Мир Элайлиона

— … Хорошо. Я запомню, — ответил Таури.

А я смотрел на них, не понимая почему ламия неожиданно перестала переводить:

— Что случилось?

— Он почему-то подумал, что Лин — мальчик.

— … Наверно, ему тяжело определить пол других рас. Видишь, как он отличается от нас?

— Да, но какой девочке понравиться, когда её перепутают с мальчиком?

— … Действительно…

— Если бы Лин услышала, ей стало бы обидно! Ну, я так думаю.

— То есть, ты сделала это, чтобы Лин не услышала, как её путают с мальчиком?

— Конечно!

Я улыбнулся. Не сказать, чтобы меня это сильно растрогало, но такая своеобразная забота Анаэль о Лин определённо вызвала приятные чувства.

— Это хорошо, но в следующий раз постарайся не перебивать разговор.

— … А… Х-хорошо, — кивнув, кажется, немного виновато.

— Ага. Так почему он ничего не рассказал?

— Лин спряталась и он предположил, что она не хочет, чтобы о ней узнали.

— Хорошо. В таком случае, отправляемся, насколько я помню… завтра? Или после завтра? — сказал я, посмотрев на Таури.

— [Яз. Нерейдий] Вряд ли, — ответил Таури, — Придётся уходить раньше.

— [Яз. Нерейдий] Почему? — спросила Анаэль.

— Предполагалось, что «полиция» придёт позже, но они уже почти здесь.

— Полиция? Почему она должна прийти?

— Около месяца назад на деревню напали и мы отправили почтовых птиц в город.

Анаэль перевела их разговор и я спросил:

— Вы, что ли, планируете отправить нас с ними?

— Да. Глава должен был сообщить вам об этом.

— Я подобного не припоминаю… А ты, Анаэль?

Ламия покачала головой.

— Хмм… — задумался я, посмотрев в потолок.

Возможно, он просто не счёл эту информацию важной или Анаэль этого не перевела. Учитывая её состояние на тот момент, неудивительно, что она могла пропустить некоторую информацию мимо ушей.

— А откуда такие точные данные? Почему вы были так уверены, что они придут именно сегодня?

— Они отправляли каждый день письма птицами. До вашего появления, мы думали, что они придут, как и сказал вам глава. Но недавно начали приходить письма, из которых стало понятно, что полицейские сильно ускорились.

— Почему? К чему им так торопиться? Аж, примерно, в два раза…

— Не знаю.

Сильно ускорились по неизвестной причине…

— Хорошо, — вздохнул я, — Значит, возможно, выдвигаемся сегодня?

— Да, возможно.

Я начал думать над ещё каким-нибудь вопросом, посмотрев на Анаэль.

— Я устала уже, — сказала она.

— Ммм… Ещё один вопрос.

— … Хорошо, — вздохнув и опустив голову.

Повернувшись назад к Таури, я спросил:

— А почему на вас нападали?

— Чтобы ограбить. Они убили некоторых наших жителей и разграбили склад. По этой причине мы даём вам так мало еды. По этой же причине мы заставили вас работать. Мы не настолько жадные, чтобы не кормить несколько дней раненых путников. Однако из-за недостатка еды, матушка предложила отправить тебя работать, чтобы ты хотя бы отрабатывал затраченные на тебя остатки. Потом произошёл туман.

… Понятно… Даже совестно стало. Они и так бедствуют, так ещё и нас кормить приходится.

По какой-то причине глаза Таури начали втягиваться и сужаться, а рот растянулся в неком подобии улыбки.

Что улыбка, что злость у них схожи, из-за чего отличить две эмоции сложно. Но учитывая контекст…

— Скорее всего, ты в его одежде.

— … Я не совсем понял.

— … Ты в одежде моего… друга? Нет, точнее, просто соседского ребёнка.

* * *

За месяц до прихода Анвила, Анаэль и Лин в деревню.

Тогда была ночь.

В куполообразных домах тихо спали жители деревни под тенью высоких деревьев, чьи формы чуть видны в непроглядной темноте. Луна стеснённо скрывается за густыми ветвями, её лучи редко проникают сквозь густую листву.

Склад стоит в тени, его стены скрыты во мраке. Тёмные фигуры, словно призраки, начинают медленно приближаться к складу. Их контуры теряются в ночной тьме, а шаги звучат едва слышно. Осторожно прокрадываясь, они становятся частью ночного молчания, нарушая его лишь тихим шорохом и загадочными движениями.

Вдруг раздаётся крик: «Воры!»

Как оказалось, это были разбойники, грабители, жаждущие чужого достатка. Один аргилэ заметил их действия и, вместо того чтобы оставаться незамеченным, решил поднять тревогу, крича во всё горло.

Этот поступок обернулся для него же бедой. Грабители, услышав крики, быстро решили проблему, взяв смельчака в заложники. Они не стали терять времени продолжая забирать чужое имущество и, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений, приложили меч к его голове.

Никто не решался подойти.

«Уж лучше у нас всё заберут, но он останется жив», — так думали все.

Однако, после того как грабители вынесли всё, один из них, удерживающий заложника, решил убить его.

Смысла, кроме собственного наслаждения, у этого действия не было. Скорее, это даже стало спусковым крючком, когда все сразу бросились на них с оружием.

Таури помнит, как это произошло. Грабитель, улыбаясь, заносит меч и, со свистом, рассекающим воздух, лезвие входит в голову жертвы, разрубая её вдоль. Потом, когда со второго удара лезвие разрубило тело надвое, в происходящем возникла пауза, а после паузы — битва.

Таури помнит запах крови.

Он помнит ненависть и отчаяние, звучавшие в голосах всех присутствующих жителей.

Зло. Настоящее зло. Впервые аргилэ пришлось увидеть настолько бессмысленную жестокость, впоследствии подорвавшей их доверие ко всем расам, что живут за пределами Леса.

Ведь грабители были не аргилэ. Они были, как предполагают сами аргилэ, террантропами. Для них чуть ли не все расы за пределами Леса — террантропы.

А после жертвами этого недоверия стали Анвил и Анаэль, пребывание коих сильно не нравится жителям деревни, отнюдь, не только из-за проклятия белой ламии.

* * *

— Аргилэ сложно отличать лица у остальных рас друг от друга, — продолжает говорить Таури, — Но я уверен, что хорошо запомнил лицо убийцы. Уши, волосы, цвет глаз и красоту его меча. Я помню звук его голоса и применяемую магию.

Таури оторвал свой сосредоточенный взгляд от пола и посмотрел на нас.

— У меня нет цели непременно найти его. Но если когда-нибудь встречусь, то обязательно узнаю.

— …

Таури рассказал, очевидно, что-то интересное, а я… ничего не понял.

— Анаэль, — повернулся я к ламии, — Что он говорил?

Аргилэ говорил особо не давая Анаэль вставить перевод, из-за чего в какой-то момент она перестала пытаться. Уловила она только что-то про воров.

— Ну, это… — повернулась ко мне Анаэль, — Деревню ограбили, мальчика, одежду которого ты сейчас носишь, убили, а Таури запомнил убийцу. Всё.

— Информативно… Подожди-ка, мою одежду сняли с трупа⁈

— [Яз. Нерейдий] Таури, — повернувшись к Аргилэ, — То есть эту одежду сняли с погибшего мальчика?

Посмотрев на ламию, он сказал:

— Нет.

После Таури объяснил, что отдают нам эту одежду из-за того, что она принадлежала погибшим. И это вовсе не значит, что они обязательно должны были быть одетыми в неё при смерти. Обладатель того, что ношу я — некий смельчак, погибший, когда на деревню напали. А учитывая то, насколько аргилэ высокие и то, что одежда мне вроде как подходит, можно предположить, что прошлый её обладатель был весьма молод. То, что носит Анаэль снято ещё давным-давно, и уже непонятно с кого. Никто не будет одеваться в эту одежду, якобы плохая примета: «Если ты надел одежду принадлежащую трупу, то и сам скоро станешь трупом». И даже несмотря на это, нам не позволили что-либо примерить, потому что «склад пропитается проклятьем белой ламии».

Плюс ко всему выяснилось, что во время тумана некоторых аргилэ духи насильно просто выносили из деревни, где и убивали. На данный момент найдено семь тел, ещё пяти жителей не досчитались.

— А что вы делаете, когда одежды погибших становится слишком много? — спросил я.

— Сжигаем, но делать это можно только в определённый день, — ответил Таури.

Задумавшись, я в очередной раз опустил взгляд в пол и заметил ламию с гневно надутыми щёчками и сведёнными бровями.

— … Что-то случилось?

— Я устала…

— … Хорошо — кивнув.

На этом разговор завершился. Хромающий Таури встал с места, взял принесённые с собой шкуры и ящик, а после ушёл.

* * *

— НУ ИГОРЬ! ОЧЕНЬ НУЖНО, ПРОШУ! — кричала Келли за дверью.

«… Это начинает надоедать…» — подумал Игорь и закричал:

— ДА НАХЕРА⁈

— ОНО НУ ОЧЕНЬ ВКУСНОЕ!!! Знаешь, в этом мире даже существует пословица по теме: «Кто празднует день рождения в одиночестве, тот не заслужил друзей»!

Задумавшись, парень встал из-за стола и, подойдя к двери, сказал:

— Чёт я не вкурил, с чего ради «не заслужил друзей»?

— Ну, типа… Если кто-то отмечает свой день рождения один, то это говорит о том, что он не умеет находить общий язык с окружающими и что он даже не пытается поддерживать отношения с близкими. Или что-то подобное.

— Хрень какая-то…

— Наверно.

Подумав немного, парень всё же решил:

— Ладно, — вздохнув, — Собираюсь.

Стоит признать, настолько красивой девушке, как Келли, отказать Игорю оказалось трудно.

Глава 36

Аплазия

— Ухх! — выдохнула Анаэль, улёгшись на своей постельке и обняв жорку, — Головка болит~…

— Когда-нибудь я изучу местный язык и тебе больше не придётся так мне помогать, — сказал сидя неподалёку я, улыбнувшись.

Вместо ожидаемого безразличия, ламия подняла голову хмуро смотря на меня.

— Что-то не так?

Однако Анаэль промолчала на мои слова, просто положив голову обратно на подушку, видимо глубоко о чём-то задумавшись.

— … Уняя~, — зевнула неожиданно ламия, — Хочу спать…

— … Ты ведь всю ночь не спала, да?

— Ага… А как ты понял?

— Просто обычно я просыпаюсь раньше тебя, — сказал я и сам разлёгся на шкуре, — Исключением можно назвать только момент, когда ты заснула раньше… Слушай, а как твой режим сна раньше был устроен?

— Умм… Ночью спать, а днём нет…

— Хмм… Просто мне кажется странным, что ты спишь, как и все, учитывая, что солнце для тебя опасно. Разве не логично в таком случае ночью бодрствовать, а днём спать?

— Когда я жила с мамой и папой, то так и было… В деревне ламий деревьев было гораздо меньше, чем за пределами… А ещё в это время все спали, так что встретить кого-то было сложнее. Но когда меня выгнали из маминого и папиного дома, то я начала спать, как и все. В Лесу нет риска на кого-то наткнуться, да и деревьев больше — от солнышка прятаться легче.

— … Вот оно что…

Мои глаза устремлены вверх, в сторону потолка, а мысли сфокусированы на Анаэль. Прошло так мало времени с того момента, как я встретил эту маленькую ламию, но время кажется растянутым, словно волшебным образом увеличившимся.

Сколько дней прошло с момента моего знакомства с ней? Хоть я и сбился со счёта, на самом деле всего ничего, может быть неделя, а произошло уже столь многое. В старом мире со мной ничего подобного за годы жизни не происходило, а здесь хватило всего лишь этого времени.