Моя полицейская академия

Глава 3

— ЖИВО ПОСТРОИЛИСЬ! — загорланил одноглазый.

Охренеть, у них здесь нравы. Всадить пулю? Жёстче чем в армии или тюрьме.

Новобранцы мигом позакрывали рты и выстроились в кривое подобие строя. Слева от меня встала девчонка с каштановыми волосами, одетая в промокшую серую ветровку с вышитым пауком на плече, справа — высокий и очень широкий парень в цветастой рубашке, словно только прилетевший с Гавайских островов. А может, и правда, его прямо с самолёта и сюда? В академию?

Дождь сменил гнев на милость — теперь лило не как из ведра, но мелкие холодные капли, летящие в морду, продолжали раздражать. Вот бы дождевик, как у копов. А ещё покурить. Да. Всё-таки никотиновая зависимость чувствовалась в новом теле. Я окинул наш строй взглядом. Странно. Тут и парни и девушки. Неужели будем служить все вместе?

— Кто-то желает обсудить произошедшее? — мужик со шрамом подул в ствол револьвера, выдувая дым. — А? Не слышу? Это правильно. В барабане ещё восемь пуль, и я радостью выпущу их на волю.

Одноглазый, тем временем, спустился с потрёпанных жизнью каменных ступеней, вступил на мокрую траву и подошёл к подстреленному парнишке. Присев на корточки, довольно громко рявкнул:

— Раненый на территории академии?! Правилами запрещено! Наряд вне очереди, новобранец! — он поднялся и, отвернувшись, вяло добавил. — Как встанешь на ноги, естественно.

Тот, в джинсах и свитере, держась за лодыжку, катался от боли и стонал:

— Помогите… мх… моя нога…

— Ты и ты! — одноглазый ткнул пальцем в строй. — Тащите его в госпиталь!

Один из лейтенантов, присутствующих на вступительной церемонии, как и остальной офицерский состав, тихо обратился к другому:

— А у нас есть госпиталь?

— Забыл? — так же тихо ответил другой. — В прошлом году после поножовщины первокурсников и ввели. На первом этаже за буфетом.

— Точно… Та каморка за буфетом… В первый раз подумал там сортир…

Новобранцы, которым было приказано отнести раненого, подошли к бедняге, подхватили за руки и за ноги. Выглядело нелепо, но главное, чтобы дотащили.

— Это-о… Мистер, — сглотнул пухлощёкий новичок, держа раненого за туфли. — А где этот… лазарет?

— Ты кажется не понял, курсант! — угрожающе рыкнул одноглазый и начал орать так, что пухляш едва не сел на землю. — Когда я что-то говорю! Ты обязан отвечать “Есть, сержант!” и мигом выполнять приказ! Уяснил?!

— Есть, сержант! — толстяк чувствовал себя нелепо. Щёки покраснели. На него пялились сотни глаз. Стыдоба. Ещё столько девчонок…

— Не "есть", а "так точно!", дубина! А теперь живо тащите товарища в госпиталь! Или он умрёт от кровопотери! Бегом! БЕГОМ! — одноглазый поглядел, как новички потащили раненого в открытые двери казармы, после повернулся ко всему строю:

— А теперь всем! Если кто-то спросит у меня направление, я укажу только одно! На хер!

— Рядовой Кудрин! — выпалил теперь уже коп со шрамом, переняв эстафету.

— Я! — громко ответил рыжий детина в синей полицейской форме, стоявший в оцеплении новобранцев.

— Ко мне!

— Есть!

Тот вручил рядовому длинную резиновую дубинку.

— Задай им темп, рядовой!

— Есть! — рыжий побежал в казарму за парочкой, размахивая дубиной, как саблей, дабы те быстрее отыскали госпиталь.

— Я — лейтенант Де Вилье, — представился офицер со шрамом и показал на одноглазого: — А это — сержант Саттана. Ко мне обращаться: "господин Де Вилье", к сержанту — "сержант Саттана". В ближайшие месяцы мы будем выколачивать из вас всё дерьмо, чтобы из таких неучей и неудачников получился достойный полицейский, — продолжал лейтенант. — И, возможно, кто-то из вас сможет дожить до пенсии, в чём я очень сильно сомневаюсь. Но большую часть из вас подстрелят, сожгут, пырнут ножом или кастрируют. Ну или трахнут. В общем-то, я закончил. Передаю слово вам, сержант, — взглянул он на Саттана.

Тот козырнул ладонью и взглянул на нас:

— Если кому-то что-то не нравится, вздумает отлынивать от занятий, спорить с командирами, попытается сбежать, то мы не пристрелим его, а в этот же день отправим в участок номер тринадцать в районе Фарра. На этом всё.

В толпе курсантов испуганно вздохнули. Тот, кто успел познакомиться перед церемонией, с ужасом в глазах посмотрел на нового друга по несчастью. Я же приподнял бровь. Какой-то тринадцатый район испугал всю толпу?

Офицер Де Вилье взглянул в сторону оцепления и, кашлянув в кулак, произнёс:

— Господин капитан Герберт, подойдите пожалуйста.

Из строя офицеров вышел какой-то сгорбленный старикан в жёлтом дождевике и подковылял к ступеням казармы. Вместо левой руки — протез. Ещё и прихрамывал на одну ногу. Левая часть лица обожжена, а ухо будто когда-то отрезали и пришили по новой, только вот парой сантиметров выше положенного.

— У него левый глаз стеклянный, — шепнул кто-то позади меня.

— И правый, кажется, тоже, — добавил другой.

— В тринадцатом районе начальник участка господин Герберт, — лейтенант Де Вилье похлопал подошедшего по плечу коллегу. — И ему постоянно требуются новые сотрудники. Всё из-за девяносто процентной смертности полицейских. Зато на пенсию вас отправят уже в тридцать пять! Если выживите в тринадцатом районе, будете таким же, как капитан Герберт. Ему тридцать четыре, а он уже начальник участка.

— А? Чего? — спросил изувеченный офицер, взглянув на Де Вилье. — Не слышу, громче говори!.

Тридцать четыре? Да он выглядит на шестьдесят!

— Говорю, до пенсии тебе уже немного осталось! — проорал лейтенант Де Вилье ему в ухо.

— Скорее бы уже, — Герберт кивнул и улыбнулся, показывая беззубый рот. — Ещё пара месяцев. Ну что, молодёжь, есть добровольцы в мой участок? Смелее! У нас перед выходными дают по банке пива, а в начале недели мороженое!

Плохой из него рекрутер. Никто не решился отправиться в это адское место ради халявного пива и мороженного.

— Ещё будут добровольцы, господин капитан! — пообещал ему Де Вилье и взглянул на нас особо выразительным взглядом. — Кто не освоится сегодня днём, отправится к тебе. Так, я не понял, новобранцы, это что, строй?!

— Вы называете это строем?! — взревел сержант, вторив ему как злая собака. — НОВОБРАНЦЫ! СМИИ-И-РНА-А-А! ЖИВОТЫ ВТЯНУТЬ! СПИНУ ПРЯМО! ПЯТКА К ПЯТКЕ!

Вроде бы у меня получилось нормально, потому что разъярённый сержант озлобленным коршуном прошёл мимо и даже не взглянул. Но досталось моему соседу в цветастой рубашке.

— Пузо убрал, новобранец! — сержант врезал ему локтём в живот и пошёл доставать следующего.

Наконец, какое-то подобие строя у нас получилось. Мы стояли в три шеренги, в гражданской одежде, обвешанные своими сумками.

Лейтенант Де Вилье очень внимательно смотрел на нас. Хмыкнув кривой ухмылкой, холодным тоном произнёс:

— Все вы теперь — курсанты полицейской академии района номер четыре. Ваши родители, опекуны, а то и вы сами подписали договор с министерством внутренних дел империи. Кто-то из вас — выродки с окраин и выходцы из банд, кто-то — детишки знатных и богатых родителей, которые так всех достали, что их сослали сюда. А кто-то то из Семей Основателей. Ваши предки выплатили Дань Чести, выбросив ненужный мусор из семьи. Так что никуда вы от нас не денетесь.

Де Вилье был преисполнен брезгливости. Даже шрам покраснел от натуги.

— Сержант Саттана! Приступить к перекличке!

— Есть! — рявкнул одноглазый и, вынув из кожаной сумки планшет, активировал экран после чего громко произнёс:

— Сейчас называю ваши имена и фамилии, громко отвечаете: "здесь!". Называю букву вашего отряда, в который будете приставлены, отвечаете: "есть!".

Дождь стих, теперь вместо него дул холодный ветер, сержант стянул с башки капюшон, явив свету полицейскую фуражку с кокардой.

— Арон Круссард!

— Здесь!

— Отряд А.

— Есть!

— Плас Барнс!

— Тута я!

— Не тут, а здесь! — поправил деревенщину сержант. — Отряд Бэ. Малей Чжэнь!

— Здесь!

— Отряд А! Молий Строцци! Отряд Чэ! Альберт Рубинштейн! Отряд Дэ. Сергей Трофимов! Отряд Бэ! Густав Санчес! Отряд А! Йонас Саттана! Отряд Чэ! Анна Мария Делакруз! Отряд А.

Перекличка продолжалась. Я же задумался насколько странный набор из фамилий. Нет, имена-то обычные, но они все из разных стран. Русские, испанские, итальянские, английские… вся эта солянка из народов сейчас собралась в одном месте, и говорили тут все на одном языке. Прям какой-то интернационал.

Минутку, а ведь у того парня фамилия, как у сержанта, взглянул я на худого парнишку с кучерявыми чёрными волосами.

— Брюс Каттани!

— Здесь, — отозвался я, едва не пропустив мимо ушей свою новую фамилию.

— Каттани? — вдруг спросила девушка с каштановыми волосами, которая стояла по соседству.

Я взглянул на неё и мы встретились взглядом. Её прямой короткий носик был довольно милым. Карие глаза, острый подбородок. Худенькая, но ростом почти с меня, а это, примерно метр семьдесят пять. Хотя я точно был на пяток сантиметров повыше.

— Ну да, Каттани, — ответил я ей так же тихо.

— А ты не… — прошептала она заговорщицки, но рёв сержанта заглушил её фразу.

— Отряд Чэ!

— Есть! — ответил я сержанту.

— Марианна Альбанелла!

— Здесь! — эта же девушка посмотрела на Саттану.

— Ну надо же, как вы рядышком встали, Каттани и Альбанелла, — сержант усмехнулся и взревел: — Отряд Чэ!

— Есть! — пискнула девчонка совсем не боевым голосом.

Она снова обернулась ко мне украдкой, я же продолжал осматривать окружение из новобранцев. Вполне обычные ребята. Конечно, это с виду, мало ли у кого какие тараканы в голове.

Перекличка окончилась. Под конец голос сержанта совсем охрип от натуги. Что ж, видно: старался как следует. Возможно, юных молодчиков такое могло напугать, но явно не меня. Пожалуй, я постарше большинства офицеров здесь, если не считать одного высокого старика со звёздами на погонах. Вероятно, это начальник или директор академии. Ему лет семьдесят, если не больше. Однако, спина прямая, а в глазах всё ещё горела жизнь.

— Разошлись по своим отрядам! — гаркнул сержант Саттана. — И бегом на склад получать форму! Живо!

Молодёжь принялась оглядываться в поисках своей новой команды. Кто-то отправился искать склад.

— Лучше бежать, — произнёс негромко парень за моей спиной. — Кто мало бегает, того сержант достаёт чаще. Да и первым прибежавшим форма достанется лучше.

— Соглашусь, — обернулся я, увидев того самого кучерявого худобу. Его довод был логичен и меня устроил. Кажется, этот щуплый знал, куда бежать. Потому что в отличие от остальных, которые помчались ко главному входу казармы, решив, что склад внутри, этот уверенно направился в обход здания.

Я побежал за ним. А соседка-шатенка, если не ошибаюсь: Марианна Альбанелла, пристроилась со мной рядом.

— А ты меня знаешь? — спросил я, пытаясь не задохнуться. Как же не просто даётся бег.

— Нет… — выпалила девушка. Кажется, для неё спринт так же не сильная сторона. — Но я… Ох… Подруга… Твоей сестры!

— Ясно! — теперь понятна её реакция на мою фамилию.

Бежали мы быстро, так что она начала запыхаться.

И я тоже. Долбанный Брюс Каттани! В свои-то годы угробил дыхалку куревом. Я в свои сорок пять мог спокойно пробежать несколько километров и вскарабкаться на стену, а этот сдох за пятьдесят метров! Чёртов хлюпик. Горло распирало, хотелось кашлять. Кажется, это отходняк от никотина. Ну этого ещё не хватало. Мокрые от пота волосы лезли в глаза. Хотелось пить. В груди начало колоть. Не, так дело не пойдёт.