Ранний старт

Эпизод 7. Конец учебного года, лето

Сцена 1. Наполеоновские планы

Сидим, обсуждаем планы на будущее. На ближайшее будущее, на лето. Самая пора, конец мая, учиться осталось три дня. Год наш класс заканчивает на уровне высокого полёта. Мы снова первые по успеваемости. Зина с Димоном читают чуть больше семидесяти слов в минуту, Катя пересекла уровень в восемьдесят, восемьдесят пять её последний результат. При норме в сорок слов. Дал Кате подсказку, только ей одной, королеве нужен самый высокий результат, поэтому индивидуальный чит. Подсказка в том, что надо тренироваться на взрослых, сложных текстах.

— Тогда ты не будешь читать текст побуквенно и по слогам, ты будешь узнавать и сразу произносить слово целиком, даже очень длинное.

Глядя в распахнутые голубые глазки, добавил:

— Учти, я никому про это не рассказываю, даже Зине с Димоном. Это только твои, королевские секреты. Смотри не проболтайся, иначе тебя обгонят и начнут высмеивать. Типа, какая ты королева, если не самая первая.

Кажись, проняло. По-крайней мере, результат есть.

Изменения в планах на лето есть. Катюша, впечатлённая нашими рассказами взахлеб о наших многочисленных приключениях, наотрез отказалась от поездки на море. Её покладистые родители согласились отвезти дочку в деревню. Фрейлины, Ира и Поля, по-разному. Полинку тоже на природу, а Иришку в какой-то детский лагерь.

— А меня в лагерь со спортивным уклоном отправляют, — говорит Варька Климова.

Она теперь с нами. Часто приходит в гости. А чего ей? Если надо домой, чухнет с включением пятой скорости и через семь-восемь минут на месте. Сама припёрлась к нам через неделю после визита с полицейским. И не с пустыми руками.

Само собой, встретили мы её настороженно, с позиции: «И чо те тут надо?». Выяснилось, что пришла мириться и подкрепила свои извинения огромным и ещё тёплым пирогом с ливерной начинкой. Мой любимый вид пирогов, только с капустой могут конкурировать. Если горячие.

Дружно и без рефлексий с Варькой же мы этот пирог и смолотили. Кусочек Обормоту достался. С тех пор она к нам заглядывает, раза три-четыре в неделю. Потрясающий перевоспитательный эффект оказали на неё блямбы от Зины.

Моментально извлёк пользу из её визитов. Попросил пробежаться мимо на скорости и уловил тот самый секрет, которому хотел научить своих. У Варьки длинные сильные ноги и очень широкий шаг при беге. Вот я и стал ставить её на дистанцию рядом со своими, чтобы они старались бежать с ней в шаг в шаг, синхронно. И сам тренировался.

В школе для младших школьников практикуют бег на сорок метров. Отличный результат — шесть секунд. А если увеличить длину шага на 10 %, то результат будет пять с половиной? В следующем году посмотрим. Но результат уже виден. На будущий год по бегу мы всю начальную школу обставим. Фрейлины тоже участвуют в наших забегах. Без особого фанатизма, но бегают.

— В школу бальных танцев нас не взяли, — докладывает Ира, — сказали, в сентябре возьмут. И это…

Девочка мнётся, мы ждём, когда прорвёт.

— Там сказали, нас точно возьмут, если мы мальчиков приведём. Хотя бы одного…

И где я им мальчиков найду? Но если без шуток…

— Надо подумать. Девчонки, Катя, попробуйте уговорить наших. Можно найти подходящих. Эдика, он шустренький, Олежку Медникова…

Быстро накидываю список кандидатов. Рогов точно не подойдёт, ему куда-нибудь в борьбу или штангу с его-то комплекцией. Обсуждаем.

— Девчонки, вы вот что, пообещайте звёздочку каждому пацану, который будет туда ходить. За каждое полугодие.

Королева только за. Пробует расщедриться на звёздочку в каждую четверть, я отговариваю. Инфляция наград нам не нужна. Если возьмут первое место на городских соревнованиях или призовое на областных и выше, тогда да.

— А ты не хочешь? — Спрашивает Полинка и зачем-то розовеет. Обдумываю.

— Не, у меня времени не хватит. Рисованием занимаюсь плотно. Димону тоже не подойдёт, он боец, а не танцор. Кстати, Димон, Зина, вам надо тоже записаться куда-нибудь. В секцию джиу-джитсу, дзю-до, или самбо.

Но к Полинке присоединяется Ира и почему-то Катя. Берутся уговаривать. Соглашаюсь частично.

— Если в той школе согласятся, что буду не каждый раз приходить, то можно. Раз-два в неделю, не чаще.

Мне за ними всеми смотреть надо, а если начну пропадать в танцшколе, то в цейтнот попаду. И Катя объясняет, почему она за.

— Если ты пойдёшь, то многие мальчики пойдут. И в классе появится танцевальная группа.

Сильный довод. Мы сможем выступать на школьных концертах, поднимая себе рейтинг. На школьных балах нам равных не будет. А отлупить мы и так кого угодно отлупим. Молодец Катя, рассуждает, как настоящая королева. Сама она ходить не станет, ей музыкалка уготована.

Вот только к чему всё это делаю? Я ведь даже цель не вижу. В глобальном смысле. Нет, ближайшая понятна — надо создать мощную корпорацию. Неважно, в какой отрасли, главное — миллиардные обороты. Сама по себе цель масштабная, но учитывая мои сверхамбициозные планы, — выход на доминирующие позиции, сначала в стране, а потом и в мире, — транснациональная корпорация всего лишь инструмент.

Кто будет работать в будущей корпорации, в ней и на неё? Кто-то из тех, кто меня сейчас окружает. Катя фактически учится руководить, ценнейшее умение, которому нигде практически не обучают. Институты и факультеты управления — для лохов. Скрытые это знания, их открывают только своим и понемногу. Даже название науки управления мало, кому известно. Кто-нибудь слышал слово «тектология»? Ни одного такого среди моих знакомых во всех жизнях нет. Кроме одного, разумеется. От которого и узнал. И то, он потом сильно жалел, что сболтнул по пьянке. Так что присматриваю за Катей и присматриваюсь, что и как.

Димон, возможно, с братом, будут обретаться в боевом крыле, если таковое появится. Хотя, как не появиться? В любой крупной компании есть служба безопасности.

Мощная корпорация всего лишь инструмент — эта мысль меня самого поражает наглостью. И что этим инструментом буду делать, пока не знаю. Главная цель в общих чертах ясна, дорога к ней — в тумане. Корпорацию, кстати, тоже не знаю, как создавать.

Сцена 2. Дорога в Березняки

За окном автомобиля обыкновенные среднерусские пейзажи, поля, леса, речки. На этот обошлось без жарких споров с родителями, кто, куда и с кем едет. Рефлекторно и по привычке попытались мне навязать Кира, но я сразу предупредил, что смотреть за ним не буду. Также пояснил, чем там буду заниматься, и чем занимался. Участия Кира в организуемых мной массовых драках им почему-то не захотелось.

— Ты чего молчишь всё время, сын? — Папахен, не прошло и трёх часов, замечает мой отсутствующий вид.

— Ты знаешь, что в школе творилось? — Наверное, нет необходимости всё скрывать от отца. Он, в принципе, не болтлив. С Вероникой своей точно мужские дела обсуждать не станет. Второй аргумент «за» в том, что самой мачехе не интересны проблемы «любимого» пасынка.

Ещё одна причина: водитель за рулём устаёт и возрастает вероятность аварии. В сон может потянуть, а за разговорами дорога незаметно съедается.

— И что там творилось?

— Малая доля вины и за тобой есть. Нельзя было соглашаться на мой перевод в другой класс…

— Ну, сын… сколько можно?

— Сам просил поговорить, — пожимаю плечами, за что боролся, на то и напоролся. — Мне пришлось целую войну в школе из-за этого устраивать. Не журись, я ж говорю за тобой малая доля. Главная вина на директоре, конечно. Ну, сам и виноват.

— Сын, хочешь сказать, ты директора уволил? — Смеётся папахен.

— Не знаю. Но я старался. Ты ж сам то заявление подписывал, — кстати, мачеха, хоть и поджимая губы, но тоже подписала, — а это ведь моя инициатива.

Папахен косится удивлённо. Это он ещё не знает, что и редактура текста, главным образом, моя была. Приходит в голову одна мысль, как ниточка в холсте, отображающем весь комплекс проблем.

— Пап, ты в армии служил?

— Да, сын, было дело…

Развивать тему до уровня вечера воспоминаний о славной боевой молодости не даю.

— Представь, тебя каким-то образом гнобят командиры. Из нарядов не вылезаешь, новую форму, положенную к выдаче, не дают. И тут приезжает инспекция, всякие важные генералы, замечают тебя или всех спрашивают, есть ли жалобы на командиров. И ты такой, да есть. Пап, что с тобой будет, когда генералы уедут?

— Известно что! — Фыркает папахен. — С дерьмом смешают.

Ага. Ненадолго погружаюсь в размышления. Вспоминаю травлю Сверчка. Дохожу до одной яркой, как солнечная вспышка, мысли…

— А ведь они все трусы… вернее, вели себя, как трусы, — тут же снова погружаюсь в раздумья.

— Кто трусы?

— Подожди-ка…

Всё сложнее. Когда уже наши, как весёлые щенки, начинали добродушно, но грубовато трясти Сверчка, всегда их останавливал. Это мне в плюс, конечно. Только дело в том, что иногда сам ловил себя на огромном соблазне чуток потрепать Сверчка. Но я ведь не трус! Ч-чёрт! Это всё на уровне физиологии, как у щенков, котят, цыплят и прочей живности. Детский организм требует таких игр.

Получается примерно так. Слабый, не давая адекватный отпор игровым поползновениям сильных, как бы разрешает им так поступать. Всё грубее и грубее. Со стороны заступаться взрослым или другим сильным бесполезно. Если просто запрещать, словесно, а не физически, залепляя крепкие затрещины. Внушение напрямую в мозг крепкими подзатыльниками весьма эффективно. Мы, взяв под защиту Сверчка, как бы сказали сильным ашкам: это наша игрушка, мы сильнее вас, поэтому вы его больше не тронете. И наглядно показали это уже сами, поиграв с ними, как со слабыми.

Прокручивая отношения со Сверчком всей нашей банды, отмечаю один момент: всё прекратилось, когда велел Зине взять его под опеку. Мгновенно всё прекратилось. Зина — монстр, рядом с которым Обормот — маленький слюнявый и безобидный щеночек. Хотя видел, как он палки толщиной в руку перекусывал.

Но вот интересный момент. Уже Зина иногда играет со Сверчком. Мягко, но играет. Захваты свои отрабатывает. Только Сверчку терпеть её намного легче. Во-первых, она одна. Во-вторых, она девочка и кто его знает, может, ему даже приятны её игры. Захваты, пусть удушающие, весьма напоминают объятия.

Вот такие детские проблемы. Теперь второй аспект.

— Остановить тех, кто травил Сверчка, мы смогли легко и быстро, — перехожу на размышления в звуковом режиме. — А что делали взрослые? Они поступили, как те генералы, которые дали по шапке твоим командирам, а после уехали. И во что дальше превратилась, начала превращаться, пока мы не вмешались, жизнь Миши. Как ты говоришь? Его начали мешать с дерьмом!

Теперь папахен погружается в размышлизмы.

— Как-то рано ты повзрослел. Я в твоём возрасте…

— Наверное, не очень повзрослел, раз ты планшет самый паршивый купить не хочешь. И денег не даёшь, — если появляется возможность воткнуть шпильку, почему нет.

— Ой, да дам я тебе денег! — Отмахивается папахен. — Сколько тебе?

Выцыганиваю полштуки.

— Всего-то? Я-то уж думал…

— Хватит мне Алиску несколько раз мороженым угостить. А дальше что-нибудь придумаю, — при разговоре развлекаюсь тем, что высовываю ладонь в окно и регулирую поток воздуха в лицо.