Проклятый

Примечание автора

Должен заметить, что Пустоши только назывались ими, на самом деле они достаточно хорошо заселены, и это я говорю не только о нежити и всяких тварях, но и обычных животных. Даже люди селились и другие изгои разных народов. Другое дело — долго ли они там могли прожить с определенным магическим фоном после какой-то давней катастрофы. В общем, Пустоши — это такая большая и совсем недружная общага, в которой каждый встречный хочет тебя убить, а потом и съесть. Не, ну а что? Земли плодородной мало. Выживают разумные как могут, порой и каннибализм практикуют. И чем ближе к центру Пустоши, тем всё сильнее фон от катастрофы, и больше встречается всякая дичь.

У демонов всегда два имени. Первое — для контрактов и общения с низшими, то бишь со всеми, кого они считают ниже себя, и второе, которое знает только сам демон и выше стоящие демоны, чтобы повелевать низшими. Только Великие демоны могут использовать всего одно имя и не бояться, что их подчинит кто-либо или дураки, кто знает.

Степь. Город Орк-Тахар

Просидел я до вечера, пока не пришёл Роктар и не позвал поесть.

— Ну рассказывай, друг, что ты за девчонку притащил к нам, и почему она в таком состоянии? — первое, что спрашивает орк, когда мы садимся в уединённом месте.

— Сам не знаю, Роки. Шёл по городу, вон меч себе взял, и тут смотрю, а её в подворотне просто запинывают. Не смог пройти мимо.

— Так себе история, Миха. Надеюсь, что проблемы не начнутся из-за неё. — мотнул головой здоровяк.

— Даже если начнутся — не брошу! — набычиваюсь я.

— Так понравилась девка? У неё же ни жопы, ни сисек нет. Не знал, что ты у нас по маленьким. А вроде нормальный парень был, эх-эх, грехи мои тяжкие… — делает кислую морду Роктар.

— А в морду? — взъяряюсь. — Я тебе не педофил! Просто как её оставишь. Да, кстати, эту кошкодевочку тут знают. Я, когда нёс её, по глазам официанток это заметил, да и знаешь, не понравились мне улыбки наших охранников тут. Если надо будет всех на нож посажу за ребёнка. Ты меня понял?! — впиваюсь взглядом в орка, и кружка с пивом начинает потихоньку покрываться инеем.

— Понял, понял, вождь. Успокойся, никто её не тронет, а если тронет — тогда, пожалеет, — быстро кивает мой вассал.

— Ты доел? Заказывай ещё две порции. Только вместо пива пусть принесут сок, и пошли в комнату, — произношу сквозь зубы, вставая из-за стола.

Когда мы заходим в комнату, девочка просыпается и пытается вжаться в один из углов нашей комнаты.

— Успокойся малышка, всё хорошо. Тебя никто не обидит, маленькая. Давай, надо посмотреть и перевязать тебе рёбра, — начинаю успокаивать ребёнка.

— Хымм… Вот, мелкая, мы тут с вождём тебе покушать принесли. Сядь и поешь, — начинает смущённо подбирать слова орк. Я даже не ожидал, что он может смущаться.

— Вы меня не хотите? Правда? — спрашивапет, нет, даже умоляюще уточняет маленькая кошкодевочка. Мы впадаем в ступор.

— Нет, конечно, дурёха! Ты чего лепишь? Подрасти ещё сначала, а потом такое заявляй взрослым дяденькам! — слегка повышаю голос в возмущении.

Орк так вообще застывает возле стола, так и держа последний поднос с едой, который он не успел поставить на стол.

— Кто тебе такое говорил или предлагал, малышка? — тихим таким, шипящим голосом спрашивает Роктар.

По нему видно, он на взводе. Одно дело просто подтрунивать без злобы над другом, и совсем другое, если таким промышляют в городе орков! Дети для орков — это святое, хоть они и рано их выдают замуж, в тринадцать-пятнадцать лет, но поддерживают своих детей до смерти либо тех, либо других. Всё потому, что у орков с рождаемостью туго. Как они считают. Для меня пять-шесть детей в семье — уже много.

— Были такие. Пару раз предлагали за еду или за серебряный пойти с ними, но мальчики защищали. Я им деньги давала, что смогла собрать на улице, но в этот раз не получилось. Они хотели сначала отдать меня таким, но передумали и просто решили избить, наказать, — тихо произносит девочка.

— Они мертвы, — всё, что говорю в ответ на взгляд Роктара. Тот только кивает и успокаивается.

— Садись малышка, поешь. Для тебя это всё принесли. Только потихоньку, небольшими порциями ешь, и после каждого блюда склянку просто отдыхай. Тебе нельзя много сразу кушать. Можешь умереть, ты давно не ела, — продолжаю свой разговор. — Как тебя зовут, такую красивую? — интересуюсь, стараясь придать своему голосу добродушие.

— Ния, господин, — встаёт и делает книксен девочка.

Оп-па, а девочка не так проста. Насколько я знаю, книксен на автомате, как эта малышка, делают только дворянки, а дворянки это кто? Правильно: князья, графы и тому подобная хрень. Нет, Миша, всё как в книжках про истинных попаданцев — спас в подворотне не какую-нибудь замарашку, а, по-любому, баронессу. А раньше ещё возникал и писал всякое в комментариях на форумах, мол, чушь это всё! Рояли кругом у главного героя, кого ни спасёт — сразу то принцесса, то графиня, то корова с большими такими сиськами. Понапишут всякое, читать невозможно. А тут — на тебе, получите и распишитесь.

— Полное имя скажи, пожалуйста, милая. Не бойся. Мы никому не расскажем, — попросил я.

Девочка сжалась, но ответила:

— Баронесса Ния Тиона Арон.

Я как заржу. У меня просто нет сил ответить, а Роки, кажется, сначала решает, что мне плохо, даже начинает вставать, но потом сам хмыкает.

— Ладно, Ния, смотри, я — Михаил. Можешь звать меня по имени, статус тебе позволяет, как я понял. Относись ко мне как к брату, наверное, или как отцу, если никого у тебя не осталось из родни, но не забудь, я старше, и всё равно у нас обязанности вассала и сюзерена. Думаю, ты неглупая, сразу поймешь, кто здесь кто.

Роки даже во время моей лекции вытягивается весь. Ещё бы мышцами поиграл перед ребёнком, дурак, но оказывается, это я не понимаю ситуацию. Девочка встаёт на колено, режет взятым со стола ножом предплечье и говрит торжественно:

— Я, Ния Тиона Арон, баронесса Хребта дракона, последняя из рода Чёрных пантер, даю тебе клятву, Михаил Рахар. — На этих словах, как всегда, все запинаются, и Ния не была исключением. Всё же, быстро продолжила: — Не придам тебя! Ни словом, ни делом, ни действием, ни бездействием, и всегда буду охранять твои интересы как свои!

— Вот и хорошо, — присаживаюсь на кровать и прислоняюсь спиной к стенке.

— Ладно, давайте спать, — хлопнув по столу, говорит Роктар.

Нию я укрываю, положив на свою кровать. Сам сначала хочу лечь на пол, но Роки мотает головой и устраивается на полу, мол, вождю не по рангу спать где придётся. Приходится согласиться.

Утром, когда открываю глаза, вижу Нию прямо напротив лица. Она что-то мурлыкает и гладит мою голову.

— Доброе утро, Ния, хочешь есть?

— Доброе утро, хозяин, конечно хочу! — радостно вскрикивает маленькая кошечка.

— Хорошо, собирайся. Сейчас сходим позавтракаем, и нужно будет тебя приодеть, а то твое рваньё никуда не годится.

Мы выходим из комнаты, я зеваю и потягиваюсь. Ния весело скачет вокруг меня. После еды выходим на улицу и сразу встречаем парочку бандитской наружности.

Да уж, вот чем мне не нравятся маленькие города — в одном углу в морду дашь, а через минут на другом конце его друзья собираются тебе мстить за смерть друга.

— Значит так, жертва! Девка наша! Эй, цыпа, ты вчера нам долг так и не отдала, да ещё и друзья наши пострадали, так что теперь с тебя, в общем, долг золотой. А если нет, значит, отработаешь! А ты, смертник, за брааа… — так и не успевает закончить один из мертвецов.

Мне плевать, кто это. Кто за ними стоит. Они тронули моё! Значит, их смерть уже заждалась. Я выхватываю нож и просто делаю два быстрых шага, один удар под солнечное сплетение. Это и вышибет дух, и, одновременно, точно убьёт. Обогнуть ещё стоящий труп, не забывая провернуть нож, вытягивая его из тела, захват за шкирку второго и резкий удар в сердце со стороны спины. Второй труп. Вытереть нож об одежду идиотов, как всегда, проверить деньги — и всё.

Беру руку Нии, и идём дальше. Малышка слегка в шоке, но не сопротивляется. Я уже не так мандражирую перед боем. Привыкаю, похоже. Больше нам никто не встречается, пока идём к портному.

Ния в новой одежде и правда выглядит принцессой. Не зря с этих смертников обобрал деньги, на доброе дело пошли. Хоть какое-то добро от этой мрази. На обратном пути нас уже встречает стража и просит пройти с ней. Я напрягаюсь, но не подал виду, ведь отлично знаю, что в моём мире даже менты порой работают на бандитов, а порой и являются теми самыми бандитами. И я не ошибаюсь. В закоулке на нас напали, причём и стражники, и трое бандарей. Вот тут стало сложно! Два стражника в броне, плюс три бандита, и мне нужно защитить ребёнка.

— Может, отдашь девку, и разойдемся? — предлагает один стражник. — Какая тебе разница? Поработает месяц-другой на тётю Мару — и всё пучком: и долга нет, и живы все?

Не знаю, что на меня находит, но после его слов я, перехватив меч, просто швыряю его прямо в этого «служителя закона». Хватаю свой новый меч и сразу включаюсь в то состояние. Не знаю, как получилось только что, и слышу крик второго стражника: «Он убил Кенни!»

Я аж останавливаюсь. Потом смеюсь, моё лицо перекошено. Гамма чувств: непередаваемое омерзение, усталость, отчаяние, месть и, самое главное, желание поржать над этой дебильной фразой из моего мира. Время останавливается и — пошло-поехало: хрясь-хрясь, отбиваю сразу выпады двух противников, ухожу за спину третьему, одновременно достаю нож и кидаю в последнего стражника, который склонился над своим другом. Удар — минус второй. Пока стою за спиной у противника, делаю резкий тычок под колено врагу, быстрый поворот влево — и лезвие как раз касается шеи врага. Лёгкое движение. Всё, горло перерезано. Минус три. Поворот на сто восемьдесят градусов, последние два трупа, одного нужно оставить в живых, чтобы списать нападение на стражу на него. Выбираю жертву — рыженький или тёмненький? Пусть будет рыжий, заодно выучат наше высказывание, ублюдки: «Я чё, рыжий?!»

Они нападают первыми. Тёмный сам подставляется — удар ногой по яйцам. В бою нет правил — кто жив, тот и прав. Лезвие к горлу. Надрез нужно сделать так, чтобы у меня на одежде так и не осталось ничьей крови. Минус четыре. Последний в панике. Схватить его за руку с мечом, выбить меч. Да, он как раз хочет закричать. Извиняй, падла, не судьба. Удар под дых, подхожу к стражнику, достою нож с мечом и возвращаюсь.

— Кто послал вас? Кто главный? Будешь кричать — убью. Знакомые слова? — тихо рычу ему в правое ухо, чтобы быстрее услышал.

— Мадам Мара… кхым-кхе-кхе, — начинает откашливаться парень.

Ну вот и всё. Где эта сука обитает, я слышал на базаре. Что только не услышишь в злачных местах. Нажимаю на одну из болевых точек. Парень начинает беззвучно орать, а вот и язычок. Хватит и совсем немного отрезать, чтобы человек больше не смог говорить. Это такой орган, которому просто нужно оставался целым. Надрезы, укусы — это не так важно, когда язык в целости по сути. Если нет хотя бы миллиметров пятьдесят языка, человек, считай, немой. Нет, он будет мычать, рычать, произносить звуки, но больше ни один человек его речь не поймёт. Если что, такое ощущение, что дебил при бое вытащил язык, и его слегка обкорнали. Любой средневековый следователь подтвердит. У нас сегодня с Роктаром будет поход по бабам, точнее, на бабу! Собираю свои законные трофеи, правильно раскладываю трупы, оглушаю жертву, делаю вид, что стражник на него завалился и — вуаля, идеально.