Кровь Василиска

— Садитесь, — я кивнул слугам на свободные стулья.

Переминаясь с ноги на ногу, они неуверенно посмотрели на Фредерика.

— Вы не слышали, что сказал господин? — холодным тоном произнес он и смерил их таким взглядом, что даже меня проняло.

И это при условии, что я многое повидал в своей прошлой жизни.

Первыми к столу, разумеется, подбежали дети. Усевшись на стулья, они уже потянули свои маленькие ручки к еде, но одного взгляда Фредерика хватило, чтобы они остановились и вернули руки обратно.

— Прошу прощения, господин. Я поработаю над их воспитанием, — произнес управляющий семьи Кастельморов, а затем кивнул девушкам в сторону стола, и те неуверенно расселись по местам.

Сам Фредерик занял место справа от меня, ну а я сел во главу стола. Я посмотрел на слуг. Все, кроме детей, сидели словно на иголках. Это нужно было исправлять.

— Фредерик, наполни всем бокалы, — сказал я вояке, и тот, взяв один из кувшинов, наполнил содержимым сначала мой бокал, а затем поставил графин на стол и, взяв другой, разлил вино себе, Арлетт, Зигфриде и Белле.

Отлично. Я взял в руки свой бокал и встал.

— Буду немногословен, — произнес я. — Мою семью постигло ужасное горе, но, как вам всем известно, мертвых не вернуть к жизни. Кто-то из вас уже давно служит моей семье, кто-то только начал, — я посмотрел на рыжеволосую девушку. — И сегодня я рад, что сижу за этим столом не один и делю свою трапезу с вами, — я окинул взглядом всех слуг поместья Кастельморов, а затем поднял бокал вверх. — За дом Кастельморов! — произнес я тост, и все, у кого было вино, поднялись со своих стульев и, повторяя за мной, выпили содержимое своих бокалов до дна. — А теперь не стесняйтесь и, ешьте! — произнес я, и проигнорировав правила этикета, потянулся к запеченной с яблоками курице и оторвал от ее тушки ножку.

Вся прислуга, включая детей, удивленно посмотрели на меня, а затем на Фредерика. Управляющий покачал головой, а затем кивнул. Это, видимо, послужило неким сигналом, ибо стоило ему это сделать, как все присутствующие за столом наконец-то вышли из ступора и присоединились к трапезе.

«Забавно», — подумал я, наблюдая за тем, как по- разному ведут себя люди за столом.

Арлетт и Белла, например, вооружившись вилками, аккуратно ели, наложив в свои тарелки всего помаленьку, при этом орудовали столовыми приборами не хуже чем я. Зигфрида же, наоборот, была их прямой противоположностью. Кухарка явно обладала отличным аппетитом и не гнушалась брать еду руками.

К тому же, в отличие от остальных, она успела наполнить уже третий раз свой бокал алкоголем, которым она запивала мясо и соленья, что методично уничтожались в определенном радиусе — до куда добирались ее руки. Надо признать, в довольно большом, ибо руки у Зигфриды были не только длинными, но и хорошо сбитыми.

«Такие, как она, могли подковы гнуть», — подумал я, в очередной раз убеждаясь, что кухарка была явно не простой норскийкой и определенно умела обращаться с оружием, скорее всего, даже воевала.

Как и Зигфрида, дети тоже не гнушались все брать руками, и шиканья Арлетт и Беллы никак не действовали на них. Малышня продолжала есть то, до чего дотягивались их ручонки, чем невольно вызывали у меня улыбку. Сама простота… Ну а самым приличным из всех слуг был Фредерик, который отлично работал как вилкой, так и ножом, и, казалось, вообще ел элегантнее меня.

Признаться честно, этому я даже не удивился. Да, управляющий поместьем Кастельморов в прошлом был военным и наверняка тем еще рубакой, но по прошествии многих лет службы семье Люка он многому научился и стал педантичным, дотошным и очень преданным слугой. И это я в нем сильно ценил.

— Прошу, господин, — вояка наполнил мне бокал и поставил рядом.

— Спасибо, — поблагодарил я слугу и с удовольствием опустошил его.

Затем еще и еще.

Когда я выпил третий, алкоголь, наконец, достиг определенной концентрации в моем организме, и тот уже не справлялся с тем, чтобы полностью нейтрализовать его, и я кое- что понял.

«Как же с ними хорошо», — подумал я, смотря на слуг поместья Кастельмора, которые сейчас ели, пили и о чем-то переговаривались друг с другом.

Сейчас все они, включая меня, были похожи на настоящую семью, которой у меня никогда не было. Вот только идиллия эта продлилась недолго. Из-за того, что все слуги поместья были в столовой, внутри которой было довольно шумно, никто не услышал, как кто-то зашел на территорию поместья и более того, внутрь усадьбы.

Затем этот кто-то пошел на звук разговоров, и я услышал приближающиеся шаги только тогда, когда нежданный гость уже подошел к столовой. Дверь открылась, и на пороге появился незнакомый мне молодой мужчина с ярко-красными глазами и шевелюрой цвета запекшейся крови. Незнакомец смерил всех присутствующих презрительным взглядом и произнес.

— Могу я видеть баронета Люка Кастельмора, — спросил он, продолжая смотреть на всех присутствующих в столовой, словно на мусор. — И вообще, кому из вас прописать плетей за то, что мне никто не открыл⁈ — молодой мужчина, который, вероятно, был моим ровесником, наконец увидел меня, и его лицо перекосила гримаса отвращения.

— Чем обязан? — я спокойно встал из-за стола и посмотрел незнакомцу в глаза.

Ответил он не сразу. Видимо, тот факт, что я ужинаю с прислугой, был настолько дик для него, что ему было сложно поверить в увиденное.

— Кхм, — привлек я его внимание. — Я Люк Кастельмор. Чем обязан? — я посмотрел в красные глаза незнакомца, и тот усмехнулся.

— Едите в компании слуг? — поинтересовался он с ядовитой улыбкой на лице.

— Да, а что? — поинтересовался я. — Для начала хотя бы представьтесь, — холодным тоном добавил я, глядя на своего собеседника.

Лицо незваного гостя изменилось. В его взгляде появилось еще больше отвращения, и он нехотя произнес.

— Габриэль Рошфор, из дома Рошфор.

Ого, как быстро они прознали о моем возвращении…

— Люк Кастельмор, баронет, — более официально представился я в ответ. — Раз вас настолько смущают мои слуги, то прошу за мной, — произнес я и, сделав приглашающий жест, вместе с ним вышел из столовой. — Пройдемте в кабинет, — вежливо сказал я, и мы поднялись на второй этаж. — Чем могу быть обязан? — спросил я одного из отпрысков Рошфоров, когда мы оказались наедине.

— Родители попросили справиться о вашем здоровье, — натянув на губы лукавую улыбку, ответил Габриэль.

— Как видите, иду на поправку, — ответил я собеседнику, а буквально через пару секунд в дверь раздался стук.

Это точно был Фредерик.

— Открыто, — сказал я слуге, и он вошел в кабинет с подносом, на котором были легкие закуски и пара графинов. Один с вином, другой с морсом.

Поставив поднос на стол, управляющий удалился.

— Угощайтесь, Габриэль, — я кивнул на поднос, но мой собеседник посмотрел на него с таким отвращением, что мне захотелось так сильно дать ему по роже, что я с трудом сдерживался, чтобы этого не сделать.

— Это с того стола? — спросил он таким тоном, будто ему предлагали какие-то объедки.

— Возможно, — я пожал плечами и, взяв с подноса графин, наполнил два бокала вином, один из которых взял в руки и сделал глоток. — Так чем обязан вашему визиту? — повторил я вопрос, заданный мною ранее.

— Как я уже говорил, приехал справиться о здоровье дорогого соседа, — улыбнулся Габриэль.

— Как видите, со мной все в порядке, — я тоже натянул на губы улыбку. — Кто бы ни пытался меня отравить, ему явно не хватило лудиоров, чтобы купить нормальный яд, — моя улыбка стала шире.

— Так вы считаете, что на всю вашу семью было совершено покушение? — попытался изобразить удивление Рошфор.

— Думаю, да, — кивнул я. — И клянусь честью, те, кто это сделал, сильно пожалеют о содеянном, — добавил я и сделал еще один глоток, после чего встал и подошел к окну.

— Может, вы кого-то подозреваете? — вежливо поинтересовался мой собеседник. — Я все же угощусь, — добавил он, и я заметил, что когда он потянулся к стакану, перстень на его руке открылся, и в мой бокал попал какой-то порошок.

Дилетант… И идиот. Какой же тупой идиот! Повторно отравить меня в моем доме? Здесь стража что, совсем мышей не ловит? Или Рошфоры купили всех давно и плотно? Нет у меня пока объяснения этой неимоверной наглости. Ну, да ладно…

— Есть определенные догадки, — ответил я, возвращаясь к столу.

— Поделитесь? — поинтересовался Габриэль.

— Не сегодня. Не хочу никого скомпрометировать, — ответил я, беря в руки бокал с вином.

«Ишь, как загорелись глаза», — отметил я про себя непрофессиональное поведение Рошфора.

— За то, чтобы справедливость была восстановлена! — молодой человек поднял свой кубок.

«О, в этом ты даже можешь не сомневаться», — подумал я и тоже поднял свой бокал.

— До дна! — радостно произнес Габриэль.

— До дна, — повторил я его слова и разом выпил содержимое своего бокала.

Стоило отраве попасть в мой организм, как магическое сердце сразу же активировалось.

«Хм-м, какой интересный яд», — подумал я, когда мое магическое ядро разложило его на составляющие.

В этот раз Рошфоры не поскупились. Мало того, что яд был магическим, так он еще и не сразу убивал свою жертву. Если верить моим ощущениям, то штука, которой меня «угостил» Габриэль, должна была убить меня в течение нескольких дней. Отрава воздействовала на нервные окончания, убивая их, поэтому уже завтра мне должно было стать плохо. Я должен был перестать чувствовать тело, затем лишился бы зрения и слух. Таким образом мое состояние ухудшалось бы до тех пор, пока все нервные окончания не умерли бы, как, впрочем, и я. И да, первые симптомы отравления должны наступить довольно быстро, не слишком опасные пока, но узнаваемые.

Вот только молодой Рошфор не знал, с кем связался. Перед ним был Василиск, который окончательно убедился в том, что все козни исходили именно от этой семьи. Убедившись, что я все выпил, Габриэль тем временем произнес.

— Ну, вижу, что у вас все хорошо, а значит, мне пора, — выпалил он и пошел к выходу из кабинета.

Я не стал ему мешать, благо за дверью уже ждал Фредерик, который должен был проводить гостя до кареты. Проводив гостя взглядом из окна, я вытянул руку и, закрыв глаза, воспользовался своим ядовитым ядром, с помощью которого без труда воссоздал капельку яда, которым меня пытались отравить, на кончике указательного пальца. На моих губах появилась хищная улыбка. Теперь я точно знал, как умрет Габриэль Рошфор.