Князь Демидов. Том VII

Глава 15

«…Генетическая гибридизация — вне всяких сомнений одна из самых перспективных отраслей генной инженерии! На данный момент человечество достигло небывалых высот в медицине, науке и технике за счёт зарницы. Но волшебников слишком мало, и их на всех не хватает. Почему пациенты из провинции подвержены, куда большему риску? Разве они хоть, чем-то отличаются от жителей больших городов? Разве же мы можем называть их «людьми второго сорта»? Нет! Поэтому в 1972 году мы запустили инициативу «Идеальный код». Наша задача — модернизировать уже существующие породы домашнего скота, птицы, рыбы, сортов растений и штаммов микроорганизмов. И всё это — для улучшения качества жизни граждан, которые проживают в отдалённых районах. Укрепить иммунитет, увеличить физическую силу и срок жизни — вот наши основные задачи! И сейчас — мы стоим на пороге величайших открытий! Если хочешь стать частью нашего коллектива — приходи в НИИ имени Йозефа Штаузера по адресу г. Варшава ул. Фоксаль строение 4! Внеси свой вклад в будущее страны!»

Источник: вырезка из рекламного буклета НИИ имени Йозефа Штаузера 13 января 1975 года.

Мой план удался!

После встречи с Паулем, Софья наконец-то сняла маску. Стала живой и настоящей, ибо притворятся уже просто не было никакого смысла.

Конечно, ей пришлось с пониманием отнестись к дружелюбному лабрадору, поскольку Княжна сама проигнорировала мои предупреждения. А я стоял над ней и тихонько усмехался, безмолвно произнося губами ту самую страшную фразу: «А я ведь говорил!»

Правда, это продолжалось недолго. Всё же, я не настолько лютый садист, поэтому через пять минут вывел девушку на поверхность.

А вот тут-то маска и упала.

Вместо хитрой манипуляторши передо мной оказалось довольно грустное существо. Совсем поникшее, и как будто очень уставшее.

Но больше всего меня поразили её глаза… Вместо хитрого блеска там теперь отражалась бездонная тоска. Казалось, что в этих глазах можно было утонуть и погрузиться на дно самой затяжной депрессии!

Мы сидели на лавочке и молча наблюдали за тем, как Пауль весело бегает с детишками из дома Любимова.

— Говорят… дети чувствуют доброту внутри тебя. — тихо произнесла Софья: — Им совершенно наплевать на то, как ты выглядишь. Они никогда не встречают по одёжке. И… наверное — в этом их прелесть.

— Чего это вы вдруг о философском? — поинтересовался я.

— Да вот… всё думаю. — вздохнув, ответила она: — Я всегда старалась угодить своему отцу. Хотела быть именно такой, какой он хочет. Самой идеальной дочерью на свете. И в попытках переделать себя я… совершенно забыла, а какая я? В смысле — какая я на самом деле? Во мне совершенно не осталось вот этой незамутнённой детской искренности. С каждым годом тёмная вуаль на глазах, как будто становится плотнее. Я продолжаю ломать себя… Продолжаю делать то, что хочет видеть отец. И знаете, что во всём этом самое страшное?

— Что же?

— А, с чего я вообще решила, что отец хочет видеть перед собой… куклу? Вот я слушаю их звонкий смех. Вижу, как они весело бегают за этим упырём в фиолетовом пиджаке… и в моём сердце, как будто что-то просыпается. Знаете, словно старая рана, которая уже давно превратилась в шрам. Некая призрачная боль… И она говорит мне — ты сама сделала из себя то, что есть сейчас. Хотел этого отец? Нет, не хотел. Хотели ли все остальные? Нет, не хотели. Я придумала для себя несуществующий идеал. Куклу, которая во всём поддерживает свою семью… даже если кукле на самом деле всё это не нравится. А сейчас я смотрю на тех, у кого даже родителей нет… На тех, чьё будущее очень туманно и сложно прогнозируемо. У них нет связей. Нет денег. Нет дорогих нарядов и возможностей. У них ничего нет… Но сейчас они такие искренние и счастливые! Могу ли я так же засмеяться? От всей души… И не над грубыми шутками опасного волка, типа вас. А над какой-нибудь дуростью… Чтобы это была чистейшая и искренняя эмоция?

— Если вы расслабитесь, то может получится.

— В том-то и дело. Я не могу расслабиться! Я всегда в напряжении. Я боюсь, что на меня кто-то смотрит… и, если я сделаю что-то не так — этот кто-то обязательно сообщит моему отцу.

— И, что же тогда сделает отец? — удивился я.

— Он и без того не очень серьёзно ко мне относится. Представляете, что будет, если меня заметят за какой-нибудь дуростью? Моей репутации идеальной дочери — конец.

— Не в моих правилах лезть в чужую жизнь, но давайте посмотрим на это под другим углом? Вы претендуете на трон?

— Нет. У меня есть два старших брата.

— Вам говорили о том, что на ваших плечах лежит ответственность?

— Никогда такого не было.

— Может быть… вам сообщили о том, что если вы не будете прилежной дочерью — вас выкинут из дома?

— И такого тоже не было. Послушайте, Владимир… Я не знаю ничего о вашем прошлом, хотя очень хочу. Вы интересны мне, как мужчина. Однако, вы наверняка не сталкивались с такой проблемой, что из-за огромного количества детей в семье на тебя… попросту не обращают внимания. Я — единственная дочь Дома Романовых! И меня вечно сбагривали маме и бабушке. Мол, не мешайся. Отойди. Это для мальчиков… Для девочек вон там! И ещё много всего. Я люто завидовала братьям, когда отец брал их с собой на охоту. Я всегда норовила сбежать с бальных танцев, чтобы посмотреть, как отец собирает моколь в гараже… Я просто хотела внимания! И ломала себя. Не мешалась. Не лезла в их пацанские дела. Никогда не напрашивалась. И…

— И перестали чувствовать. — вздохнул я.

— Всё верно. — с грустью ответила она: — Я изо всех сил пыталась скрыть свой страх темноты. Я изо всех сил старалась не показывать вам то, что ненавижу рептилий и грызунов. Но Пауль… Пауль, он как будто раскрыл мне глаза. Понимаете? За этой страшной уродливой физиономией скрылся очень добрый и понимающий дяденька.

— Он же не человек.

— И, что с того? Вы в курсе, кем была Рудольфина до того, как примкнула к Дому Демидовых? Нянькой дочери очень крупного дипломата. А ещё в вашем Университете есть преподаватели духи. Порой божки понимают намного больше, чем люди. Но это в силу своего возраста. И, когда я кричала… Пауль потом приобнял меня и сказал — выпусти всё наружу. А я взяла… и выпустила. Я кричала не потому, что ко мне подошло жалкое подобие гуля. А потому, что узел внутри меня наконец-то развязался! И за это… За это спасибо вашему парку и утренней экскурсии, Владимир Аркадьевич. Мне, конечно, предстоит ещё всё это переварить… Извините, что так и не смогла помочь вам. Я могу написать пару строк в социальных сетях о вашем парке, если вы хотите?

— Был бы не против. А, насчёт того, что не смогли — не переживайте! Съездите до дома. Переведите дух. И в следующий раз говорите прямо, что именно вам не нравится. Мы договорились?

— Ну… — Княжна растерянно огляделась по сторонам: — А я… могу вам полностью доверять? Просто… ну, вы не выглядите человеком, который будет меня использовать в корыстных целях.

— Конечно же, не буду! Зачем? — нагло солгал я.

— Славно! — с облегчением выдохнула Софья: — В таком случае… Мы с вами обязательно встретимся и всё обсудим.

— Что именно обсудим?

— Как это? — удивилась Княжна: — У меня нет людей, перед которыми бы я раскрылась так, как перед вами. Теперь я буду рассказывать вам всё! Делиться своими секретами и переживаниями… Если вы, конечно, не против.

— Не против. — дружелюбно улыбнулся я.

— Тогда… до встречи?

— До встречи, Ваше Императорское Высочество.

— Нет-нет. — она отрицательно замотала головой: — Софья. Просто — Софья.

— Хорошо, Софья. Я вас понял.

— Тебя. — добавила Княжна: — Всё! Я устала от этой официальщины.

— Хорошо, я тебя понял.

— Вот! Отлично звучит. — обрадовалась она: — До встречи… Володя!

— До встречи, Софья.

Окрылённая непонятно чем, Княжна поцокала в сторону главных ворот. Эх, как же я обожаю ломанных-переломанных котят… К ним так просто втереться в доверие!

Теперь у меня есть отличный источник информации.

Ещё немного понаблюдав за Паулем и детишками, я решил прогуляться по парку.

Во-первых — нужно проверить, как работается нашим маленьким торговцам из приюта. Во-вторых — желательно хоть одним глазком посмотреть, что творилось на сцене. И в-третьих — необходимо пообщаться с приглашёнными гостями.

С первым и вторым у меня всё отлично! Я люблю контролировать различные процессы и лицезреть самодеятельность. В первом случае — это отголоски работы на планете-заводе. А во втором, как верно заметила Княжна — душу радовала детская искренность и непосредственность.

Зато насчёт третьего были свои проблемы…

Честно — я очень не любил подобную рутину. Она вызывала внутри меня приступ тошноты. Все эти дежурные улыбки, рукопожатия чисто из вежливости… Да, я сам частенько прибегал к фальши, но её было совсем чуть-чуть. А тут же это превратилось в огромную игру с кучей участников.

Но — таковы правила! К тому же, кто знает, когда именно мне пригодятся те или иные связи?

Хотя, были тут и те, кто меня очень интересовал уже сейчас. К примеру — Граф Игнатьев! Отец Люси нарядился в тёмно-зелёный мундир и выглядел максимально дружелюбно, что настраивало на непринуждённое общение по общим интересам.

— Валерий Никонович! — я крепко пожал ему руку: — Очень рад вас видеть здесь.

— Владимир Аркадьевич. — улыбнулся Игнатьев: — Смотрю — деловая хватка у вас имеется! В последний раз, когда я был в Берендеевском парке, то единственным моим вопросом было — почему его всё ещё не закрыли? А сейчас — столько отзывов! Причём — искренних. Я даже боюсь спросить, сколько ушло денег на «второе дыхание»?

— Очень приятно слышать такое из ваших уст. — скромно ответил я: — Но признаюсь честно — денег ушло много. Однако, ежемесячная прибыль выросла в несколько десятков раз. Так что в скором времени я уже смогу отбить всё, что потратил.

— Славно! Рад слышать, что у вас всё получается. Кстати… Говорят, что Его Императорское Величество подарил вам знатный участок земли в индустриальном районе?

— Всё верно. Хочу располовинить его. На одной организую склад запчастей для моколей. А на второй — комплекс для личных нужд.

— Личных нужд? — Игнатьев задумался: — Вижу, грамотно изучили законы.

— В плане?

— Личные нужды зачастую не обременяются ежегодным налогом. А по поводу склада запчастей… Это очень долгосрочное предприятие, мой друг. Если хотите зарабатывать здесь и сейчас — проще организовать производство полуфабрикатов. Это не потребует колоссальных вложений. Да и с одной говяжьей туши у вас будет огромное количество продукции, которую вы мигом сможете реализовать. Но, это так — чисто дружеский совет.

— Благодарю за столь полезную информацию. Да, производство полуфабрикатов очень выгодное предприятие, я уже читал об этом. Но дело в том, что запчасти мне нужны для другого.

— Уж не собирайтесь ли вы тайком распространять изобретения вашего отца? — пошутил Валерий Никонович.

— Нет. Я смотрю дальше! Хочу в ближайшем будущем организовать производство моколей для простолюдинов. Транспортные средства, которые будут доступными, надёжными и простыми в эксплуатации.