Ты извращенец, Гарри!
Читать книгу "Ты извращенец, Гарри!"
Глава 18
Мужчина на больничной койке повернул голову и взглянул на поднос с тарелками, стаканом компота и куском свежего хлеба.
— Давайте я помогу вам, — произнесла миловидная девушка в белом халатике и попыталась сделать шаг к кровати, но мужчина рыкнул на неё.
— Не лезь. Сам.
Девушка смутилась и растерянно остановилась, глядя на обожжённого инвалида без левой руки и правой ноги. Тот вытянул уцелевшую руку, схватился за висевшую над головой петлю и подтянулся на ней. Пара движений таза, помощь здоровой ноги, и вот он уже спокойно сидит в постели. Придвинув к себе поворотный столик, он нагнулся и переставил одной рукой поднос с едой к себе поближе.
— Может, я...
— Сам справлюсь, — отрезал мужчина.
Медсестра вздохнула, с грустью оглядела калеку и произнесла:
— Тогда я, пожалуй, пойду.
— Иди, — кивнул пациент и, взяв ложку в руки, принялся быстро забрасывать в рот суп.
Ел он очень быстро, тут же глотая, будто бы не жуя. Закончил он минуты за четыре, после чего спокойно отодвинул столик, икнул и повернулся в кровати так, чтобы можно было свесить здоровую ногу.
Минуты две он молча, не моргая смотрел на стену перед собой, о чём-то раздумывая. Когда в животе немного улеглось, он спокойно, держась за ремень, прикрепленный на специальный штатив у кровати, спустился с кровати и встал на единственную ногу.
Не отпуская дополнительную точку опоры, он сжал зубы и попытался медленно присесть. Медленно и осторожно он сумел достичь легкого полуприседа, но вместо удовольствия или удовлетворенности на его лице появилось раздражение, граничащее с яростью.
Он выпрямился, отдышался не разжимая зубов, а затем отпустил ремешок и, придерживаясь за матрас, проскакал до спинки кровати, в которую впился здоровой рукой.
— Сожрали тебя Филимонов... Как суку последнюю сожрали, — прошипел он сквозь зубы и с кряхтением от дикой боли принялся приседать.
Со спинкой получилось лучше и присесть получилось почти до пола, но с подъёмом оказалось сложнее. Скрепя зубами, дыша словно старинный паровоз, он поднялся и прошипел:
— Подавятся, суки...
Снова присесть на одной ноге после тяжелого ранения, и снова безумная боль, и снова невыносимая тяжесть. Мат, шипение сквозь зубы и промокшая от крови повязка на боку. Несмотря на физическую подготовку, Филимонов, пролежавший на койке три недели, оказался не готов к таким нагрузкам, поэтому через десяток приседаний он встал и, с трудом переводя дыхание, уставился на белоснежную стену перед собой.
— Сергей Васильевич! — воскликнула медсестра, вошедшая в палату со штативом, на котором висела капельница. — Вам запрещено вставать! Рана ещё не закрылась!
Филимонов сглотнул ком в горле, от которого во рту появился металлический привкус крови, сплюнул кровавый сгусток на пол и сквозь зубы произнес:
— Пошла вон!
— Профессор запретил вам...
— ПОШЛА ВОН! — заорал бывший боевик.
Медсестра застыла от крика, но, быстро отойдя, оставила штатив и метнулась прочь, а калека, сжав зубы, медленно начал сгибать единственную ногу, опускаясь в очередном приседании. Дыхание загнанное, пятно на боку всё больше, в глазах темнеет, вены на руке набухли, но упёртый боевик продолжает упражнение, а когда заканчивает, сквозь зубы сиплым голосом произносит:
— Одиннадцать... одиннадцать, суки...
В этот момент в палату с недовольным видом вбегают парочка врачей и седой старичок, что недовольно окликает его:
— Младший лейтенант Филимонов! Вы нарушили приказ!
Сергей Васильевич повернул голову, осмотрел старичка мутным взглядом и буркнул:
— Я не...
— Приказа о вашем увольнении не было, поэтому вы всё ещё на службе, — сделал несколько шагов вперёд старик. — Поэтому будьте добры подчиняться старшему по званию!
— Я не...
— Это приказ! Немедленно лягте в постель! — надавил голосом профессор.
Бывший боевик, тяжело дыша, перевёл взгляд на белую стену, затем сглотнул очередной ком в горле и с трудом полез обратно в кровать. Однако вместо ожидаемого долгого спича профессора, осмотра его раны и прочей рутины он услышал незнакомый голос:
— Да, я всё понял. Мы просто поговорим, и я осмотрю его проклятье.
— Думаю, вы как никто другой знаете, чем может закончится такое проклятье. Прошу вас, будьте предельно осторожны.
— Да, конечно.
Раздались звуки шагов, и врачи, все это время пытавшиеся привести в порядок боевика, удалились, а к кровати подошёл совсем молодой парнишка.
— Филимонов Сергей Васильевич, я полагаю? — спросил он, разглядывая обоженную и лысую физиономию боевика.
— А ты еще кто такой?
— Гарри. Меня зовут Гарри Мрак-Беленький, — спокойно ответил парень, оглянулся и кивнул ещё одному молодому парню, что подставил ему стул. — А это мой личный слуга рода — Степан.
— Мрак... Ты некромант, — нахмурился Филимонов.
— Совершенно верно. И я тут для того, чтобы осмотреть ваше проклятье и сделать одно очень важное предложение.
Филимонов тяжело вздохнул, вытер повисшую капельку крови на кончике носа и молча кивнул.
— Степан, — протянул руку парень.
Слуга тут же вложил в его руку небольшой пенал из красного дерева.
Гарри спокойно открыл его и достал небольшой чёрный карандаш с пометкой на нём красной краской «Гуро».
— Сейчас я нанесу несколько символов на ваше тело, после чего активирую ритуал, чтобы понимать суть проклятья на вас.
Бывший боевик молча кивнул, и Гарри приступил к работе. За десять минут, он нанес руны и активировал ритуал, который тут же высветил вокруг калеки сложную вязь рун.
— Дерьмово, — вздохнул Гарри, рассматривая руны стандартного проклятья.
— Я уже заметил, — прохрипел ломаным голосом Филимонов. — А поточнее?
— Проклятье на ранения есть, но тот, кто на вас наложил это... сделал его посмертным, — задумчиво произнес Гарри. — Кто это был и при каких условиях вы его получили?
— Одаренный... по моему огонь... — ответил Сергей Васильевич. — Мы обложили его, думали возьмем неожиданно и сопротивления будет минимум.
— Он вас ждал?
— Да... У него артефактов была куча. Он и огнем, и водой бил...
Боевик умолк, задумавшись о своем.
— И вы?
— Мы пол квартала разнесли, а этому ублюдку хоть бы хны... Мы даж его щитов пробить не смогли. Вот я и... — Филимонов шмыгнул носом и с усмешкой произнес: — Не думал, выблядок, что в рукопашную можем пойти.
— Вы его...
— Как свинью на нож, — кивнул боевик. — Со спины, под артефактами маскирующими. С правой стороны, под ребра, так чтобы до печени достало.
— А он?
— Огнем вжарил так, что думал там и останусь. Как пламя спало, он на последнем издыхании меня какой-то заточкой в бок пырнул.
— Артефакт?
— Да... теперь не заживает. Кровоточит.
Гарри задумчиво кивнул и поймал взгляд Филимонова, что смотрел ему в глаза. Никакой мольбы, никакой надежды. Тяжелый взгляд от которого внутри начинает холодить.
— Вариантов... вариантов снять проклятие немного, — начал Гарри. — Можно попробовать техники рода и снять эту дрянь с тебя, но...
— Что, но?
— У меня есть идея получше, — хмыкнул Гарри. — Но для начала у меня вопрос: Что ты видишь в своем будущем после проклятья?
Филимонов отвел взгляд от Гарри, затем хмыкнул и произнес:
— Кровь. Много шведской крови.
— Это цель и предчувствие?
— И цель и предчувствие.
Гарри закивал головой.
— Если цель в первую очередь шведская кровь, то... у меня усть к тебе предложение.
— Какое?
— Чтобы пустить шведскую кровь... быть живым не обязательно, — произнес Гарри и заполучил внимательный и очень цепкий взгляд после чего добавил: — Нет, быть обычным восставшим мертвецом я тебе не предлагаю, но... есть кое-что посерьезнее.
— Например?
— Сварог. Нежить с разумом изначального человека и способностью манипулировать силой.
— Я не одаренный.
— Придется подучиться, но ты сможешь поднимать другую нежить и творить заклинания стихии смерти... с определенными свойствами.
Несколько секунд Филимонов молчал, но после спросил:
— Что требуется от меня?
— Выполнение приказов, участие в нашем подразделении, ну и само собой — умереть. Больно и неприятно.