Вояжёр

Глава 13

Багровый закат
В вечерней прохладе
Полыхает терпенье самурая.

Нет, я не стал поэтом. Их судьбы как-то не складываются. Но если бы мне захотелось описать приключения терпеливого японского воина на рынке Масаи, то они бы сложились именно в подобное хокку.

Все самые странные, необычные, полезные и просто забавные вещи, что существуют в Кении, можно найти на этом рынке. Начиная от картин, рисунков, книг, украшений, ткани и заканчивая обувью, одеждой, холодным и огнестрельным оружием (неофициально, конечно) и прочими товарами. Цены в этом месте самые дешевые, если уметь торговаться, конечно. В чем подвох? За обслуживание этому месту в рейтинге моего мира выдали бы даже не ноль, а отрицательное число.

Что делает человек, готовясь к походу на рынок? Надевает головной убор? Берет сумку? А вот и нет. Телефон, кошелек и деньги убрать в карман с застежкой. Рюкзак носить перед собой. Нет, местные дети не голодают, они работают в организованных группах попрошаек, строя щенячьи глаза. Не стоит верить слезливым историям, в них мало правды. Цены изначально завышены. Нужна формула, чтобы лучше торговаться? Конечно! Цена = m*n, где m — случайное число в голове продавца от одного до пятисот, а n — степень твоей инородности этому месту по шкале от одного до ста. Шучу, они просто берут цену из воздуха. Нужно знать с чем столкнешься, чтобы местная ярмарка не разозлила и не испугала.

Эмоции — это от лукавого. Ладно, ладно, просто стоит всегда помнить, что это игра, в которую могут играть несколько человек. Не нужны цацки — не останавливайся поболтать. Дети, твои? Не давай ничего трогать и строго накажи не брать ничего в руки — заставят купить. По крайней мере, попробуют. Не твои? Шли их куда-нибудь к Сатурну[19] до следующей субботы, он их сожрет за милую душу. Заинтересовали бусы? Пройдись, обязательно найдешь такие же, а затем торгуйся. До потери пульса и со всеми. Такой аттракцион. Я знаю несколько лавочников, включая моего приятеля Бенни, а они знают, где я работаю. Так что обычно я не топчусь со всеми, а сразу иду к знакомым, но сегодня можно и поглядеть на товары. Не так уж и жарко, да и настроение начало… накаркал.

Группка детей перехватила меня ещё до того, как я успел подойти к первым палаткам рынка. Самый смелый или наглый, хотя они все такие, сразу же пошёл в наступление:

— Кизунгу[20], подай! Мать умерла. Отец умер. Брат инвалид. Подай сироте. Ну подай, ты же великий белый. Благодетель. Кизунгу, ну подай. Деньги же есть.

Они явно были намерены обобрать меня до нитки. Я на них не в обиде. Как говорит Граф: «C’est la vie» или «такова жизнь». Я, по их мнению, был ещё один турист, хоть и успел загореть за шесть месяцев, и теперь моя кожа не напоминает мел.

— Sio leo[21], — ответил я спокойным и безэмоциональным голосом. Обещать ничего не стоит, говорить с ними тоже бесполезно. Игнорировать, не злиться или просто спокойно отшивать — вот лучшие стратегии как для местных попрошаек на улицах, так и для торгашей за прилавками.

— Все говорят sio leo, мизунгу! А ты подай. Дашь денег? Я тебя по рынку провожу? А? Никто не обманет! Меня все знают! Заплатишь? А? — не успокаивался маленький обманщик.

Не сработает, даже его группа поддержки, кружащие вокруг меня веером голодных хищников, начали оглядываться по сторонам в поисках новой жертвы. Если не вызовут жалость сразу или не начнут беседу с наивным иностранцем, то их спектакль обернется провалом. Я же играть роль мецената не намерен.

— Sio leo, — флегматично повторил я, медленно пожимая плечами.

— Sio leo! Sio leo, Shetani! Shetani! Демон! — закричал малыш, раздувая ноздри от злости. — Чтоб ты издох!

Дьяволом меня ещё не называли. А что? Солидное звание. Вот только никак не могу выбрать: Мефистофель или Морнингстар?

— Sio leo, малыш, — ровным голосом ответил я на выпад и стал поглядывать по сторонам в поисках чего-нибудь интересного на прилавках.

Правда, я не допускал ошибки и не сбавлял шаг. Это не давало шансов торгашам начать навязывать безделушки и сувениры. Я люблю торговаться, но они мне ни к чему. Эти мелочи и рубля деревянного не стоят.

Я влился в небольшой, но плотный поток покупателей, бродивших по рынку. Вообще, хорошо, что я пришёл так поздно. Рынок открывается с утра, а значит, продавцы спорили и торговались весь день, с остервенением, подобным лишь купцам. Они ведь технически входят в это сословие, пусть и уступающие в напыщенности, но уж точно выигрывающие в назойливости.

То тут, то там мелькала полицейская форма, намекая на повышенное внимание к рынку сегодня. Я старался казаться незаметным, но что-то во мне явно выдавало не местного. Интересно, может прическа? Или одежда? Цвет кожи? Да не, бред какой-то. В общем, врата ада открылись, а на меня полыхнуло копченым человеческим мяском, фигурально говоря, и криком словно в пыточной:

— Господин, купи бусы! Жене подаришь, смотри какие красивые. Всего сто рублей!

Окстись! Ищи дурака! Жениться не собираюсь, мне всего тридцать. В смысле, двадцать шесть. Ну в этом мире двадцать, но это все ложь и грязные инсинуации! Возраст мужчине к лицу. Поэтому тридцать. Если сложить четыре года здесь и двадцать шесть там. М-да. И какие сто рублей? Она вон ветку срезала, кругляши вырезала, на нитку бельевую надела и вуаля.

— Покупайте лучшую одежду у дядюшки Ибрагима! Последние модели! Со всего света! Купите, не пожалеете! Дешево!

Нет, такого мне не надо. Думал, найду что-нибудь по душе, но, видимо, не судьба. Мой взгляд никак не мог зацепиться за что-нибудь интересное: ковры, бусы, одежда, ткани, опять бусы. До прилавка Бенни оставался один поворот, когда я заметил палатку с книгами. Можно взять что-нибудь почитать, но стоит ли останавливаться? Ладно, в крайнем случае, отбрешусь как всегда.

Палатка с книгами, как и прилавок Бенни, находились не со стороны входа на рынок, а скорее в глубине. Кажется, что это вредит бизнесу, ведь большинство иностранцев просто не доходят сюда и либо сдаются и уходят, либо уже успевают купить достаточно. Однако это правда только на первый взгляд.

Во-первых, у таких торговцев обычно не крутится толпа клиентов и сторонних зазывал, что в моих глазах дает большой плюс. Во-вторых, здесь обычно закупаются постоянные клиенты, которые уже знают об этих прилавках, а основная реклама — сарафанное радио. К таким клиентам и подход особый. В-третьих, именно в таких закутках рынка масаи можно найти самые интересные вещи. Легальные. И полулегальные. А зачастую тут под прилавком продают оружие, магические безделицы и самый важный товар — информацию.

Когда я только приблизился к книжному прилавку, то услышал интересную мелодию, едва различимую за шумом и гомоном рынка. Но чем ближе я подходил, тем яснее играла музыка. И действительно, на прилавке рядом с книгами стояло небольшое допотопное радио, из которого доносилась инструментальная музыка. Слова я разобрать не могу. К сожалению, у меня лишь небольшие разговорные навыки суахили и текст песни распознать у меня не выйдет.

Продавцом оказался невысокий темноволосый старичок, в красной робе с геометрическим узором, достающей до земли, деревянных бусах на шее и круглых очках. Как ни странно, пока я застыл, прислушиваясь к песне, меня никто не схватил за руку или не начал впаривать мне что-нибудь с прилавка. Хотя книг было много и они лежали огромными стопками на широком столе из коричневого дерева. За спиной торгаша стояли несколько шкафов, так же забитых книгами. Стоила коллекция прилично. Да и сам старик был под стать его палатке и прилавку. Ждёт и смотрит своими маленькими блестящими глазками из-за стекла очков.

Я решил начать разговор как положено. А как положено в суахили — это значит издалека и уважительно. Все-таки главными для многих кенийцев остаются гостеприимство и вежливость, даже несмотря на долгую колониальную историю, которая в этом мире так и не закончилась по сегодняшний день. А многовековые традиции уважения к своим старшим, вождям и монументальное, недвижимое временем представление о чести и достоинстве, лишь подчеркивают самобытность страны, находящейся на периферии империи.

Рынок Масаи — последнее место на Земле и за ее пределами, где я бы подумал такое, но не будем нарушать этикет. А вслух я произнес:

— Добрый вечер, как ваше самочувствие?

— Хорошее, спасибо.

Голос старика оказался на удивление звучным и музыкальным, будто он полжизни провел за микрофоном на сцене. Продавец чуть сильнее прищурился, но продолжать беседу отказывался. Ну и ладно, нам не привыкать.

— Есть какие-то новости? — спросил я, стараясь звучать искренним, но слегка отстраненным.

— Неплохие, — ответил старик и ещё больше сощурил глаза. Да куда уж больше, и так двумя бойницами изучает меня как турок при защите Плевны[22]. Хм.

— Славно, — продолжил я, — Как родные, здоровы, у них все хорошо?

— Очень хорошо, спасибо, — промолвил дед.

Пожилой старается вывести меня из себя. Жаль, что он не в курсе, что в этом мире о Женевской конвенции не знают.

— Уважаемый господин книжник, — произнес я, выкрутив официоз до высот Анд, — не посоветуете что-нибудь почитать?

— Нравится музыка? Называется Свободная Саванна, — ответил старик вопросом на вопрос.

— Никогда раньше не слышал этой песни, — честно признался я, — не могу ничего сказать, пока не пойму слова.

Продавец пожал плечами и продолжил:

— Турист?

— Да нет. Путешествую автостопом по Галактике, — ответил я и пожал плечами, стараясь точно спародировать движение старика. Вот и понимай великий и могучий, как хочешь. Но дед интересный, хоть пялиться перестал и после короткого раздумья махнул мне рукой, приглашая зайти за прилавок и взглянуть на ровные полки книг.

— Здесь зарубежные, — указал он на нижние полки в шкафу перед собой и замолчал.

— Спасибо, но зарубежное меня не интересует, — почтительно уведомил я старика. — Я некоторое время буду жить в вечнозеленом городе и хотел бы почитать что-нибудь из местного.

— Недавнее устроит? — спросил старик. — Есть занимательная книга. Полезная для иностранцев, вредная для местных.

— Позволите взглянуть? — ответил я встречным вопросом.

Старик молча развернулся к шкафу в дальнем конце палатки, подошел и провел пальцами по ряду прямо перед глазами, читая корешки. Затем, найдя нужный томик, вытащил его, развернулся и протянул мне.

Я взял книгу в руки и прочитал название: «Harambee». Томик выглядит слегка поношенным, а обложка минималистичной. Название и все. На обратной стороне тоже пусто, будто ящик Пандоры, который не нуждается в представлении и все-равно будет открыт так или иначе. Странное сравнение пришло в голову.

— Что значит Харамбе? Я не знаю этого слова, — с любопытством поинтересовался я у продавца.

— Харамбе — значит единство, единение, — терпеливо объяснил старик. — Хотя, я думаю, что камешек не может стать горой.

— Сколько стоит книга? Я бы взял почитать, — продолжил я.

— А сколько стоит единство?

— Единство? Думаю, у него нет цены. Оно либо есть, либо нет, — пробормотал я себе под нос, но старик услышал.

— Значит, если ты заберешь Харамбе, то у меня не станет единства.