Подьячий Разбойного приказа

Глава 13

Я озадаченно посмотрел на пустой тайник. И стоило огород городить? Или Заморский напоследок решил приколоться?

Тьфу ты.

Это не дно вовсе. Это крышка окованного ларца, который почти впритирку вошел в проем тайника. Вон и две ручки сбоку. Я потянулся к ним…

И убрал руки.

Стоит ли оставлять на нем следы своей ауры? Я взял с собой несколько штучек, которые могут их затереть — покойный дьяк научил, царствие ему небесное — но, как говорит мой сыскной опыт, на каждую затирку могут найтись проявители.

Первая мысль — обмотать руки каким-нибудь тряпьем, да хоть полами кафтана. Мысль хорошая, но глупая. Отпечатки ауры — не отпечатки пальцев, они через любую тряпку лягут, иначе все воры давным-давно бы в перчатках ходили. Правда, через тряпку они будут несколько мутные и продержатся не несколько суток, а максимум два дня… Ладони в плане оставления следов ауры — самое «грязное» место у человека. Через подошву, например, след держится несколько часов, а, скажем, через локоть или живот — с четверть часа, не больше. Мощнее ладоней в этом плане только язык — следы от него держатся почти неделю. Но, знаете ли, воры редко оставляют следы языка…

Что мне-то делать? Брать или не брать?

Хотя… Если как следует подумать — тот, кто найдет венец, будет слишком рад для того, чтобы искать, кто там его обляпал своей аурой. По-моему так. А если этот кто-то найдет венец через несколько дней — моя аура и вовсе не сохранится. В особенности если присыпать его сухим листом хрена. Банальщина, конечно, но против первых нескольких способов проявления ауры пойдет…

И деньги мне, как ни крути, нужны.

Решено.

Перекрестившись и взявшись за ручки, я крякнул и выдернул ларец из тайника, как репу с грядки. Кажется, даже чпокнуло…

А, нет, это со стороны Сокольего Парка выстрел донесся. Как-то даже мурашки по спине пробежали. Крупные, прям не мурашки, а цельные муравьи.

Я взглянул на ларец. А может… Или все же не стоит… Или…

Нет, я умру от любопытства!

«Я делаю это зря, я делаю это зря, я делаю это зря» мысленно приговаривал я, отщелкивая замки ларца. Откинул крышку.

Осторожно заглянул внутрь…

И это вот из-за этого весь шум-гам?

Венец походил на золотую корону, такую, знаете, как в мультиках рисуют: золотой обруч, по краю — зубцы в виде лепестков. По краю — зеленые камушки-изумруды, они же на каждом зубце по три штуки. А ларец изнутри выглядит как ящик, сбитый из неструганных досок. Вроде бы, по описанию купца, он иначе выглядел, более… э… солидно. Заморский, что ли, переложил? Что без палева по улице нести. А так — венец выглядит как дешевый театральный реквизит, брошенный после спектакля…

Хихикнув, я сел на землю, снял колпак и надел венец, типа я коро…

ТВОЮ МАТЬ!!!

Сброшенный паническим взмахом руки, венец покатился вниз по холму. Правда недалеко — упал зубцами вверх.

Это. Что. Такое. Мать. Его. Было?!

Смотрели фильм «Властелин Колец»? Помните момент, когда Фродо надевает кольцо и оказывается в таком сумеречном мире, мире призраков? Вот — я только что побывал точно в таком же!

Всё черно-белое, то, что в радиусе примерно метров ста — стало полупрозрачным, даже земля, а то, что дальше — заволокло туманом.

Хорошо еще — назгулы не прискакали… блин!

А ведь в фильме они чувствовали, когда кто-то надевает кольцо! Что, если этот венец действует так же? И пусть за мной прискачут не назгулы, а самые банальные люди боярских родов — мне-то от этого не легче.

Мог бы и догадаться, пустая башка, что не станут бояре драться за какую-то корону с горстью изумрудов. У них этих изумрудов — все кафтаны обшиты.

Венец — это амулет.