Вояжёр

Глава 8

— И что за приключение? Или какое конкретно из двух? Ты ведь обещал помочь мне с Александрой, а от Румянцева отмазался разговором с сестрой.

— Святушка, — в очередной раз тяжело вздохнув, сказал Михаил, — я действительно, как ты метко выразился, отмазывался от Олега. Но не себя ради. Я в общем-то отмазывал тебя, причем не жалея живота своего, прошу заметить.

— Не совсем понимаю, зачем, но пусть будет так, Трубецкой, — в тон другу недовольно пробурчал Святослав. — Но вот с Александрой твоя помощь мне пригодилась бы. Я не увидел, с кем она танцевала вальс, но кто-то из дворян ее точно пригласил. Так что…

— Только не говори мне, что ты вертел головой по сторонам, пока танцевал с Екатериной? — уточнил у своего друга Трубецкой, в очередной раз за вечер заметно изменившись в лице.

Святослав замолчал и какое-то время просто смотрел в глаза Михаила, который выжидающе сверлил взглядом друга.

— И чего ты молчишь, Святушка? — не выдержал наконец Трубецкой.

— Ты же просил не говорить, — раздраженно возмутился Свят, разводя руками.

Михаил во второй раз за вечер был близок к тому, чтобы ударить себя ладонью по лицу. Он в двадцать седьмой раз тяжело вздохнул, медленно выдохнул и продолжил:

— Так, ладно, с Екатериной потом разбираться будешь сам. Хотя я бы на твоем месте после такого фортеля к ней пару месяцев не приближался. А может, и пару годиков. Что касается нашей общей проблемы в лице прекрасной дочери самого сильного рода в империи, я тебе действительно помогу. Только превентивно попрошу тебя не пялиться на красивых аристократок с пепельными волосами, хорошо?

— Без проблем, — беззаботно хмыкнул Святослав. — Лучше скажи, как конкретно ты мне поможешь?

— Элементарно, Львов, — сказал Михаил серьезно, заметно подобравшись. — Моя сестра, Надежда, приятельствует с Александрой. Учитывая тот факт, что она знает тебя и хорошо к тебе относится, я просто попросил ее поговорить с Александрой, когда та останется одна, или слегка затянуть беседу, чтобы двоюродные братья Александры нашли себе развлечение получше надзора за сестрой. Таким образом, смелый и героический Михаил Трубецкой убивает два обещания одним зайцем. В общем, ты понял, к чему я?

— Приблизительно, — неуверенно пробормотал младший Львов.

— Святушка, я же иллюзионист. Отвлеку близнецов своим великим талантом, а Надежда просто закончит разговор, и Александра останется одна. Так что ты можешь преспокойно спросить ее собственное желание потанцевать с тобой, а не желание ее дяди или братьев.

— Хорошая идея, Трубецкой! — воодушевленно отреагировал заметно повеселевший Святослав.

— Спокойней, старшина, я знаю, что это хорошая идея. — Михаил картинно поднял подбородок. — Но ты же понимаешь, что это не значит, что она согласится? Шанс есть, это ведь не императорский бал, а прием у Татищевых, здесь записывать список кавалеров в дневник не нужно. Но традиции те же, понимаешь?

— Прекрасно понимаю, — похлопал друга по плечу Святослав, — расслабься. Думаю, она согласится. Так когда твой план начинает действовать?

— Если посмотришь на пятнадцать часов, увидишь свою ненаглядную Александру, мило беседующую с Надей. А чуть дальше двух из ларца, рядом с Тимофеем Голицыным и его компанией. Стоп, это мне еще перед Голицыным иллюзии показывать… здорово, ничего не скажешь…

Все это время Святослав настороженно озирался по сторонам, но найти направление, указанное Михаилом, не мог.

— Погоди, Трубецкой, про какие часы вообще речь, — недоуменно протянул младший Львов. — я сегодня часы не надел.

— …давно, — прервался на полуслове Михаил, — просто посмотри чуть правее, Свят.

И действительно, в том направлении стояли две девушки и степенно беседовали, иногда улыбаясь и кивая. Одна из них, с темно-пепельным каре, это, очевидно, Александра Суворова. А вот другая, милая невысокая шатенка с длинными волосами, подвижным лицом и насмешливыми голубыми глазами, — это Надежда Трубецкая, двоюродная сестра Михаила. Именно она улыбалась гораздо чаще Александры, изредка поправляя платье.

— Теперь я тебя понял. — Святослав задержал взгляд сначала на Надежде, а потом на Александре. — Только все-таки скажи мне, когда твой гениальный план приходит в движение?

Именно в этот момент Надежда аккуратно перевесила тонкий золотой браслет с правой руки на левую. И пусть Святослав на нее уже не смотрел, зато Михаил среагировал мгновенно:

— А вот прямо сейчас. План прямой и надежный, как имперская дорога, так что мы оба двигаемся только вперед. Постарайся произвести хорошее впечатление, Святослав. Не только ради себя, но и ради своего рода.

На неожиданно серьезной ноте Михаил кивнул Святославу, который от новости о такой скорой помощи со стороны друга слегка опешил и замер, после чего неторопливо направился в сторону братьев Суворовых.

Свят же еще добрый десяток секунд не двигался с места, пока, наконец, не пришел в себя и не проследовал к паре молодых девушек на другой стороне парадного зала. Он увидел, как в одинмомент Надежда звонко засмеялась и кивнула улыбающейся Александре, после чего бегло прошлась глазами по находящимся в зале дворянам, как будто не заметив Святослава, и, увидев знакомое лицо, исчезла в толпе.

Кажется, Александра тоже собиралась вернуться к братьям и уже сделала несколько шагов в их направлении, поэтому Святослав запаниковал: ему не хотелось подводить Трубецкого, который потом над ним посмеется за нерасторопность. Однако в тот же момент из группы рядом с Суворовыми и Тимофеем Голицыным послышался знакомый веселый голос, который не заглушили даже разговоры дворян по соседству.

— Нет, нет, нет, господа! Мне обязательно нужен стол! Внести стол в этот зал, будьте любезны!

Кажется, Михаил слегка перестарался и его услышали не только окружавшие его молодые дворяне, но и несколько других групп аристократов, которые переглядывались с недоумением и улыбками, постепенно перемещаясь ближе к месту будущего представления молодого иллюзиониста. Никто не сомневался, что Михаил вновь выкинет что-нибудь интересное, а так как дар создавать иллюзии чрезвычайно редок, то посмотреть на него в действии желали не только Суворовы и Голицын.

Видимо, именно из-за шума неподалеку от себя и громкого голоса Трубецкого, Александра на несколько секунд замерла и нахмурилась. Этой задержки Святославу хватило, чтобы подойти к девушке и заговорить с ней:

— Александра! Какой приятный сюрприз. Рад видеть вас на этом приеме.

Девушка развернулась к Святославу, перестав смотреть на то, как Трубецкой с сосредоточенным выражением лица проводил какие-то манипуляции со столом, который ему внесли: он то слегка двигал его от братьев Суворовых, которые недоуменно переглядывались, ближе к улыбающемуся Тимофею Голицыну, то проводил руками по поверхности и что-то шептал.

— Эм… — замялась Александра, — мы с вами знакомы?

— Д-да, знакомы — запнулся Свят, но быстро взял себя в руки, — Святослав Львов, меня представил вам Михаил Трубецкой на таком же приеме у графа Татищева прошлой осенью.

Александра на секунду отвела взгляд в сторону и приложила палец к губам, словно попытавшись вспомнить тот самый прием, о котором говорил Святослав. Затем ее лицо посветлело, а губы тронула улыбка.

— Ах, конечно, тот самый Святослав Львов. Прошу меня простить, батюшка очень редко допускает меня до балов и приемов, и потому я незнакома со многими дворянами, — сказала Александра, бросив еще один беспокойный взгляд в сторону братьев. Однако сейчас вокруг стола, затребованного Михаилом Трубецким, собралось уже с десяток молодых аристократов, которые улыбались и тихо переговаривались между собой.

— Ага, — радостно продолжил Святослав, которого происходящее вокруг Трубецкого представление ничуть не смущало. — Не знал, что у Суворовых все настолько строго. Мой отец, наоборот, частенько настаивает, чтобы я посетил этот или тот бал.

В это время со стороны окружавшей Михаила толпы донеслись восторженные возгласы, после которых некоторые дворяне даже зааплодировали, а кто-то еще и довольно звонко рассмеялся.

— Так как вам этот прием? — спросил Свят. — Находите возможность для веселья?

— Смотря что вы понимаете под весельем, Святослав, — сдержанно ответила Александра, — но я рада быть гостем графа Татищева и его замечательной жены, организовавших этот прием. Они вкладывают много усилий в свои проекты, как здесь, так и за рубежом, что идет на пользу российской короне.

Святослав замялся, не решаясь подступиться к Александре. Некоторое время он просто молчал, собираясь с мыслями, после чего захотел продолжить беседу, однако Александра его прервала:

— Мне было приятно поговорить с вами, Святослав, но, боюсь, мне нужно понять, во что ваш друг Михаил втянул нескольких дворян, включая моих братьев. Поэтому, если позволите…

Александра кивнула Святославу и собиралась направиться в сторону.

— Если позволите… — спохватился Свят, резко схватив уходящую Александру за локоть, — может быть, вы окажете мне честь потанцевать со мной следующий вальс?

От неожиданности Александра вздрогнула, но, когда она через секунду повернулась к Святославу, в ее карих глазах не было ни удивления, ни сдержанности: в них плясали огоньки возмущения. Под ее пылающим взором Святослав спохватился и отпустил девушку, после чего сделал полшага назад и слегка поклонился. Кажется, его реакция слегка успокоила дочь Суворова и пламя в ее глазах постепенно утихло.

— Боюсь, вам нужно спрашивать не меня, а моего двоюродного брата Алексея, или моего дядю, Ефима Григорьевича.

Святослав же быстро выпрямился и уверенно возразил:

— Полно, Александра. Прием у Татищевых не такой официальный, да и спрашиваю сейчас я вас. Я отлично танцую, уверен, практика, так сказать, в боевых условиях, пойдет вам на пользу.

— Я… подумаю, Святослав, — ответила ему девушка, вновь бросив взгляд в сторону родственников, которые уже ловко выбрались из представления Михаила и шли обратно к Александре, с угрозой поглядывая на Свята. — Но вам действительно лучше повторить свое приглашение при моем дядюшке или брате. А теперь, если позволите…

Александра улыбнулась лишь уголками губ, после чего направилась к своим братьям. Святослав же отвесил умеренно галантный поклон, и стал искать глазами Трубецкого, которого вскоре обнаружил совсем недалеко от себя — у столиков с закусками, жующего канапе и рассматривающего Свята наглым прищуренным взором.

— Трубецкой! — возмущенно воскликнул Святослав, подойдя к своему другу. — Ты совсем совесть потерял. Сам весь вечер меня от еды отваживал, а теперь с удовольствием закуски уплетаешь. Нет у тебя совести!

— Послушай, Святушка, — ответил Михаил, аккуратно положив шпажку от канапе на край стола, — я потратил очень много сил, развлекая дорогих и не очень гостей. Между прочим, не ради себя. И не ради собственной репутации уж точно. Поэтому прямо сейчас я буду уплетать канапе не просто с удовольствием, но еще и с аппетитом.

Действительно, несмотря на игривые интонации и хитрый прищур, Трубецкой выглядел довольно бледно. Рядом со шпажкой на столе стоял бокал с остатками красного вина, однако Михаил потянулся к еще одному бокалу, когда проходивший слуга прибирал стол, после чего торопливыми глотками осушил его до дна.