Проклятый

— Да издалека, у меня был свой пантеон богов, я её называю — Хель.

— Хм… Не слышал такого, но мир велик, может, где и обитает твоя богиня, — отвечает всё тот же орк.

— Так. Что, приносим клятву на крови и выходим? — тороплю этих зелёненьких человечков.

— Зачем на крови? Хватит и слова! — вмешивается второй орк. — Мы всегда так делаем — слово орка крепче стали, — говорит всё тот же орк, как показалось, даже слегка обиженным голосом.

— Мне так надёжнее. Вы поклянётесь не только своим телом, но и духом, что будете служить мне, — заканчиваю разговор.

Ох, как завернул. Сам от себя не ожидал, не зря раньше смотрел про викингов и другие подобные исторические фильмы. Орки мнутся, но всё же приносят мне клятву. Достав дротик из собрата, они режут руку на предплечье с внешней стороны, чтоб не задеть важные сухожилия и кровеносные сосуды.

Кстати, если будете смотреть кино, и вам какой-нибудь особо продвинутый умник будет говорить, мол, так все воины поступали раньше — при клятве свою ладонь резали — сразу плюйте такому знатоку в лицо. Ни один воин во время клятвы не будет резать себе ладонь. Он ею меч держит или щит, или как викинги и варяги весло на своём дракаре, а при порезе ладони, во-первых, этот воин не сможет нормально держать что-то из этих трёх предметов. Во-вторых, на ладони очень много всяких сухожилий, да и заражение можно получить, плюс заживает долго. Поэтому раньше и резали именно предплечье с внешней стороны.

Зачастую средневековые люди и здоровались раньше, хватая друг друга за него. Из-за этого у каждого оставалась кровь на ладони — не своя, а именно человека, который давал или принимал клятву. Это наши особо сообразительные историки и киноделы всё перевирают и показывают ересь. Ну, по крайней мере, один из знающих людей мне так объяснял в прошлом. А у нас сейчас происходит всё так:

— Я, Роктар, сын Рогара из клана Волков, клянусь сопровождать, защищать, выполнять все приказы своего вождя из клана…

И тут нужно было мне ляпнуть свою поправку:

— … Михаила из рода Рахар.

Происходит небольшая заминка, но всё же орк собирается с мыслями и продолжает дальше:

— … рода Рахар не словом, ни делом, ни помыслами не предавать своего вождя, Михаила из рода Рахар, и только Сирана кхэм… Хель может забрать данную клятву обратно, — заканчивает старший орк.

То же самое произносят ещё один оставшийся орк, только изменив своё имя. Они из одного клана — два брата-акробата, тоже мне. Итак, Роктар и Ригар дали клятву, и приходится искать ключи у охранников. Хорошо, что они находятся у того, кому эти же ребята свернули башку. Не знаю, что бы я делал, если главным оказался тот, кого схарчила свинушка. Если бы она съела эти грёбаные ключи, ребята, наверное, так бы и остались помирать в клетках. Спрашиваю по поводу мёртвого орка, но они говорят, что это не их родня, но похоронить нужно всё равно, каким бы глупым орк не был.

После того, как Ригар идёт хоронить собрата по несчастью, мы с Роктаром направляемся ко второй телеге, где вижу похожую клетку, только с женщинами, поэтому она и прикрыта, но, увы и ах, за время их перехода из степи, как объясняет орк, совсем ослабели. Постоянное насилие, голод и боль от магического ошейника из-за душевного отказа повиноваться окончательно добило их, пришлось подарить успокоение двум орчанкам и одной девушке человеческой расы. Это лучшее, что мы можем сделать для них, потому что помочь уже невозможно. Очень жаль.

И меня накрывает. От нервного стресса из-за всего произошедшего со мной за это время раньше, наверное, крепкая психика спасала, но сейчас! Это было слишком. Одно дело — кровь насилие в кино, но вот так, вживую видеть — это совсем другое дело. На бедняжках просто нет живого места, пустые выцветшие глаза из-за постоянных слёз, и в них столько боли. Немая просьба, просто огромное желание умереть. Тела все истощены. Видно, что они долго путешествовали с отрядом. Для личного пользования, потому что на продажу обычно товар берегут. Уроды!

В общем, мандраж после боя бывает у всех. Да и такое увидеть тоже не особо приятная вещь. Нет, я не гружу себя такими понятиями, что жизнь каждого священна, и нужно её ценить. Какое там? Какая Венская конвенция и так далее? Здесь либо ты убиваешь, либо тебя! Вот только по-человечески всё равно жалко женщин. Их придётся умертвить, по-другому бы они всё равно не выжили бы, я не маг-целитель здешний, и врачом не был в прошлой жизни. Да и, если честно, там помогать нечему… Они только просят, чтоб их убили. Мы с орками делаем это, делаем как можно быстро и безболезненно. Таким способом и освобождаем их.

Оставшиеся два брата подсаживаются и смотрят на моё отрешённое лицо. Наконец Роктар разбивает напряжённую тишину. Его голос звучит глухо.

— Вождь повёл нас в очередной набег. В стойбище остались старики, женщины, дети и несколько воинов на всякий случай. Они даже жребий тянули, потому что никто не хотел оставаться дома и пропустить горячую схватку. — Орк ненадолго замолчал и с тяжёлым вздохом продолжил рассказ: — Не знали, что схватка придёт к ним сама. В общем, на рассвете нагрянул большой отряд наёмников работорговцев. Воинов порубили, девочек и молодых женщин забрали, а остальных избили так, что не все пережили следующий день. Наших молодых жён тоже угнали, а у среднего брата в ту ночь младшая рожала, её вместе с ребёнком убили. Повитуху тоже заодно зарубили. Брат в походе погиб. Так и не узнал, что снова стал отцом. Ненадолго. Вот так.

Я сижу всё это время как мёртвый жнец и гипнотизирую огонь, пока тот не становится синего цвета, и от него не начинает струиться стужа вместо тепла. В этот момент чем-то получаю по голове и отключаюсь.

Сон…

— Где я? Что это?

Резкая боль в голове и по всему телу.

— Выйди из моего тела, чужак! Ты — не я! Ты — чужой! — обращается ко мне какой-то голос.

— Оп-па, а вот и хозяин тела объявился, не прошло и два года! — наконец-то до меня доходит, кто ко мне так неласково обращается.

Боль проходит, и я слышу вопрос.

— Какие два года, я не мог до тебя докричаться два дня! И вообще, изыди, демон! — в конце начинаю замечать истерические нотки.

— От демона слышу, ты хоть знаешь, что столько не живут нормальные люди, малыш? Да и вообще — твой род проклят, как мне сказали, моя задача выжить, как-то спасти и, возможно, даже очистить твой, да ё-маё, уже наш род! Так что не мешай мне лучше, помоги, объясни — что и как случилось с тобой, — отвечаю таким ехидным голосом.

— Ты точно не демон? И откуда ты знаешь, что мой род проклят? — тихо и как-то даже, как мне кажется, устало спрашивает меня голос молодого человека, но в нём слышится тоска тысяч поколений.

— Бог сказал, — спокойно ответил я.

— Какой бог? У нас их много! — снова заводится пацан.

— Думаешь, я знаю?! Я умер у себя в мире, вот, посмотри, откуда я, и потом попал сюда! — тоже в ответ накручиваю себя.

— Да, ты издалека хмм… Ты воин и торгаш. Как такое может быть? — уже намного тише говорит мой квартирант или я его квартирант — да чёрт с ним!

— Как я могу общаться с орками?

— Ты — это я, чужак, и знание общего языка тебе передалось непроизвольно.

— Так. Стоп, а как ты посмотрел мою память? — начинаю уже я волноваться.

— Всё потом, а пока отдыхай, воин. Хм… Михаил, — ответил собеседник.

— Стоп, хотя бы своё имя скажи! — кричу я.

— Неважно, я частично сниму ограничения со своей памяти, чтоб ты хоть немного разобрался в моём мире, а зовут меня неважно как, мне твоё имя по душе! Зачем путаться? После поговорим, спи! — последнее, что слышу.