Шеф-повар придорожной таверны

Глава 18. Я вам покажу, что такое шеф-повар, пусть и придорожной таверны

Уже по привычке проснулся очень рано. Быстро оделся, умылся и побежал на кухню. Последнее время основная загруженность по работе с гостями приходилась на вечер: когда путники, уставшие за день в дороге, как раз добирались до нас и на утро: когда отдохнувших и выспавшихся гостей требовалось накормить завтраком перед новой дорогой. Вот и надо было успеть самому позавтракать и начать помогать матери и отцу на кухне и в зале.

Мама, ушедшая вчера спать пораньше, уже суетилась на кухне и стоило мне появиться, тут же поставила передо мной миску с пшенной кашей на молоке. Я оторвал кусок хлеба от каравая, намазал на него ложкой масло, а потом повторил блюдо, которое несколько раз видел у Маши: наложил сверху порезанных сыра, колбасы, редиса, между ними засунул лист салата и веточку укропа. Мама недовольно заворчала.

— Уже лень лишний раз потянуться и откусить? Все сразу надо?

— Нё, ак кусно! — откусив здоровый кусок бурброда, как-то так их Маша называла, я попытался объяснить маме, что это вкусно, но она уже не слушала, полностью погрузившись в свои мысли.

Уйти-то она вчера ушла, пораньше спать, но спала ли? Синяки под глазами, глаза красные. А вот и отец такой же зашел. Похоже им было не до сна.

— Опять Машины придумки пробуешь? — Ухмыльнулся отец, усаживаясь рядом и принимая от жены такую же миску с кашей, как у меня, — А сделай мне так же!

Мама недовольно фыркнула, но никак не прокомментировала. Почему она так ревностно относится ко всем попыткам Маши привнести что-то новое на кухню?

Не успели мы доесть, как к нам зашел Ивер, в одной рубашке до колен, с сонной физиономией и лохматой шевелюрой. Оглядел нас мельком, ни на ком не фокусируясь, затем подошел к бочонку с водой, по пути схватив кувшин, в котором гостям выносился квас и, наполнив его водой, принялся пить большими глотками. Я успел доесть остатки каши, когда он напился, опустошив весь кувшинчик. Остатки воды Ивер, зажав кувшин культей, плеснул на руку, и растер по лицу, промывая глаза, и только после этого уже осознанно осмотрел нас и буркнул под нос:

— Этой кошке похоже отдых вообще не нужен!

— Не при ребенке! — рявкнула на него мама.

Но Ивер только отмахнулся от нее и пошел во внутренний двор.

— Ну хоть у кого-то сегодня была веселая ночь, — хохотнул отец и тут же прикрыл рот. На кухню вошла Аста, тоже босиком и в одной рубашке, демонстрируя голые икры.

Также как дядя, обвела нас взглядом и хрипло спросила.

— Вода?

Отец ткнул пальцем в бочонок, и льера повторила путь Ивера, и даже схватила тот же самый кувшинчик. И так же как он, пила пару минут, не реагируя ни на что.

— Где тут у вас ополоснуться можно? — Наконец заговорила женщина, отставив кувшин, и получив ответ, добавила, — Старый, я говорит уже… Ага! Старый он! Ну-ну…

С этими словами Аста тоже ушла наружу, во внутренний двор. Отец еще раз хохотнул, но уже тихонько, а потом махнул маме.

— Садись давай, успеешь еще набегаться. Вес, дело такое… Мы с мамой вчера обсуждали, как из долгов выйти… Кроме как перезанимать — ничего придумать не можем…

— Почему, — тут же оспорил я, — я вчера перед сном тоже считал, у меня все получалось!

— Ну поделись расчетами, — улыбнулся отец, — посмотрим, насколько больше ты насчитал.

— Ну мы за месяц зарабатывали примерно малый империал. Что, с учетом других трат позволяло накопить девять империалов за год. Сейчас количество гостей увеличилось в пять раз. И это еще шахты не открылись, пока идут только те, кто подготавливает лагерь. А значит, гостей станет больше. Если сейчас мы можем откладывать по пять монет в месяц, то это уже двадцать пять монет к выплате долга. А если учесть, что через пару месяцев гостей станет больше… То мы вполне можем рассчитаться с долгом…

— Неплохо, — покивал головой отец, — вот только ты не учел, что мы уже все уставшие и в таком темпе через пару недель просто свалимся без сил. Нам нужны наемные работники — а им надо платить. Далее, гостей будет больше, их надо размещать, а у нас всего пять теплых комнат и полтора десятка летних спальных мест. Ну да, сейчас с учетом сараев под тридцать, но это только летом и в сухую погоду. Там щелей больше чем стен… А значит, если хотим зарабатывать с большего числа посетителей — то вложиться для этого надо будет неслабо. Нужны плотники, печник, кровельщик опытный… Так что раньше чем зимой — мы живых денег не увидим.

— Ну да, траты я не учел, — повинился я, расстроившись.

— Не беда, мы с мамой посчитали. Вот и выходит, что придется нам влазить в новые долги. Машу сразу убираем.

— Да, Старые Боги, мы ей и так должны сорок империалов! — невольно вскрикнула мама, — Лучше бы уж таверну отдали, чем в такой долг влезли! Пришли бы на землю, уж земля-то нас точно прокормит!

— Эту землю мой дед получил лично из рук Повелителя за то, что он и его отряд удержали мост в битве… Да неважно сейчас. Эта таверна передается в нашей семье три поколения.

Опять они за свое… Мама потомственная крестьянка, она привыкла жить с земли, такие разговоры нет-нет, да происходят у нас в семье.

— Маша с долгом торопить не будет, — как можно быстрее я попытался сменить тему, — так что ее долг можно пока в расчет не брать.

— Так нельзя, — помотал головой отец, — любой долг надо отдать. И отдать не тогда, когда тебе удобно, а как можно быстрее, чтобы тот, кто тебе помог — не пожалел об этом. Сам видишь, к чему привело затягивание долга с Хордом.

— Ну, Маша же сказала, там договор был нечестным…

— Да с приказчиком вместе за одним столом в храме детьми сидели…. Кто ж мог подумать, что после него нужно было договор читать. Он-то мне соловьем разливался, что для меня это очень выгодно… А я то как старому приятелю верил…

— Ладно, что уж там теперь былое вспоминать, — вздохнула мама, — хоть Трайн тебя поддерживает.

— Поддерживает, но у него две дочери, он им на приданое-то собрать не может, так что деньгами-то он нам не помощник.

— А если нам все ненужное продать? — мелькнула у меня в голове новая идея, — Мое седло — уже империал, мебель какую-нибудь, вещи, что не используем… Инструмент из старой кузни.

— Да там и не было никакого инструмента. Наковальня, молот да щипцы… Так, дедов однополчанин жил тут, коней у гостей подковывал… Много не заработаешь на той рухляди, даже Кавнат ни разу не позарился. Дороже в город везти. Кстати, надо будет завалить этот сарай, там уже крыша проваливаться начала…

— Да стены-то каменные — крепкие… - поспешил отговорить отца от разрушений, так как сразу понял, кто будет главным ломателем.

— Да не к спеху. Тут дело такое, сын…

Вот тут я напрягся. Сейчас мне будут говорить что-то неприятное.

— Тут дело такое, — повторился отец, — мы, с мамой уже все варианты обсудили, даже посчитали, сколько мы наберем, если по всем деревенским пройдем, занимая. Не выйдет. Но у твоей мамы, есть сестра…

— Тетя Милта, — тут же пояснила мама, — ты ее вряд ли вспомнишь, тебе года полтора было, когда вы виделись последний раз…

— Она вышла замуж за торговца. А тот на паях, лет десять назад вошел в товарищество, что купили судно… В общем тогда они в Кассий и переехали. Сейчас у них в торговом квартале свой дом, двухэтажный. Если у кого и занимать…

— У нас с сестрой всегда хорошие отношения были, я уверена, займут они!

— Да деньги-то не у сестры же… С мужем ее договариваться надо…

— Да не бросят они родственника в беде! К ним надо ехать!

Я мысленно прикинул: Кассий — это огромный, как нас учили в Храме, портовый город на северо-западном побережье нашего государства. Если повезет с погодой — то верхом за две недели можно и добраться. Если же попасть в дожди — то и месяца может не хватить…

— Вы хотите, чтобы мы с отцом съездили туда? — уточнил я, не понимая, чего они так переглядываются.

Отец покачал головой.

— Нет, поедем мы с мамой. Это ее сестра, без нее там делать нечего. А маме одной — в дороге делать нечего. Мы вдвоем уедем, а ты остаешься на хозяйстве. Лаура будет делать пироги, она это умеет. Ты постоишь за стойкой, я видел, у тебя бойко выходит, а считаешь даже быстрее меня… Ивер последит за порядком. Ну да, еды толковой не будет, но пироги не дадут с голоду умереть, а там уже месяц как нибудь…

— Это если дождей не будет…

— Да в это время дождей сильных не бывало… Возьмем двуколку.

— А мне кажется — зря, — озвучил свои сомнения я, — без повара таверна не даст того дохода, который нам нужен. Именно сейчас, когда гостей прибавилось, вы хотите практически закрыть таверну…

— Лучше сейчас узнать, дадут нам деньги или нет, чтобы было время…

— Дадут, — отрезала мама, — я свою сестру хорошо знаю. Завтра утром выдвигаемся. Сегодня соберемся…

— Да, верно, — отец поднялся с лавки, — пошел я в зал, сейчас начнут просыпаться…

Следующие пару часов мы дружно кормили завтраком гостей, помогали некоторым, увлекшимся вчера вечером в отмечании новых знакомств и начала новой трудовой деятельности, погрузиться в телеги, так как выпитая в “лечебных” целях кружка эля действовала на них не хуже чем кулак Ивера.

Маша несколько раз пыталась меня перехватить, но постоянно выбирала неудачный момент: то бесчувственного гостя в телегу тащим, то сразу восемь шахтеров на завтрак вышли — пришлось побегать. Но к обеду все разъехались, и в таверне сразу стало заметно тише. Отец с матерью принялись собирать вещи и проверять двуколку, а я пошел искать Машу.

Девочка сидела на конопривязи и заплетала в косички гриву отцовского мерина, которого приготовили сводить в кузницу, проверить подковы перед дальней дорогой

— О! Ты освободился?! — обрадовалась Маша, спрыгивая с бревна, — мне нужна твоя помощь!

— Да я с радостью! Говори, что надо.

— Надо что-то железное, мне ящик открыть. Они додумались его заколотить!

— Ну это не проблема… — хмыкаю я направляясь в чулан, где у отца лежали инструменты.

Оказалось — проблема. Ящик заколотили так, словно в ближайшие несколько лет открывать его не планировали. Но спустя полчаса, три ободранных пальца и полдюжины заноз, крышка поддалась.

— Ой! А почему все кверх ногами? А-а, это дно было, крышка с другой стороны… Хорошо, что ничего жидкого не было, вот была бы катастрофа…

— А это что? — вытянул я одну из десятка больших амфор, намертво запечатанную сургучом, — разве не жидкость?

— А-а, — беспечно махнула рукой Маша, противореча сама себе, — это оливковое масло или льняное. Можно в салатики, а можно краску разводить.

— Краску?

— Ага, — кивнула девочка, вынимая замотанную в рогожу деревянную коробочку, размером с каравай, — вот голубая…

— Это все краски для рисования?! — изумился я, оглядывая с дюжину таких свертков.

— И масло, их разводить. А вот этот тубус — это бумага и холсты, просто туго в рулон скручены, чтобы не помять. Этот большой сверток — книги. Учебники по истории, философии, сказки… Вон там, должна быть коробка, я сверху клала, но теперь она внизу… Там кисти, мастихины.

— Масти что…? — невольно вырвалось у меня.

— Хи-хи, Мивера так же спросила. Это инструмент такой, для рисования. В Храме нашла мастера хорошего, он мне все это и сделал. А то наставница сказала, что ничего такого не найду достойного качества. Вот я и подготовилась. А еще я себе костюмов нашила! Ну не я, швеи твои, кстати, спасибки тебе за совет! Мировые тетки, с полуслова понимали, что я хочу! Только все мои эскизы забрали, даже те, что не шили… Ну и ладно! Давай я тебе покажу! Отвернись!