Вояжёр

Глава 17

— Смирно! — прозвучал уверенный командный голос.

Мы все-таки успели. Автопарк у Иностранного корпуса солидный и состоял, в основном, из грузовиков и джипов. Первые были нужны для перевозки солдат и снаряжения, а вторые — так как по горам и пустыне на седанах не поездишь. А до той же геологической станции добираться часа три не только по любимому мною шоссе А104, но и по бездорожью. Так что сейчас наша изрядно запыхавшаяся троица выстроилась в линию перед командиром квада — Игнатом Колесниковым.

Я уже вспоминал, что квады сформировались еще в военной академии. И так получилось, что командиром был назначен Игнат. Насколько мне известно, он не был дворянином, не был магом и не был молод. А в академию он попал после того, как отслужил несколько лет в Иностранном корпусе. Так тоже бывает. Правда представить, почему тридцатилетнего унтер-офицера отправили в военную академию сложно.

Судя по тому, с какой прохладой к нему относились некоторые командиры отрядов быстрого реагирования и офицеры, он был настолько же хорош в своем деле, насколько и неуступчив. Может быть поэтому ему и дали шефство над нашей троицей. Управляться с нами — та еще задачка. Сейчас он оглядывал нас с головы до ног цепкими карими глазами, подмечая, все ли снаряжение на месте. Затем командир одобрительно хмыкнул, кивнул бритой головой в сторону машины и продолжил:

— Проверяем связь, грузимся в транспорт и выезжаем. Цель — база геологов на горе Сусва. Маршрут через А104, затем В3. За рулем Ехидна. Вопросы?

— Никак нет! — ответил командиру дружный хор голосов.

— Святой на линии, — сказал я в рацию, закрепленную на груди. Справедливости ради, в отличии от других бойцов, пожитков в подсумках у меня было мало. Для разведчика скорость — это жизнь, я не стану пихать по карманам шоколадки, в отличие от некоторых.

— Змей на линии, — отрапортовал Матвей.

— Ехидна на линии, — ответила Василиса.

— Леший на связи, — закончил перекличку командир, убедившись, что рации работают, — а теперь в машину. Нечего время терять.

Василиса последовала приказу командира и первой прыгнула за руль. Игнат устроился на переднем сиденье справа от нее. Я сел на заднее сиденье джипа за водителем, Матвей тоже примостился по соседству со мной. В таком составе джип тронулся к выезду с базы ИК в центре Найроби, и в скором времени мы покинули стены, ограждающие то ли базу корпуса от мира, то ли мир от непредсказуемости нашего корпуса.

Такие мысли мне особенно сильно навевал наш отряд. В нем собрались своенравные люди, и все-таки командир держит все под контролем. Сколько еще таких отрядов могут натворить бед во славу или к стыду Российской империи, сказать сложно. Из стен военной академии выпускались абсолютно разные курсанты, но в Найроби отправили именно нас.

Может, Разумовскому нужна такая хаотичная энергия, а может, сам того не заметив, я действительно неплохо научился сражаться. Жаль, что магия воздуха ко мне так и не вернулась. Андрей Ростиславович упоминал несколько заклинаний, которые прошлый Свят мог использовать. То же ускорение мне как разведчику пригодилось бы сильно. Но пока не судьба. Придется рассчитывать только на собственные силы.

Мы проехали мимо Кенийского музея и по правую сторону от нас остался Вестланд, район, где я жил. Затем дорога сделала поворот налево, беря чуть западнее, через территорию нескольких пригородных районов, которые здесь называли модным словом «эстейт». По сути же это действительно просто жилые районы, но в пригороде. Вскоре последние дома скрылись из виду, и мы вырвались на оперативный простор.

Дорога была хорошей, поэтому Ехидна без зазрения совести втопила педаль газа в пол, несмотря на недовольные взгляды, бросаемые командиром. За эти полгода не только я, но и Игнат привык к тому, насколько безбашенно может водить транспорт Вася. С другой стороны, ни одной претензии от пассажиров, кроме превышения скорости, не было. Все живы-здоровы. Да и других автомобилей на шоссе в выходной было крайне мало. Так что до вулкана мы должны добраться быстрее намеченного времени.

Я посмотрел на Игната, после того как он бросил еще один недовольный взгляд на Василису. Тот уже напряженно вчитывался в экран небольшого планшета и хмурил густые брови. Либо он читал брифинг касательно сегодняшнего задания, либо сводку о происшествиях в окрестных районах за последние дни.

Но если нам по поводу предстоящей работенки пока ничего не сказали, значит узнаем обо всем на месте. К тому же, как верно подметил Матвей, едем мы не на сафари, а значит инструктаж на базе геологов мы получить должны. Не нравится мне вся эта секретность. Могли бы сказать: «Согласно нашим данным, ожидается очередной разрыв пространства у горы Сусва, нам требуется помощь отряда быстрого реагирования». И все. Нет, нужно держать солдат в неведении, словно они не в курсе, чем вы там занимаетесь. Я, конечно, не в курсе. Но то, что вы не камни изучаете, а конструкт Древних — факт. Конспирология явно не их сильная сторона.

Матвей молчал, Леший был увлечен чтением отчетов, а Вася была сосредоточена на дороге, периодически поддавая газу. Я же рассматривал окружающие нас пейзажи за окном. Шоссе вновь плавно поворачивало на север и теперь вместо обычных для пригородов домов, магазинов и школ нам попадались скопления ферм.

В основном здесь выращивали кофе и чай. Но можно было встретить и фермеров, выращивающих агаву, из которой затем получали сизаль и использовали его для изготовления канатов, матрасов, сетей и прочих полезных товаров. Кроме того, местные естественно выращивают и овощи, тот же родной русскому человеку картофель, привезенный когда-то Петром Первым из Европы, вполне успешно культивируется и в Кении.

Несмотря на то, что сельское хозяйство до сих пор является основным занятием местного населения, плодородных земель в Кении не так много. Вроде бы геологическое общество оценило размер земель, пригодных к обработке, в примерно пятнадцать процентов. Из них половина классифицирована как первоклассные земли. Многие культуры еще и экспортируются в крупных объемах.

Один раз во время ужина с Андреем Ростиславовичем я похвалил приготовленную нашим поваром капусту. Оказалось, что она привозная. Из Кении. Меня тогда это сильно удивило, но, как оказалось, из колонии возят не только чай. Вообще пятнадцать процентов от всей территории это не так уж и много. Особенно когда часть страны занимают пустынные и горные районы. И поскольку больше половины кенийцев сейчас зарабатывает на жизнь именно сельским хозяйством, вопрос сохранения территорий для них особенно важен.

Британцы уже пытались выселить коренное население с их земли и заменить на белых колонизаторов. Что привело к вполне понятной борьбе. Если бы к вам в дом пришел какой-то дядя и попросил через тридцать минут освободить помещение, оставив все вещи на месте, вас бы это тоже не устроило. И хотя реальность не так проста и прозаична, такая аналогия вполне достоверно описывает причины сложившегося до шестидесятых годов прошлого века напряжения. Напряжения, которое вылилось в восстание против британской короны. Хочется верить, что при российской власти дела у коренных народов идут лучше. Но вид большинства домов говорил об обратном.

Часть жилищ была построена из неумело уложенных кирпичей, хотя это в основном и не жилые дома вовсе, часть зданий представляет собой мешанину из досок разного цвета и размера. А длинный одноэтажный дом, носивший гордое название «отель», выглядел как несколько одноэтажных деревянных лачуг, наспех соединенных между собой перегородками. Еще и покрашенных в ядовито-зеленый цвет. И на контрасте с первоклассными видами на природу, смотреть на побитые хибары без грусти было сложно.

Не знаю, сколько времени в этом мире без валорума уйдет на то, чтобы уровень жизни таких людей хоть немного поднялся. Может, дело и не в валоруме вовсе. А в том, что аристократов подобное не интересует. Для них ферма — это цифра на бумаге. Как и человек. И дальше столицы ни один дворянин свой нос не высунет. Будь то столица империи или колонии. Ведь в столице все вполне чинно и красиво, как для колонии великой Российской империи.

— Ты в порядке? — тронул меня за плечо Матвей.

— Да, в норме, — ответил я на автомате, постаравшись переключиться на выполнение своих прямых обязанностей: оценку обстановки вокруг. И не на предмет бедности местных, а на предмет возможных угроз.

Матвей удовлетворился моим ответом и до конца поездки со мной больше не говорил. Нас несколько раз останавливали на пропускных пунктах, установленных в нескольких местах у шоссе А104, но каждый раз быстро пропускали. То ли из-за слаженной работы, то ли из-за хмурого лица командира.

Затем мы свернули на запад и еще пол часа тряслись по шоссе В3, земля вокруг которого разительно отличалась скудностью деревьев, напоминая ту самую знакомую многим по детским мультфильмам саванну. После джип повернул на юг к небольшой деревне, расположенной на северо-западе от самого вулкана и базы геологов, окруженной густым лесом. Асфальт сменился грунтовой дорогой. Еще через двадцать минут мы достигли первого пропускного пункта.

В этот раз нас задержали чуть дольше. Пока у командира проверяли бумаги, я успел разглядеть в лесу несколько фигур, одетых в камуфляж. Официально границы парка Сусва, внутри которого находился одноименный щитовидный вулкан, были установлены согласно геологическим и биологическим исследованиям. Неофициально границы парка были установлены колючей проволокой, тянущейся по всему периметру, и системой видеонаблюдения, позволяющей контролировать территорию.

В обязанности солдат Иностранного корпуса входят дежурства в парке Сусва, обычно небольшими отрядами в два человека. Однако за эти полгода наш квад вызывался сюда впервые.

Нас пропустили и еще через двадцать минут джип въехал в деревеньку, которая являлась единственным населенным пунктом на территории парка. Не считая базы российского имперского геологического общества и разбросанных по лесам стоянок солдат, конечно. Но получив в свои руки колонию больше пятидесяти лет назад, император изменил подход к местным народам. Часть из них осталась на своих исконных территориях, как, например, жители этой деревни. А часть была переселена на другие территории в заповедниках. Сложно сказать, позволил ли подобный подход преобразовать колонию в полноценную часть империи, но от политических волнений предыдущий император себя оградил. По крайней мере на какое-то время.

Поэтому деревенька не просто как бы являлась продолжением лагеря Иностранного корпуса, развернутого по соседству. Точнее, наоборот. Это лагерь примыкал к деревне. Но в отличии от пусть и наспех возведенных, но все же добротных бараков и нескольких административных зданий, деревенские здания выглядели… как и другие дома кенийских фермеров. Мягко говоря, потрепано. Выделялось разве что кафе, организованное кем-то из местных после того, как к деревне постепенно прирастали новые здания, возведенные ново прибывшими бойцами ИК.