Физик: Артефакт

Глава 4

Иваныч сидел прямо на земле, прижавшись спиной к бревенчатой стене домика, приютившего беглецов. Подставив своё лицо тёплым солнечным лучам, он аккуратно сгибал и разгибал правую ногу, прислушиваясь к ощущениям в колене. Удивительно, но колено работало, и боли не было совсем. Да, было лёгкое онемение, будто мышцы ноги затекли от долгого сидения в неудобном положении, но не более того!

Сколько прошло времени с того момента, когда ему сломали колено? По словам Мишико, не более трёх суток. Всего три дня, и его истерзанный коленный сустав вполне сносно работает. Даже не поскрипывает. От дыр в брюхе и грудине остались лишь красные зудящие рубцы. Глаз? Вот тут всё плохо. Новый глаз не вырос, оставив на своём месте зияющую дыру в глазнице.

Но даже так процесс заживления полученных ран прошёл быстро. Слишком быстро. О таком Иваныч ранее не слышал. И это тело. Это не его тело! Где его чуть полноватые руки, полноватые ноги со шрамом от неудачного падения с велосипеда над коленом, где начавший образовываться “пивной” живот? Где это всё? Но вместо них Павел мог наблюдать сухие, жилистые руки с мозолистыми ладонями и столь же жилистые ноги. И судя по состоянию кожи этому комплекту конечностей было лет двадцать от силы.

Точности в определении возраста Иванычу добавило лицо, взглянувшее на него в отражении из лужи. На него смотрел худощавый паренёк лет двадцати от роду, со спутавшейся паклей каштановых волос, острым носом, тонкими губами и пустой глазницей. Второй же глаз был без радужки. Просто маленькая точка зрачка посреди белого яблока.

И было кое что ещё. То что бывший педагог понял моментально, стоило ему подняться и немного пройтись. Его новое тело, при всей кажущейся субтильности, было куда как сильнее и ловче, в сравнении с его родным, оставшимся в том парке. Хотя он никогда не считал себя слабаком.

— Мда… — тихо пробурчал Павел — Дела-а-а. Вот дерьмо же!

— Рефлексируешь, парень? — спросил вышедший из домика Вел, неся в руках довольно объёмный свёрток, закутанный в ткань.

— Ага, — ответил Иваныч.

Демонолог положил ношу на землю и уселся рядом с Павлом.

— Я тут тебе одежды и снаряжения кой-какого принёс. В дороге пригодится, — произнёс Вел.

— Спасибо! — на автомате ответил Павел. — Подожди! Ты сказал в дороге? Вы уходите? И откуда одежда?

— Да. К вечеру лучше покинуть этот приютивший нас тихий уголок, пока хозяева не вернулись, — улыбнулся Вел.

— Хозяева?

— Они самые. Гостим мы сейчас у личных егерей его светлейшества Николаса Третьего, чтоб его кровавый понос пробрал! Это один из их охотничьих домиков. Пока он пустует, но, когда они сюда вернутся, неизвестно. Так что лучше бы уйти до того, как это произойдёт, чтоб лишних вопросов у господ не возникло. Тем более мы тут слегка поживились… Одежда, кстати, из их запасов.

Иваныч, приоткрыв свёрток, увидел высокие сапоги из коричневой кожи на жёсткой подошве, кожаные штаны, хлопковую рубаху, шерстяной серый свитер крупной вязки, хлопковый вощёный плащ и довольно объёмную походную сумку на одном ремне. Неплохо. Учитывая, что сейчас у него из имущества только чужое тело, непонятный обруч на шее да каменной твёрдости чёрные пятки, — это действительно неплохо.

— Спасибо! — повторил Павел. — Спасибо за всё!

— Ты, никак, куда-то собрался? — удивился Вел.

— Так вы же уходите, — не понял Иваныч.

— Уходим, — кивнул брюнет.

— Ну, так и мне куда-то нужно идти… — продолжил бывший педагог.

— Нужно, — подтвердил Вел.

— Мы же тут вроде как без разрешения…

— Ага. Егеря тебе за такое самоуправство быстро дымоход прочистят, — важно кивнул маг тьмы.

— Ну, вот я и…

— Вел! — донёсся из дома злой голос Мишико. — Не морочь парню голову! Он и так не в себе!

— Да я и не собирался, — сник демонолог.

— Не собирался он, — проворчал вышедший на улицу Мишико. — Паш, ты что собираешься дальше делать?

— Не знаю, — честно ответил Павел.

— Зато я знаю. Пойдёшь с нами. Или у тебя другие планы? — поднял бровь блондин.

— Нет, — не раздумывая ответил обрадованный Иваныч.

— Ну и славно. Одевайся. Хотя, нет. Сначала вымойся. За домом бочка с водой. А то несёт от тебя, как от того куска болотистой слизи, — поморщился Мишико.

Покинув временное пристанище в виде егерского домика, компания углубилась в лес и добрых пять часов прошагала узкими звериными тропками, пока не вышла на небольшую опушку, на которой Мишико скомандовал о привале и ночлеге.

В пути Павел старательно вертел головой, рассматривая новый для него мир, в поисках отличий и схожести. Бывший педагог не был большим знатоком ботаники, но точно был уверен в том, что некоторые растения врят ли могли встретиться на его родной планете. По крайней мере, он раньше не слышал о стройных древесных исполинах, с ярко сиреневой корой, либо о небольших пышных кустарниках с огромными и одуряюще пахнущими оранжевыми цветами, что выстреливали длинным липким языком по пролетающим мимо насекомым.

На опушке же, демонолог отправился на поиски пропитания, а блондин начал организовывать навес из веток на случай ненастья. Иваныч как мог ему в этом помогал.

Зайчатина, тушённая с корнями колчуна и добавлением каких-то местных трав, по фирменному рецепту дядюшки Вела — это вкусно! Если, конечно, бывают зайцы размером с крупную собаку, четырьмя длинными ушами и оскалом, которому позавидует добрая стая волков. По крайней мере, Иваныч уплетал зайчатину за двоих. Вслед за чуть утихшим стрессом к нему пришёл зверский аппетит. И теперь Павел, обжигаясь и рыча, его унимал. И не только он. Так же рыча и громко чавкая, рядом насыщались Мишико и Вел. Над чуть дымящим костерком висел котелок, в котором варился отвар из собранных демонологом плодов, похожих на сморщенные, битые жизнью огурцы. Отличались от привычных Иванычу огурцов они запахом, напоминающим запах шиповника, и тем, что при сборе с дерева огурцы матерились, как бордельные уборщицы в грязном порту, при чистке пытались договориться, а перед тем как отправиться в кипяток, несколько из них, затянув боевой марш, норовили плюнуть кислым соком в Вела. Но пахло от котелка вкусно! Шиповником и цитрусами.

Смеркалось.

Утолив голод, Иваныч откинулся спиной на ствол дерева и посмотрел в сторону. Там, на границе сумрака и света от костра, что-то тихо скулило, чавкало, плюхало и завывало. Иногда мелькала пара больших жёлтых глаз.

— Зачем он нам? — спросил Павел.

— Вел к нему привязался, — улыбнулся Мишико.

Мастер тьмы поперхнулся очередной порцией зайчатины, что пошла не в то горло, и зашёлся в сильном кашле. При этом он начал дико вращать глазами и показывать рукой за спину, явно на что-то намекая.

— Погляди! Они же как братья! — заржал блондин, с размаху прикладываясь по спине демонолога.

Огонь в костерке вспыхнул чуть ярче и высветил болотистого рыгуна, который ни на шаг не отставал от компании в их коротком походе, а после первого часа пути и вовсе забрался Велу на спину, намертво вцепившись острыми когтями в одежду. Но сейчас жаба оказалась в патовой ситуации, сама себя туда и загнав. Когда маг тьмы разделывал зайца-переростка, рыгун состроил самую жалостливую мину, на которую был способен, выпучил глаза, и, похрюкивая и бурча животом, решительно направился к месту разделки тушки. Охреневший от такого зрелища Вел кинул в тварь заячьей головой с висящими на ней остатками пищевода и потрохов, которую в грациозном прыжке жаба и поймала. Вот только снаряд для неё оказался великоват, застряв где-то в зобу. Сейчас же рыгун напоминал рождественского эльфа, который, тряся плюшевой кровавой бородой из заячьих ушей и кишок, пытался проглотить или выплюнуть слишком большой кусок. Делал это он, громко сопя, урча и поскуливая.

— Мишико, вот Вел, он демонолог, маг тьмы и всё прочее. Хотя для меня это всё лишь непонятный набор слов, знакомый из детских сказок. А кто ты? — задал вопрос Иваныч.

— Кто он? — рассмеялся, откашлявшись, Вел. — Он один из твоих друзей, что пихали раскалённые предметы во все твои потаённые места!

— Ты из инквизиции? — удивился Павел.

— Нет, — вороша сухой веткой багровые угли в костре, тихо произнёс Мишико, — я паладин Создателя нашего… Был им когда-то.

— Был?

— Брось, Мишико! Ты же сам прекрасно знаешь, что заслуживаешь это звание больше, чем весь оставшийся там сброд, — снова влез демонолог.

— Там ещё осталось достаточно тех братьев, кто не сбился с пути. Так что лучше не произноси этих слов, — мягко ответил паладин.

— Ой ли… А не эти ли братья первыми бросились выполнять ТОТ приказ? Не эти ли братья с улыбкой на лице тщательно пережёвывают всё то дерьмо, что полилось на вас сверху, и просят ещё добавки? Скажи, Мишико, не из-за них ли мы оказались здесь? — завёлся Вел.

— Они не ведают… — начал Мишико.

— Они что, дети?! Они не могут задать себе и окружающим элементарные вопросы?! Мишико, признай ты уже тот факт, что ваша шайка превращается совсем не в то, чем должна быть! Или спроси мнение у Нарии! Спросишь? Ах да, совсем забыл… Её ведь совсем недавно заживо освежевали твои милые братья! Очнись уже, паладин! Ты же, мать его, гроза Сурийских Врат! При упоминании твоего имени вся падаль в тех местах пускала жидкого по внезапно вспотевшим ляжкам! Твой молот узнавали все! А теперь?! Я вижу перед собой лишь мясной кисель, из которого разом выдернули хребет, — взорвался Вел.

— Мне нужен мой молот. И ответы на вопросы. Что-то их слишком много скопилось… — после длительной паузы тихо произнёс Мишико.

— Наведаемся к дядюшке Золену на душевную беседу? — оскалился демонолог.

— Не знаю. Но другого варианта я, к сожалению, не вижу, — продолжал ворошить угли в костре паладин. — Паш, а тебе ведь тоже нужен этот старый хрыч.

— Мне? — удивился Иваныч.

— Тебе, — ухмыльнулся Вел.

— Взор Марии. Снять его может лишь тот, кто его активировал. Ну, либо его преждевременная кончина. Узнать, кто накладывал активирующую печать мы можем либо в канцелярии крепости, либо у старшего инквизитора. Все доклады наверх проходят через него. А доложить о тебе были должны, — ответил Мишико.

— Ты об ошейнике? — Павел провёл пальцем по прохладному камню на шее, — Я как-то его уже и не замечаю.

— Он слишком приметен. Любой более-менее понимающий человек, увидев тебя, тут же вызовет патруль. Это раз, — отчеканил паладин. — Нося эту безделушку на шее, ты магически кастрирован. Это два. Хотя тут история какая-то мутная… Зачем тебя наградили Взором Марии, если ты светлый? Он полностью блокирует тьму, действуя на остальные стихии лишь вполсилы… Вопросы. Одни только вопросы. И нет ответов.

— Кастрирован? Да будь я даже без этого ошейника, я ни черта не понимаю в происходящем. Как пользоваться тем, о чём не имеешь понятия?! — возмутился Иваныч.

— Хм… — паладин кинул ветку в костёр, повернулся к Павлу и вытянул перед собой руку ладонью вверх. — Что ты видишь?

Над ладонью Мишико появился крошечный шарик из ослепляюще белого света. Пульсируя, шар начал постепенно увеличиваться в размерах. После того как он достиг размера теннисного мячика, пульсация пропала, и ярко светящийся шар повис в сантиметрах десяти от ладони паладина.