Мир Элайлиона
- Автор: Давид Саражаков
- Жанр: Попаданцы / Фэнтези: прочее
Читать книгу "Мир Элайлиона"
Терибилис не уступает. Его глаза пронзают самые тёмные воды. Его длинные клешни, выскакивающие изо рта, способны рассечь сотни жизней за раз. Его тонкое и длинное тело может обернуть собой гору.
Битва их была столь масштабна, и страшна, что остров был почти полностью разрушен. Остров, наполненный жизнью, где жили разумные, оказался пуст — одни лишь руины напоминали о них.
Идя по этим руинам, сердце Элайлиона разрывалось от случившейся трагедии. Готовый спасти выживших, он нашёл только одного.
Только одну ламию. Маленькую и беспомощную. Умершею, если бы не Элайлион.
Найдя, он отнёс её к себе домой, дабы выходить. Потом узнал он, что зовут её Амита.
И разглядел он в ней талант необычайной силы.
Для начала, используя магию, он сделал её больше, после чего стал её учителем. Помог возвыситься до необычайных высот, каких не достичь обычным смертным.
— Сделал больше? — прервала историю Анаэль.
Две ламии, муж и жена, уже донесли ящичек к центру поляны под дерево и положили на землю.
— … Что? — недоумённо посмотрела мать на свою дочь.
— Так возможно сделать? Увеличиться?
— … Я уже рассказывала тебе эту историю, но тогда ты почему-то мне этот вопрос не задавала.
— Наверно, просто не слушала, — невозмутимо ответила Анаэль.
Все трое — муж, его жена и Лин, — недоумённо смотрели на ламию.
— Эмм… Судя по этой истории, можно. Правда только с помощью Богов, либо очень могущественных магов.
— Ммм… — призадумалась Анаэль, задрав голову
— … В общем, — продолжила мать Анаэль, — Через некоторое время эта ламия влюбится в Элайлиона. Однако…
— Но он ведь использовал магию? — снова перебила ламия, — Если он не использовал Светлую, Тёмную, Арвандилову и ещё какую-нибудь особенную магию, то я смогу её изучить?
В то время Анаэль была сильно заинтересована в магии. Оно и не удивительно, все в этом мире мечтают стать магами, даже самыми слабыми. Но магию может изучить не каждый.
По достижению пятнадцати лет каждого ребёнка проверяют на возможность использовать магию. Проверяют, есть ли в нём сосуд. И если он есть, то ребёнка в обязательном порядке отправляют в академии магии, ведь «Каждый маг должен научиться повиливать своей силой, дабы в будущем использовать её на благо мира и всех разумных в нём».
Правда, Лин не была уверена, что фантазии Анаэль сбудутся… Однако надеялась, что хотя бы часть из них окажутся правдой.
— Анаэль, — строго посмотрел отец на свою дочку, — Не перебивай говорящих.
Столь злой голос ну никак не вязался со столь доброй внешностью.
— Ой, — отвела взгляд ламия, — Пап, прости…
Отец кивнул… улыбаясь. Радуясь любознательности своей дочурки. Анаэль этого не заметила, зато увидела мать, отчего также улыбнулись. Лин же задавалась вопросом:
«Чего они улыбаются?»
— Я продолжу, — сказала мать, — Через некоторое время эта ламия влюбится в Элайлиона. Однако он отверг Амиту, вместо этого взяв себе в жёны Богиню Эврифему.
Ламия грустно вздохнула и добавила:
— И это грустно… — опустив голову.
— … Амау? (Дальше?)
— Говорят, Эврифема и Элайлион признались друг другу под сердечным деревом, после чего повенчались. На фоне неудачи Амиты и многих других девушек это выглядело как чудо. После этого появилось и поверье, якобы сердечное дерево позволило Эврифеме быть с Элайлионом.
— … А… Аума… (А… Понятно…)
— Теперь все признаются именно под этим деревом. На удачу.
— … Уму?
— Плюс ко всему, после гибели Эврифемы, Элайлион нарёк это дерево священным и наказал охранять. Что примечательно, если попытаться вырастить из семян вон тех фруктов дерево, — указала мама на фрукты гутто на дереве, — То вырастит лишь кустик с единственным фруктом. Как позже выяснилось, это дерево может вырасти лишь с благословением. Потому многие начали молиться под этими деревьями, считая, что так богиня Эврифема услышат их и поможет. Благословит. Поэтому вокруг них начали создавать величественные храмы. Даже сейчас к ним ходят множество паломников и праведников.
— А ещё, — неожиданно вмешался отец Анаэль, повернувшись к дочурке, — Если вдруг ты в походе или даже заблудилась, то разбивать ночлег лучше всего под этим деревом. Большинство живых ненавидят запах сердечного дерева настолько сильно, что даже не подходят к нему. Поняла, Анаэль?
— Да! — кивнула белая ламия.
Улыбнувшись, отец кивнул.
«А… Почему тогда она рассказала историю про Амиту?» — не совсем поняла Лин.
Зачем, если на самом деле нужно было рассказывать об Эврифеме? Это же она стала его женой? Можно было просто обойтись словами «Когда-то Элайлион и Эврифема признались друг другу под этим деревом. Так и появилось это поверье».
«Зачем Амита в этой истории?»
— Когда Эврифема и Элайлион повенчались, уже шла мировая война. И в самом её конце произошла та раковая битва.
И мама начала долго рассказывать о ней. О том, как шло сражение. О том, как проявила себя в нём Амита. Как доблестно сражалась она с врагами. И как в конце её серьёзно ранили.
И после этого, Лин начала понимать:
«Возможно… Маме Анаэль просто очень нравится Амита?»
— Тогда умирающая Амита прошла сквозь бурю битвы прямиком к Элайлиону. Она прекрасно понимала приближение конца и пришла прощаться.
'Я прошла сквозь битву, преодолевая боль и страдание, чтобы достичь тебя, мой учитель, мой спаситель. И пусть эти слова станут моим прощальным поклоном для тебя.
Ты, кто подарил мне возможность взлететь выше. Кто пролил свет в мою душу и наполнил мои мечты. Я отдала тебе своё сердце и ты сам знаешь — оно принадлежит лишь тебе.
Но жизнь, неумолимая и загадочная, не даёт мне познать твоей любви. И ты обретаешь свою судьбу в объятиях Богини Эврифемы. Я смотрю на вас, двоих, и вижу источник радости, но в моём сердце остаётся лишь невыносимая тоска.
Элайлион, мой свет во тьме, моя надежда в безысходности. Пусть мои последние слова проникнут в твоё сердце и оставят в нём память. Пусть душа моя опустится к самому низу, а любовь останется с тобой.
Пусть смерть моя станет символом нашей вечной связи, и когда ты взглянешь на звёздное небо, вспомни обо мне, об Амите, которая всегда будет любить тебя. Пусть мои последние слова войдут в историю и станут вечным признанием моей любви к тебе. К моему учителю. Моему спасителю. Моему Элайлиону. И в очередной раз я повторюсь… Элайлион…'
— «Я люблю тебя»… *шмыг*.
К концу речи мама Анаэль заплакала, настолько сильны были её чувства к судьбе Амиты — ламии любившей безответно, до самого конца. И не сосчитать сколько раз она уже перечитывала этот отрывок истории.
Все смотрели на маму Анаэль… недоумённо. Мягко говоря.
— Ну почему… — лила ламия слёзы, — Почему всё должно было закончится именно так⁈
— … Кхм-кхм, — покашлял её муж в кулак.
Но жена продолжает лить слёзы.
— … КХМ-КХМ, — покашлял муж громче.
Но жена продолжает лить слёзы…
Муж подходит к ней и отводит в сторону:
— Ну, милая, мы же не для этого сюда пришли…
— Ну… *шмыг* Просто… *шмыг* Почему так…
— Ну-ну…
Две девочки смотрят недоумённо на этих двух и Анаэль про себя говорит:
— Мама странная…
— Уму… — кивает Лин.
«Пусть мои последние слова войдут в историю и станут вечным признанием моей любви к тебе…» — вспомнила Лин отрывок.
«Значит, Амита сама попросила вписать свои последние слова в историю?»
На самом деле не только маме Анаэль нравится Амита. Её печальную историю знают все ламии. Ведь они невероятно горды тем, что один из представителей их расы стала так близка с самим Элайлионом и некоторые из них даже винят Элайлиона за то, что он не выбрал Амиту.
— НУ ПОЧЕМУ ОН НЕ ВЫБРАЛ ЕЁ⁈ — спросила мама Анаэль в небо.
Именно потому ей так захотелось рассказать об этом.
Согласно наблюдениям Лин, кажется, раса ламий очень эмоциональна. Хотя с другими расами она не общалась.
«Либо такая только мама Анаэль…»
Через некоторое время…
— Кхм-кхм, — прокашляла мама Анаэль в кулачок, — Лин, прости, что тебе пришлось выслушивать всё это.
— Уа-ауам.
— Анаэль, — повернулась мама к дочке, — Что Лин сказала?
— «Прощаю».
— … А я думала она скажет «Ничего страшного»…
Повисло небольшое молчание…
— Кхм-кхм! — покашляла девушка-ламия в кулак, прочищая горло, — Ладно! Лин! Сядь-ка перед нами!
Лин послушно села напротив.
— Анаэль, сядь поближе, — подозвал отец дочку.
Анаэль уселась рядом с отцом.
Лин начала волноваться. Ладошки вспотели, а глазки забегали по всей семье ламий.
— Лин, — начала девушка-ламия, — Мы хотим тебя поблагодарить за то, что ты так хорошо общаешься с нашей дочерью. Анаэль… Мы не знаем, чем так провинились, из-за чего это произошло. Но Анаэль в этом точно не виновата.
Мать с любовью смотрит на свою дочурку, на что та реагирует:
— Фууу~… — скривив лицо.
Тогда Анаэль было стыдно говорить слова типа «люблю». Она просто этого стеснялась.
Но мать проигнорировала недовольство дочери и продолжила:
— Если бы не ты… Я не представляю, какой бы Анаэль сейчас была. Мы видим, как сильно ты влияешь на неё, и как она ценит твою дружбу.
Смущённая странной сценой, Анаэль отвернулась и покраснела.
— Да, — продолжил отец, — Лин, ты стала не просто подругой нашей дочери, ты стала частью нашей семьи. Мы очень рады, что у Анаэль есть такая замечательная подруга, как ты.
Лин улыбается и кивает, слегка смущённая, но в душе очень радуясь этим словам.
— Анаэль, скажи и ты что-нибудь, — сказала её мама.
— … Ну, это…
Белая ламия смущённо глядела то в одну сторону, то в другую, не в состоянии посмотреть Лин в глаза, но всё же тихо сказала:
— С-спасибо…
Улыбнувшись, мама Анаэль собиралась продолжить:
— Поэтому… — но тут же была перебита:
— М-мумам! (П-подождите!)
Смущённая Лин подняла перед собой ладони и «затараторила»:
— Умау уаму уу-уа уам-ма-амума! Уам-у уа уамуу муам-умамуа ау уаму уамум уаумамама… ау амума муму… ау… ау… (Я-я т-тоже должна вас поблагодарить! Если бы я не встретила Анаэль, то была бы одинока и не познакомилась бы с вами… и не узнала бы ничего… и… и…)
Но те, до кого она пыталась донести свои чувства, не могли понять её. Только Анаэль смущённо отвернулась, подёргивая ушками.
— Хорошо-хорошо! — замахала руками мама, — Мы поняли!
— … У-у-у-у… — вздохнула Лин, поняв, что ничегошеньки из сказанного они не поняли.
С надеждой в глазах, Лин устремила взгляд на Анаэль, но слишком смущённая всем происходящим ламия даже не заметила этого.
— Лин, — сказала мама, — Мы сделали для тебя подарок.
— … Ммм?
— Вот в этом ящике, — показала мама на груз, лежащий на земле за ней.
Ламии расходятся в стороны, освобождая Лин путь к подарку.
Дух подползает на четвереньках к ящичку и с замершим сердцем открывает его, а внутри… что-то завёрнутое в чёрную ткань.
— Разверни это.
Лин берёт ткань в руки… Внутри явно что-то мягкое.
Аккуратно развернув подарок, Лин обнаруживает внутри… белое платье.
— Это платье тебе!