Путеводная нить

Часть 2. Крик в темноте

Коррибан — колыбель тьмы и огромное кладбище самых темных лордов ситхов. Возраст некрополя насчитывал не одну тысячу лет, но призраки почивших лордов все еще ревностно охраняли свои могилы, поддерживая свое существование темной энергией планеты, да изредка перешептывались друг с другом в вечном сумраке. Что, впрочем, не мешало различным авантюристам время от времени пытаться ограбить какое-нибудь захоронение. Некоторым смельчакам это удавалось, но большинство гибло в многочисленных ловушках или становилось дополнительной энергетической подпиткой не ведающих жалости ситхов.

Братья Олби считали себя удачливыми кладоискателями. А всего-то надо было пожертвовать каким-нибудь простофилей, каких всегда полно в любом порту населенной галактики. Схема была отработанной, и братья, заманив простака в ловушку, почти всегда знали, сколько у них появлялось времени для мародерства. Но в этот раз все пошло по-другому. И склеп охранялся лучше, и мальчишка, которого они завербовали на Бааросе, что-то заподозрил раньше и попытался сбежать. В результате пацан получил парализующим лучом в спину и теперь умирал с проломленной головой, а младший брат, в порыве злости потеряв осторожность, угодил в капкан и был буквально высушен кровожадным охранником. Старший Олби, поливая проклятиями мелкого человеческого ублюдка, предпочел побыстрее унести ноги. Что происходило дальше, он, конечно, не видел. Иначе не напился бы с горя коррелианским виски и уснул, размазывая слезы с соплями по лицу, а сразу завел бы двигатели и покинул планету.

Подросток какое-то время хрипел, подергивая конечностями, потом выгнулся, испустил последний вздох и застыл, но через мгновение неожиданно вновь шумно втянул воздух обратно и закашлялся. Хозяин могилы приблизился. Свою плату он получил, поэтому с интересом наблюдал за агонией. Любопытство — одно из немногих чувств, которое еще оставалось у бесплотных, но могущественных духов. При свете луны, пробивающемся сквозь щель в склепе, видно было, что это человек мужского пола в старинных доспехах с мечом на перевязи. Если приглядеться получше, то можно было бы заметить татуировки на его лице, но вряд ли кто из ныне живущих мог объяснить, что они означали. За его спиной маячило несколько теней.

Призрачный мужчина опустился на корточки и провел ладонью перед лицом раненого.

— Одаренный.

Тени оживились, в предвкушении потянулись вперед:

— Одаренный... одаренный... чужой... выпить, выпить...

Но призрак повелительным жестом их остановил:

— Очень юный, темный.

Тени недоуменно зашелестели — им было без разницы, кто это. Раз здесь, значит, должен быть наказан. Призрак тоже так считал, вот только помнил, что к одаренным детям у ситхов было особенное отношение. К тому же Сила подсказывала, что этот разумный сильно отличался от остальных. А ее намеки не стоило игнорировать даже мертвецам. Словно в подтверждение, очнувшийся мальчишка обвел толпу испуганным взглядом, резво отполз к стене и взмахнул рукой. С рук сорвался серебристо-голубой свет и превратился в неизвестное полупрозрачное животное. Оно оскалило зубы и уселось у ног хозяина. Тени отпрянули — свет, исходящий от животного, был им неприятен. Главный призрак тоже отошел в сторону и примиряюще поднял ладони:

— Темный чужой, живи, — затем к чему-то прислушался и махнул в сторону выхода: — Торопись.

И вместе с тенями растворился во мраке. Мальчишка, последовав совету, сорвался с места.

— Выдра, — потрясенно шептал Северус, выбираясь из склепа. — Почему выдра?

Последним, что он помнил, был дементор, склонившийся над ним. Когда очнулся, показалось, что дементор никуда не делся, более того, тварей стало больше. Патронус получился как-то сам собой, легко и без усилий. В тусклом свете Северус смог разглядеть, что его окружили совсем другие сущности, но без сомнения такие же агрессивные. Он всем своим существом ощущал исходящую от них жажду крови. Значит, Грейнджер справилась, он не в Азкабане, но, где именно, еще предстоит узнать.

Чувствовал себя Северус на удивление превосходно, магия привычно покалывала в пальцах, тело слушалось, голова, правда, немного гудела, но работала четко и ясно. Жаль, не было палочки, но, похоже, здесь можно прекрасно обходиться и без нее.

Недалеко от проема он чуть не споткнулся о труп бриттаро. Выглядел тот кошмарно: голубая кожа почернела и обтянула лысый череп, широкий плоский нос втянулся внутрь, на лице застыла маска ужаса.

«Надо спешить, — с беспокойством подумал Северус, — и попытаться попасть на корабль Олби. Одному на Коррибане не выжить. А еще здесь водятся здоровые хищники терентатеки. У них вроде даже рога ядовитые...»

Северус резко остановился.

Какие, к Мордреду, бриттаро, Коррибан и терентатеки?! Причем тут корабль?

Но память услужливо подкинула воспоминание о своей доверчивости, когда он, давно мечтая о космических путешествиях, поверил обещаниям голубокожих бриттарианцев, восхищение звездолетом, на котором они бороздили галактику и, как позже выяснилось, обстряпывали свои темные делишки, также вспомнилась недавно прочитанная в Сети статья о животном мире Коррибана.

Северус чертыхнулся и решил, что ему необходимо срочно навести порядок в своей голове, но пока лучше, и правда, убраться с планеты подальше от призраков-вампиров и неведомых терентатеков.

На корабль он попал без проблем, входной люк открылся с помощью банальной алохоморы. Окутав себя дезиллюминационными чарами, Северус пробрался внутрь, но быстро понял, что мог не напрягаться — Олби был мертвецки пьян. Связав его покрепче и поставив сигналку, Северус, наконец, занялся своим сознанием…

Вскоре он задумчиво разглядывал себя в зеркале. Поразительно. Там отражался он сам, только намного моложе. Так, наверное, Северус выглядел на пятом или шестом курсе. Теперь понятно, почему чужие воспоминания легко вплелись в его собственные, а тело ощущалось как родное. Оно и было родным, только из другой вселенной. Воспоминаний, правда, оказалось очень мало. Относительно подробно Северус мог судить только о последних месяцах: работа помощником повара в какой-то забегаловке и частые прогулки рядом с космопортом. Двойник до одури бредил межзвездными кораблями.

Более ранняя жизнь была покрыта мраком. Но Северус был рад и таким крохам. Лучше знать о новом мире хоть что-то, чем не знать ничего. К тому же двойник был очень любознательным, обладал хорошим словарным запасом и в полете каждую свободную минуту проводил за чтением книг в простеньком датападе и изучал устройство корабля. За что Северус был ему очень благодарен, по крайней мере, не придется тупо тыкаться в незнакомые кнопки и с нуля учить язык.

Северус перекусил, подлечил затылок, который после душа стало немилосердно щипать, и направился к пленнику. Пора было заняться мозгами поганца Олби и определиться с дальнейшими планами. Упускать шанс на новую жизнь Северус не собирался.

Проверив путы, он похлопал бриттарианца по щекам и, когда тот разлепил веки, вперился в мутные глаза и произнес:

— Ну, здравствуй, красавчик. Пообщаемся?

* * *

Северус бросил последний взгляд на космопорт, натянул капюшон добротной просторной накидки, одолженной в вещах Олби и слегка трансфигурированной под себя, и направился в город. Разновидность рас поражала и с непривычки заставляла держаться настороже. Кого тут только не было. Куча разумных с хвостами, рогами, хоботами, даже плавниками и крыльями. Кто-то красовался дополнительной парой рук, кто-то сверлил прохожих взглядом фасеточных глаз. Саламандер бы удавился от зависти.

Завернув в первое попавшееся кафе, Северус заказал еду и приготовился ждать. Через сорок минут удовлетворенно дернул уголком губ — сработал магический маячок, который он поставил на Олби. Отлично. Империо не подвело, урод спокойно покинул планету и, отключив систему безопасности, сгорел в местном светиле. Совесть Северуса не мучила, он в любом случае не собирался оставлять живого врага за спиной. Заодно отомстил за двойника и тех разумных, которые попались бриттаро на крючок. Только за последний год их было пятеро! Дальше Северус считать не стал, его больше интересовали средства к существованию и обстановка.

По идее, сейчас надо было бы купить билет и отправиться в более развитую часть галактики, но интуиция настойчиво требовала задержаться. Северус задумался. Нет, эта мысль возникла гораздо раньше, сразу после того, как он распотрошил сознание бриттарианца и палец уверенно ткнул на карте в Джиллию, индустриальную систему, где пересекались два крупнейших торговых маршрута.

Сняв скромную комнату в отеле рядом с космопортом, Северус достал датапад и решил подробнее узнать о мире, в котором оказался. Пока читал, с губ несколько раз срывались ругательства.

Уму непостижимо! Он попал в мир, где борьба светлых и темных магов, или одаренных, как они тут назывались, разрослась до космических масштабов! И он — какая ирония — находился на территории Республики, где главенствовали джедаи, этакие воины Света, нетерпимые к темной стороне!

Северус не обольщался, он — темный маг, и слова коррибанского призрака тому подтверждение. А так как не пользоваться магией не получится, то, выходит, ему надо держаться подальше от центральных миров, джедайских храмов и чувствительных к магии, вернее, к Силе адептов.

Кроме Республики, самым крупным образованием являлась еще загадочная Империя, но в местной Сети информации о ней было до обидного мало. А та, что была, носила сплошь негативный характер, будто там обитали одни маньяки. Прямо какое-то пугало для обывателя. Северус, возможно, поверил бы тому, что пишут, если бы не два факта, выуженных из головы Олби. Первое — Империей правили потомки ситхов, второе — бриттарианец до безумия боялся имперских патрулей, потому что Империя жестоко карала работорговцев. Импонирующая черта. На мгновение Северусу стало жаль, что он поторопился избавиться от Олби и не узнал, чем же имперцы его так напугали. Но, видимо, было за что.

Историческая справка за последнее тысячелетие была довольно занимательной. Если Республика, несмотря на внутренние противоречия, являлась вполне стабильным образованием, то Империя за неполные два века умудрялась несколько раз исчезать и возрождаться, словно феникс. Не так давно ее раздробленные осколки соединились вновь, и она громко заявила о себе, подчинив несколько приграничных секторов и показав внушительные зубы республиканскому флоту. После тяжелых переговоров между Республикой и Империей установился нейтралитет, длящийся по сей день.

«В общем, ничего нового, — подытожил Северус, убирая датапад и укладываясь в постель, — все как на Земле. Желательно подыскать уголок поспокойнее».

Разбудило его ощущение усиливающейся тревоги. Северус не стал разбираться, откуда оно взялось, а отринув посторонние мысли, полностью отдался чувству, настойчиво тянувшее его наружу. Быстро оделся, выскочил на улицу, определился с направлением и, постепенно ускоряясь, перешел на бег. Вспомнился призрак.