный чепец с вуалью, пришпилив его едва ли не к черепу.

— Эх, — вздохнула Маргарет, — а этот… Карилан… или как его… Так хорош собой! А достанется уродине и идиотке.

— Судьба, — печально отозвалась Рози. — Может, меня пошлют с этой? Ну должна же у неё быть служанка. Я бы потискала такого приятного мальчика в брачную ночь вместо идиотки.

«Дуры! — хотелось крикнуть мне. — Вы не знаете этого мужика. И я не знаю. А со мной вы с моего детства! Но жалеете его, а не меня!». Может, стоит открыться? Может, стоит сказать… Вот прямо сейчас? Интересно, они хотя бы покраснеют, если будут знать, что всё это время я понимала, что они говорят обо мне? Но я, конечно, промолчала.

Служанки схватили меня под руки и потащили вон. Гарм взвыл сильнее. Я дёрнулась к запертой двери. Что станет с пёсиком, когда меня увезут⁈ Для всех этих людей он такой же нежеланный субъект, как и я.

Рози ткнула в меня острый кулачок:

— А ну не противсь! По шее получишь.

Ну всё! Моё терпение иссякло. Я обернулась, открыла рот и услышала за спиной:

— А это тоцно родная доц коменданта фон Бувэ?

Густой, мужской голос. Бархат на льду. Мы разом обернулись (я даже не собиралась, но девицы описали полукруг вместе со мной). Обе служанки тотчас присели. К нам подходил ворон Эйдэн. Он ухмылялся и весело смотрел на меня. «Ну давай, — говорил этот нахальный взгляд, — раскройся».

— Впервые слышу, цтобы слуги угрожали шее хозяйки, — заметил «дикарь».

— Что вы! — запищала Рози. — Я… я… вам послышалось…

— Это она мне, — нашлась Марго.

— Мэ-э, — выдала я и высунула язык.

Не дождёшься.

— Вашу руку, госпожа Элиза, — Эйдэн с дерзким почтением склонился передо мной, — сегодня я буду вашим посаженным отцом.

«Спасибо, у меня уже есть отец», — хотелось брякнуть мне, но я, конечно, промолчала.

— Как можно? — засопротивлялась вместо меня Рози. — Вы — представитель жениха и…

И осеклась под его взглядом из-под приподнятой брови. Ну да. Кто она такая, чтобы спорить с дворянином и, возможно, вельможей из свиты кагана? Или кем там повелителю луны приходились эти оперившиеся кочевники? И вообще, есть ли у них дворяне?

— Цто у вас там? — уточнил Эйдэн, взяв меня за руку и кивнув на дверь.

— Так… собачка же. Ваша милость, не беспокойтесь, мы её не выпустим…

— Твоя? — прямо спросил мужчина у меня.

Я кивнула. Просто кивнула и закусила губу: Гарм захлёбывался в истерике. Служанки, которые перепугано пялились на кочевника, конечно, не заметили движение моей головы.

— Всё, цто принадлежит лицно невесте, принадлежит и жениху, — властно приказал Эйдэн. — После свадьбы Элиза не вернётся в дом, так цто выдайте имущество госпоже прямо сейчас.

— Но ведь… но… церковь… собака…

Эйдэн выразительно помолчал. Злодейкам ничего не оставалось делать, как повиноваться. Освобождённый Гарм вылетел светлой пулей. Я упала на колени и одной рукой (вторую по-прежнему держал мой кавалер) прижала к себе. Пёсик захлёбывался от ярости. Служанки попятились.

— Тише, тише, — зашептала я в мохнатое ушко. — Пожалуйста.

Мой защитник выскользнул и, увидев Эйдэна, вдруг глухо зарычал. Шерсть на его загривке вздыбилась. Ну точно малыш чует подлеца!

— Вон, — бросил сквозь зубы кочевник.

И как-то так он это сказал… вроде и беззлобно, и без рычания, но… девицы убежали. Рози по дороге споткнулась, деревянное сабо слетело, но служанка ни на миг не задержалась, чтобы его подхватить. М-да.

— Сегодняшний наряд тебе идёт меньше, цем вцерашний, — снова расслаблено заметил ворон и подмигнул. — Признаться, я расстроен и обманут в своих ожиданиях. Но мы можем договоритьца…

И тут Гарм взлетел, точно блоха, метнулся серой молнией прямо к «достоинству» варвара, и… вцепился в чёрный рукав — Эйдэн успел дёрнуть кистью. Мужчина тряхнул рукой. Затем тряхнул сильнее. Гарм зарычал сквозь стиснутые зубы. Раскосые глаза взглянули на меня с детским изумлением.

— Он не очень любит мужчин вообще и тех, кто обижает меня — в частности, — заметила я, мило улыбнувшись и попыталась снять пёсика с его жертвы. — Но вы не волнуйтесь, вам очень идёт! Правда-правда! Белый мех всегда… Гарм! Фу, пусти бяку!.. украшает чёрное… Гарм, плохой пёсик! Сказала фу!

Гарм зарычал. Эйдэн поднял руку, нажал на челюсти пёсика и заставил его разжать зубы. Гарм шлёпнулся на пол, вскочил, снова бросился, но я успела его перехватить. Честно, я просто безумно боялась, что ворон ударит моего героя о стенку.

Ворон посмотрел на разодранный рукав, подняв руку на уровень глаз.

— Кажется, нацинаю понимать твоих служанок…

Гарм выскользнул из моих рук, но нападать не стал, оскалил верхнюю челюсть, задрав губу, и глухо заворчал. Тихо-тихо. Раньше он так никогда не делал, но я как-то сразу поняла, что шутки кончились. Ох ты ж ёшки!

— Не убивайте его, пожалуйста! Он… он полезный, он крыс ловит, а крысы ведь очень опасны. От них всякие болезни и… и они овёс едят. Съедят овёс, и кони умрут от голода.

— Рост мужеству не помеха, — хмыкнул Эйдэн. — Положи мне руку на плецо, Элис. Спокойно и с симпатией.

— Что?

Но я послушалась. Коснулась его рукава дрожащей рукой.

— А теперь представь меня твоему псу как друга.

— Но вы…

— Неважно. Если хоцешь, цтобы твой защитник остался жив…

Он говорил мягким, бархатным голосом, внезапно лишившимся властных, жёстких нот. И я вдруг поняла: ворон прав. Это единственный шанс. Если я смогу обмануть Гарма, то пёс не станет кидаться на врага, а если он не кинется, то останется жив…

— Главное — тон, — дружелюбно заметил ворон. — Собаки не понимают слов, только интонацию. Поэтому потратим несколько минут, цтобы поговорить. Итак, милая невеста, разреши представиться: моя имя — Эйдэн, я третий ворон великого кагана. Твой жених — седьмой, то есть самый младший из нас. Он обязан безусловно подциняться моим приказам, или его ждёт лютая смерть. Пожелай я первым разделить твоё ложе, Кариолан его безмолвно уступит.

Я дёрнулась. Гарм снова заворчал. Мужчина ладонью удержал мою руку на своём плече.

— Мы уже решили с тобой, цто толстушки не в моём вкусе. Прости. Хоцешь продолжать изображать перед Каром дуроцку, я тебе разрешаю. Мне даже будет забавно наблюдать. А вот против меня выступать — не советую. Поэтому будь послушной девоцкой. Сейчас ты послушно пойдёшь в церковь, вытерпишь всю церемонию, в нужном месте скажешь «да», а потом разделишь ложе с мужем. Ничего лицного, мне просто нужны ваши общие дети. Взамен я дам тебе своё покровительство. Это оцень много, Элли. А теперь отвецай мне с интонацией дружелюбия. Помни: если твой пёс встанет на моём пути, ты останешься без него. Ты услышала меня, пышецка?

— Услышала, ваше темнейшейство, — мило улыбнулась я и продолжила ласково-ласково: — и вот что хочу сказать. Даже не знаю, говорить ли вам, что вы — сволочь, подонок и мерзавец, или вы сами в курсе? В моем собственном доме угрожать мне самой это… Но, полагаю, оскорблять вас бессмысленно, да?

Ворон усмехнулся. Глаза его блеснули.

— Верно, девоцка. Если ты совсем не в силах удержатьца от ярости, то можешь продолжать таким же медовым голоском отвешивать мне неприятные эпитеты. Но у нас есть лишь несколько минут. Ты уверена, цто хочешь потратить их именно на это?

— Не хочу. Будем считать, что я вас уже оскорбила. Лучше ответьте: зачем кагану эта свадьба? Зачем она королю Гильому? Зачем она вам лично? И зачем вам всем мои дети?

И я снова мило, до ямочек на щёчках, улыбнулась. Обманутый нежностью моего голоса Гарм сел на задницу и застучал хвостиком, глядя на нас умными глазками.

Кариолан, седьмой ворон кагана