Незваный. Книга 3. Посередине

У такого великана просто обязан быть громкий грудной голос, что, собственно, он и продемонстрировал.

— Гм-м, — чуть замешкался Рукавишников на пороге. Видно, не ожидал, что глава рода на самом деле окажется настолько юным. — Желаю, значитца, здравствовать, — пророкотал он, наконец, приходя в себя. — Позвольте, представиться. Рукавишников Онуфрий Иванович, купец, промышленник, возглавляю «Золотую купеческую сотню».

Парень сделал ему шаг на встречу ипожал руку. Рукопожатие оказалось крепким, внушительным, а сам Рукавишников внушал доверие своим видом и обхождением.

— Очень приятно. Я Максим Олегович Скуратов-Соколов, глава рода. Чем могу быть вам полезен? — заинтересовано спросил он. Правда, было интересно, что могло такого необычного человека привести сюда.

У него, конечно, было несколько предположений, которые, как это ни странно, оказались совсем далеки от истины. Даже рядом не попал: все мимо.

— Гм... Мы, купечество, ведь, империю двигаем — строим, землицу осваиваем, товары выпускаем. Нашими руками здесь все выстроено. Вот этими самыми руками, — потряс он крупными ручищами перед собой. Александр даже чуть назад отступил от такого напора, экспрессии и, главное, странно выбранной темы. Чего этот купчина, вообще, ему задвигает про соль земли? На хрена ему это надо? Что за бред? — Мы — соль этой империи! А остальные кто? Кто, я спрашиваю?

Правда, парень ни движением, ни мимикой не выдал своего удивления. Решил послушать, куда этот разговор купца заведет. Больно уж странно все это.

Чего только Рукавишников не нес, голова аж кругом шла. Про трудную купеческую долю рассказывал, про несправедливых чинуш, про торговые льготы, про всякие другие вещи.

Где-то через час купец выдохся. По крайней мере, именно так парню показалось.

Рукавишников успокоился. Краснота спала. Купчина почти уже не махал руками. И судя по серьезному выражению лица готовился к чему-то очень важному. Почувствовав это, Александр немного напрягся.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около... Гм, я тут навел о вас справки, поспрашивал добрых людей, послушал, что говорят. Собственно, имею до вас одно дело с обоюдным интересом, — Рукавишников подходил к самому важному. — Есть у нас мнение, что слишком большую власть взяли те, кто своей магией кичится. Нас, что империи богатство приносят, ни во что не ставят. Совсем за бессловесную скотину держат, которую лишь доить можно. Нехорошо это, не по-человечески, не по справедливости.

У Александра аж дух перехватило. Горло мигом пересохло. Нихера себе разговоры пошли! Крамола! Почти заговор против устоев империи! Купец совсем что ли спятил по такое говорить? Это же чистый приговор!

— Ты ведь среди них белой вороной будешь. Н когда за своего не признают, всегда гнать будут прочь. Разве хорошо то по твоему? Как по твоему?

Похоже, его за своего приняли, понял парень. Разговор явно пошел по-крупному.

— Ты таперича на самый верх вознёсся. Никогда раньше никто из нас так высоко не взлетал, — Рукавишников понизил голос, переходя к самому главному. — Значит-ца тебе все карты в руки. Постоишь за нас? А мы за тебя всеми капиталами встанем. Ни в чем нуждаться не будешь...

Предложение было сделано. Теперь была очередь за Александром, который должен был сделать выбор.