Помощнички, блин! Обиделся на всех. Забрал самый большой кувшин пива, вытребовал себе свежего мяса, взял учеников и пошел камлать.
Ткани это еще куда ни шло, думал я, пока ассистент шамана Осакат жарила мясо, а другой ассистент бегал по берегу в поисках дров (кстати, дрова начали становиться проблемой, а нам кучу мяса закоптить надо будет). Те ткани, что у нас есть, это все более дорогие материи, которые на повседневную одежку пускать нельзя. Поскольку я закупал их в Вал’аклаве, то брал тот товар, что покомпактнее и подороже, чтобы проще было везти за тридевять земель и сбагрить там с большей выгодой. Теперь надо решить, оставить ли ткани в виде валютного резерва племени ирокезов либо быстренько обменять на что-то более ценное. Если останемся на месте, то, наверное, лучше заныкать. А если двинемся дальше, то хрен его знает, что там будет на новом месте. Может, они станут бесполезны, а может, наоборот, удастся выменять что-то более ценное.
Оружие, ну оружия пока в племени хватает. Поскольку тут ни один бронзовый наконечник копья или обломанный кинжал не выбрасываются за ненадобностью, то, учитывая все трофеи, оружия у нас хватит, чтобы вооружить еще как минимум сотню вояк. Ага! Сотня вояк. Вот как раз то, что нам и нужно. Потребовать у Леокая людей… Хотя опять же чушь несу. Даже в продвинутом Улоте местные дикари пока еще до купли-продажи людей не додумались. Можно, конечно, невест прикупить, но если по-умному все прокрутить, и невесты, и люди сами прибегут.
Так, все не так и не о том думаешь, Дебил. Ты не в супермаркете мимо полок с тележкой ездишь, товары выбирая. Тебе надо постараться объегорить жучилу Леокая, выцыганив у него не плату за мясо, а резервы для развития племени.
Какая к черту скупка людей?! Людей сюда надо переманить! Это даже Лга’нхи понимает. Помнишь бизнес-план рекламной кампании «Хочешь стать толстым, спроси меня как?», что он тебе накидал? Вот его и будем придерживаться.
Итак, первым делом надо потребовать людей на переработку добычи. Много людей, потому что иначе нам с этим делом не справиться самим. И пусть, кстати, тару под мясо с собой приносят. И дрова… И со своими харчами чтобы приходили. Вообще все расходы надо на Леокая повесить. А то знаю я этого жука, мелким шрифтом в конце договора такого напишет, что еще и сам должен ему останешься. Короче, люди, тара, дрова, транспортные расходы — это все на Леокае. Кормить его людей, тоже за его счет, а то он пригонит на берег толпу голодранцев, которые сожрут все наши запасы в один миг и до следующей весны нам придется либо «есть со стола Царя Царей Улота», либо убраться восвояси из этих мест. Вполне возможно, что в замыслах у «доброго дедушки» имеется именно такой план. Помнится, еще там, у себя читал про одну африканскую страну, в которой некая западная компания скупила, дав взятку президенту-диктатору, всю плодородную землю. Засадила эту землю кофе, нанимая местных за гроши. А вот продукты питания, которые внутри страны уже производить было негде, закупались и ввозились по мировым ценам, одинаковым и для богатых Европ-Америк, и для нищей Африки… Короче, все туземцы жили впроголодь и пахали как распоследние папы карлы на новых рыночно-демократических плантаторов, не смея вякнуть. Это я к тому, что есть весьма разнообразные способы закабаления лопухов. Можно вот так вот, предложив выгодный контракт на поставки мяса, а потом разорив разными штрафами за неисполнение. Возьмись мы, например, самостоятельно и мясо солить-коптить, и тару изготовлять, и в Улот добытое отправлять, ведь не справились бы нифига. А тут-то и… Не, опять меня на всякие бредни и страхи потянуло, Леокаю до продвинутых эксплуататоров моего века еще очень далеко, да и смысла никакого нету нас закабалять, нас же таких не прокормишь. Но один хрен, бдительность терять нельзя и все побочные расходы списываем на Леокая.
Итак. У нас куча народа пасется вокруг лагеря. Не, сразу их в отдельное поселение, чтобы под ногами не болтались. Но и к себе будем пускать, всячески демонстрируя, как у нас тут хорошо, так сказать, в рамках рекламной кампании.
А Кор’тека и других местных прибрежников отправим на поиски родни, пусть даже и самой далекой, будут вербовать людей в ирокезы. И вообще, вести пропаганду ирокезского образа жизни среди окрестного населения. Если мы присоединим к себе всех местных прибрежников, Леокаю поневоле придется с нами считаться. Иначе плакала его торговля. Еще один рычажок давления. Главное не передавить, а то он нас быстро обломает в области хребта.
А чем мы народ кормить будем? Зима. Шторма. В море особенно рыбки не половишь. Степи, боюсь, тоже вычищены аиотееками от всякой съедобной живности. Нет, конечно, кое-что добыть получится, но впритык. На наши запасы закупленного в Вал’аклаве и отобранного у аиотееков зерна тоже особо надеяться не стоит. Большую часть мы уже и так съели, а ведь что-то надо еще и на семенной фонд оставить, чтобы и на следующий год не идти с протянутой рукой к Царю Царей.
А осень-то уже фактически началась, не успеешь оглянуться, начнется и зима. В общем, пару-тройку коровок придется завалить чисто для себя. Да баб на сбор всяких корешков-ягодок отправить. Иначе точно с голоду подохнем. Хорошо бы еще так подгадать, поближе к холодам мясом разжиться, чтобы мясо на холоде подольше хранилось. А то местные методы консервирования, мягко говоря, далеки от совершенства. Но это уже от графика миграции коровок зависит, а не от моего желания.
Но это, опять же, не решает главного вопроса, ради которого я тут пиво пью, ем мясо и шпыняю учеников. Что требовать с Леокая? А требовать с него я буду чистую бронзу в слитках, а самое главное, мастеров по ее обработке! Пора обзаводиться собственными мастерскими, чтобы быть впереди планеты всей по части изготовления кинжалов и дубинок. Кое-что я уже и так подсмотрел в мастерских Дик’лопа и Ундая, в конце концов, местные технологии особой сложностью не отличаются. Так что закручу производство чего-нибудь более продвинутого, чем есть в Улоте и окрестностях, протазаны те же, шестоперы, колокола, и буду выменивать это дело на харчи. Деньги что ли изобрести? Ага, бумажные. И печатать их по мере надобности. Стану первым пиндосом этого мира. Размечтался, блин.
Я еще жаловался, когда плыл вдоль берега. Типа скучно и уныло. Теперь я топал пешком и скучно мне не было. Моя память еще хранила воспоминания, как внезапно заросли травы могут превратиться в тигриные туши, одним рывком преодолеть десяток-другой метров и задавить зазевавшегося путника в доли мгновения. Пару раз я даже метал дротик (я опять обзавелся дротиком) в колышущуюся на ветру траву и с копьем наперевес шел добивать врага. Конечно, выглядел я глупо, когда обнаруживал свою ошибку. Но я предпочитаю выглядеть глупо и жалко, чем стать тигриными какашками, думаю это зрелище еще более жалкое.
Ну да и без тигров в прибрежной степи проблем хватало. Начиная от выбора пути, как пройти из пункта А в пункт Б, не забредя по дороге в болота, непроходимые заросли кустов или наваленные кучами коряги и плавники. И заканчивая тем, как не загнуться при переходе из пункта А в пункт Б, будучи укушенным змеей, переломав ноги, и как при этом не торчать все время на виду у всей степи.
Конечно, очень хотелось зайти подальше в степь, встать в полный рост и побежать по ровной поверхности, как мы это делали с Лга’нхи. Но враждебная среда быстро дает незабываемые уроки смирения, убеждая вести себя очень тихо и очень скромно. Это ведь Лга’нхи был способен заметить опасность, пока она еще была еле заметными пятнышком на горизонте, и узнать об изменении окружающей обстановки по стрекотанию кузнечиков и пению птичек. Вот он мог позволить себе бежать по степи. Я же, увы, большую часть местных опасностей замечу, только когда они уже придут обгладывать мои косточки. Так что бег для меня слишком большая роскошь. Не торопясь, вдоль берега, от укрытия к укрытию, как мышка в амбаре, набитом кошками. Прежде чем обогнуть куст или зайти в рощу, внимательно осмотреть все окрестности на предмет свежих следов, возможных засад и просто подстерегающих опасностей. Вылезая из ложбинки, сначала осторожно высунуть нос и глаза и осмотреться. На холмики или ровные места лучше не заходить. А уж если нет никакой возможности обойти опасное место по краю, бежать бегом, словно спринтер на Олимпиаде. Таким способом я, конечно, буду идти очень долго. Может быть, даже месяц или два. Но зато хоть дойду. Главное все время напоминать себе, что не надо расслабляться и забывать про постоянную опасность.
Хуже всего было по ночам. Даже невольно посочувствовал Виксаю, ныне покойному правителю Иратуга. Теперь я не только в воображении, но и на собственном опыте знаю, что такое ложиться спать без уверенности, что удастся проснуться (воистину — не рой чужому яму). Это настоящая мука. Долго лежишь, пытаясь заснуть, но вместо этого невольно чутко прислушиваешься к каждому звуку и шороху, которые твое собственное воображение раздувают и усиливают в десятки раз. И шелестящей травкой жучок под твоим ухом вдруг превращается в подкрадывающегося тигра. А ставшие уже давным-давно привычные звуки ночной степи начинают пугать тебя как в первые дни, рисуя жуткие картины подкрадывающихся неведомых монстров… И так ты лежишь почти всю ночь, забившись в норку или лежбище, в напряженной полудреме, которая больше выматывает, чем дарует отдых, а потом вырубаешься напрочь. Твой измотанный бессонницей мозг проваливается в такие глубины, что по тебе может протоптаться слон и ты этого не заметишь. А потом ты просыпаешься поздно утром, порядком измотанный этим «ночным отдыхом», и с ужасом думаешь, насколько же уязвим и беззащитен был в эти часы глубокого сна.
Я уж было пытался спать днем, а идти ночью, получилось только хуже, не приспособлен я, видно, для ночных передвижений. Пытался урывками спать днем. Мой и так невеликий темп движения замедлился еще больше.
А еще постоянное чувство голода… Кажется, больше на нервной почве, чем реальное. Один местный кролик в день, вполне достаточная пайка для одного человека. Но когда твои перспективы на следующий завтрак-обед-ужин крайне сомнительны, невольно все твои мысли обращаются исключительно к еде, брюхо начинаете бурчать, и сидящий в нем Дух — требовать еды.
А потом я нарвался на аиотееков, и проблемы с аппетитом как-то сразу отошли на второй план.
