Локи

И вот мы подготовились к путешествию — я забрал сувениры Лауры из машины и ещё раз уверил смертных, что автомобиль теперь их, ну не отбирать же мне свой подарок обратно, право слово? И вот мы выдвинулись на выход из города — дабы не открывать Радужный Мост посреди населённого пункта. И всё бы хорошо, но… я недооценил долбоклюйство Щ.И.Т.а. Не успели мы завернуть за крайнее здание городка, как наперерез нам выехало несколько брутальных чёрных машин, из которых посыпались вооружённые люди и преградили нам дорогу, ещё один отряд оперативников нарисовался сзади. Мне оставался только тяжёлый вздох.

– Поднять руки за голову и встать на колени! – совсем охренели смертные. Был среди них и агент Колсон, который как раз и говорил в рупор и о когнитивных функциях которого я, признаться, раньше был более высокого мнения.

– Знаете, – не спешил я выполнять требования, – вы, ребята, вообще ничему не учитесь. Признайтесь, быть умнее начальства вам запрещает должностная инструкция, а после того, как главным стал Фьюри, никого умнее табуретки в штате просто не осталось?

– Что вы… – начал ошарашенный агент.

– А вот если я сейчас скажу «Гидра Доминатус», сколько здешних ребят поймут, что я свой, и направят стволы на лоялистов?

– …

– А, простите, не та вселенная. Хайль Гидра! Код Омега-3-8-15.

– Хайль!

– Хайль! – ох, рожа Колсона в этот момент была неподражаема, особенно после того, как две третьих его бойцов резко развернулись и взяли на прицел оставшихся. Обожаю иллюзии. Как простые оптические и звуковые, так и материальные, что как раз на долю мгновения возникли за спинами смертных и одинаковым движением наслали на всех чары отключения сознания. Те даже дёрнуться не успели, слишком поглощённые спектаклем и попыткой сообразить, что тут вообще происходит и кто именно оказался предателем, потому как каждый видел, что оружие на него наставляли соседи, и, конечно же, сам тут же спешил наставить оружие на них, что очень быстро стёрло визуальную разницу между внушением и реальным положением дел.

– Э-э-э… что это сейчас было? – выразила общую мысль Фостер.

– А, – я махнул рукой, – местные сумасшедшие, я вам о них говорил в прошлый раз. Не обращайте внимания, они думают, что они — профессиональная секретная организация, но… – морщусь, качнув головой, и поднимаю лицо к небу. – Хеймдалль, возвращай нас домой, – так, нужно срочно к психиатру, мне натурально послышался вздох облегчения… а, нет, это связь с Разрушителем. Тем не менее радужное сияние послушно нас подхватило. Отлично, осталось сделать объявление благородным асам и ванам на тему назначения наместника — и можно сваливать!

Несколько дней спустя, Асгард.

Тор в смешанных чувствах смотрел с балкона дворца на пробивший пространство золотой луч Биврёста, уносящий в Мидгард его брата. Локи просил не провожать его, и сын Одина отнёсся с уважением к желанию брата.

Да… Брата. Несмотря ни на что, ни на какие откровения и обстоятельства, за последние дни Локи как никогда доказал, что они — братья. Пусть не по крови, но всё остальное, что только и способно показывать их родство, между ними было. Ранее принц Асгарда не раз позволял себе в открытую и даже на публику сомневаться в храбрости и доблести хилого младшего брата. Это было не со зла… редко когда было со зла. Чаще Тор просто подзуживал пустившего корни в своих книжках и мастерских Бога Обмана. Он не обижался… вроде бы. Но почти всегда соглашался после этого отправиться вместе в поход или приключение на улицах Асгарда… Сейчас за те дни Громовержцу было стыдно. Ему за многое было стыдно последнее время, но за это, пожалуй, больше всего… Ради него Локи не убоялся один вступить на тёмные льды Йотунхема, пройти в самое логово ледяных великанов и там говорить с Лафеем столь дерзко, что даже бесстрашный Хеймдалль описывал это не иначе как с припиской «чудовищная». Чудовищная дерзость и наглость, от которой даже давний враг их отца смешался и был вынужден пойти на поводу Локи, принимая его условия.

Тихий, любящий незаметные проказы, от которых никогда не ведёт никаких следов к их автору, вечно осторожный и рассудительный… кто мог ожидать, что Локи способен на такое? Он, Тор, точно не мог. А его друзья, узнавшие обо всём, кажется, самыми последними, и вовсе уже который день ходили как в воду опущенные, особенно изумлённой выглядела Сиф, настолько, что Громовержец в момент рассказа пару раз серьёзно испугался, что её глаза могут как-то повредиться, так она их выпучила.

И теперь мужчину болезненно терзал вопрос: неужели он и правда настолько зациклился на своём статусе Могучего Тора и наследника трона, что так слепо не замечал, чем является его брат? А ведь выходило, что так. Локи всегда помогал им выпутаться из передряг, всегда приходил на помощь, но они никогда не ценили это. Он не ценил. Как много таких случаев, которые он считал мелочами, лишь на каплю приблизившими победу, на самом деле были куда большим, без чего всё могло кончиться совсем худо?

Тор никогда не любил таких мрачных дум. По натуре отгонял их, старался переключиться, найти себе дело. Желательно достойное и славное, что смоет неприятный осадок с души. Но сейчас он не хотел переключаться… Да и славные битвы для него в ближайшее время недоступны, а значит, всё, что ему остаётся — это думать, как и завещал брат.

Локи многое ему поведал за последнее время… Нет, Тор не был дураком, хотя и признавал, что иногда может поступать слишком поспешно и легкомысленно… Иногда даже не иногда, а частенько… Но он всё равно знал, что и как должен делать Царь для поддержания порядка в Девяти Мирах. Конечно, уроки навевали на него временами сон, но мама бы никогда не допустила, чтобы он оставался неучем. Не сказать, что он старался облегчить ей задачу, но в этом противостоянии у него изначально не было шансов. Да и надо же было как-то обезопасить себя от шуток Локи, а то ведь даже не поймёшь, когда он начинает издеваться, используя вроде бы понятные слова, но в совершенно непонятном смысле. Однако поведанное братом сейчас было другим и очень серьёзным. Безумный титан Танос, тёмные эльфы Малекита, Камни Бесконечности, их силы и примерное местоположение… Он не шутил, когда говорил об угрозе всей галактике, и хотя это даже звучало дико, возможно, вскоре на самом деле наступит время, когда асам и ванам придётся сражаться на одной стороне с ледяными великанами, и потому сейчас Хеймдалль вглядывался в самые далёкие и тёмные уголки космоса, а защитные системы Асгарда впервые за многие и многие века начали готовить к модернизации.

Столько событий, столько новостей и впечатлений… Тору искренне казалось, что всего пару недель назад он жил в каком-то совершенно ином мире и даже сам был кем-то другим. Странное… и очень непривычное чувство.

– Он всё-таки ушёл… – вырвал Тора из глубин размышлений мягкий голос матери. Он настолько ушёл в себя, что не заметил ни звука её шагов, ни как давно исчез из вида луч Радужного Моста…

– Да, – подтвердил Бог Грома, разворачиваясь вполоборота к женщине, что с материнской теплотой и озабоченностью глядела на него, стоя всего в паре шагов. – Но на этот раз… на этот раз его подвиг не будет затёрт и забыт, словно сущая мелочь. Это — самое меньшее, что я могу для него сделать, – вновь устремляя взгляд к далёкому острию Биврёста, Тор сжал кулаки.

– И ты не будешь гневаться, что он — Царь, а ты — наместник? – задала, должно быть, давно интересовавший её вопрос Царица.

– Это всего лишь титулы, – блондин тяжело опёрся руками о перила балкона. – И… сейчас он достоин называться Царём Асгарда куда больше, чем я. И мне потребуется приложить много усилий, чтобы догнать его, – произнести это признание оказалось неожиданно сложно, но… после того, как нужные слова сорвались с его уст, Громовержец ощутил странное облегчение. Оно горчило чувством стыда и зависти… наверное, совсем не лучшей зависти… но всё равно от него стало проще и светлее на душе. А зависть… зависть — это хорошо, она поможет ему не забыть, к чему надо стремиться.

– Эти дни воистину достойны нашей памяти, – улыбнулась Фригга. – Я увидела, как вырос и возмужал Локи, и я рада видеть, что и мой старший мальчик стремительно становится мужем. Подумать только, меньше года прошло, а вы оба так сильно изменились.

– Боюсь, мам, мне только предстоит измениться, – вздохнул блондин.

– Ох, сынок, – женщина ласково погладила его по руке, подарив одну из самых нежных материнских улыбок, на которые была способна, – тот Тор, которого я знала ещё год назад, ни за что не признался бы себе в этом, и это лучше всяких слов доказывает, как сильно ты вырос.

– Но Локи… – попытался, сам не зная зачем, возразить что-то Громовержец, но был остановлен.

– Локи тоже предстоит пройти ещё немалый путь, чтобы справиться со своими детскими привычками. Возможно, даже более длинный, чем уготован тебе.

– Разве? – искренне удивился мужчина.

– Когда я его нашла, он не придумал ничего лучше, чем перепугать меня до глубины души заявлением, что у него есть ребёнок, – посетовала Царица, передавая выражением лица всё своё отношение к этой несусветной глупости. – Потом всё выяснилось, конечно, но он до сих пор совершенно не умеет смирять свои мальчишеские порывы и, боюсь, даже не хочет пытаться что-то с этим делать. Дитя, жаждущее внимания, в нём ещё очень сильно… – женщина замолчала, устремляя взгляд на Золотой город.

– Я видел эту девочку, мне показалось, она немного странно ведёт себя с Локи, – решил развеять тишину Тор, на самом деле слишком поглощённый в последние дни своими переживаниями, чтобы обращать внимание на гостей брата. То есть он, разумеется, не пропустил мимо ушей такую новость и удивился готовности брата разрешать ребёнку сопровождать себя по всему дворцу, но вокруг было слишком много других впечатлений, чтобы слишком зацикливаться на смертных, с которыми он даже толком не общался.

– Тебе тоже… – улыбнулась чему-то своему Фригга. – Я говорила с ней — она очень сильная девочка, и у них правда необычные отношения. Не знаю, как так получилось, но Локи её ценит. Знаешь… – асинья подняла на него смеющийся взгляд, – он ведь и правда прислушивается к её мнению.

– О… – Тор не находил, что на это сказать.

– И раз мы заговорили о гостях, – продолжила между тем Царица, мягко, но твёрдо намекая голосом, что дальнейшая тема её очень интересует, – не поведаешь мне о своих? Особенно о леди Джейн, которую мой второй сын почему-то упорно называет Падме, чем изрядно ставит в тупик. Мы ведь так и не поговорили о твоей жизни в Мидгарде с момента возвращения.

– Но я не знаю, почему он её так называет!

– Расскажи мне всё, – улыбнулась асинья. – И мы попробуем вместе подумать над этой загадкой.

В ответ Тор тяжело вздохнул… мысленно, потому что обижать маму не хотелось. Что бы там ни говорил Локи, он не был дураком и понимал, что беседа на тему «рассказать матери о симпатичной молодой леди, что сын привёл в дом» может затянуться надолго. И хотя стыдиться Громовержцу было нечего — он же не совершил ничего недостойного по отношению к Джейн и её друзьям, но всё равно было в этом что-то неловкое, из-за чего не самый робкий в Асгарде мужчина чувствовал себя неуютно. А ведь ему ещё с подсказками брата, оставленными в Троне, разбираться…