Подьячий Разбойного приказа
- Автор: Константин Костин
- Жанр: Попаданцы / Городское фэнтези / Детективная фантастика
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Подьячий Разбойного приказа"
Глава 22
Как вы думаете, что самое сложное в проникновении в боярский дом? Кто сказал — вовремя оставить завещание?! Самое сложное в проникновении в боярский дом — это то, что ты понятия не имеешь, что там внутри. Это в наше время все параллельно, перпендикулярно и симметрично — вот коридор, вот двери. А сейчас даже в обычном городском домике можно с непривычки заблудиться, а уж в боярском тереме… Мы еще когда с Дашковым к Телятевскому ходили, я это заметил — все двери разные, поди пойми, какая куда ведет, то ли в следующий коридор, то ли в спальню боярской дочки, то ли в кладовку с морковкой. Нет, может, те, кто в теремах часто бывают, те интуитивно понимают, что здесь где. Но я-то не боярин!
Кстати, я опять вернулся в состояние «неизвестный науке зверь». Помните, я решил, что мой предел — десять Слов, пять — Викентия, да пять — моих? Дудки. Я уже одиннадцать выучил. Плюсом к тем, что раньше знал — Липкое от Аглашки, Кошачье от Насти, да Собачье — опять от Аглашки. Так что кто я — опять неясно. Очень и очень сильно надеюсь, что Викентий все же не связался с силами за Гранью…
Я вздохнул и потер глаза. Почему-то учишь Слово, вроде бы, без участия зрения, а глаза устают — дай боже. У Насти есть еще одно полезное Слово, Длинное, которым можно разговоры подслушивать. Вот только не дается оно мне, хоть тресни!
— Настя, — спросил я свою коллегу по Приказу, пусть я, вроде как, теперь не правоохранитель, а беглый преступник, собственной безопасности на меня нет, — А ты, три дня назад, когда сказала, что Васька не захочет никому рассказывать, про то, что голый и беспамятный проснулся, что имела в виду?
— Что ему стыдно будет, — пожала она плечами и перелистнула страницу. Теперь понятно, почему она вечно в очках — любую свободную минуту читает. Странно, в приказе за ней такой любви к чтению не замечалось. Да и книга непонятная — не на русском. И не на английском. А она ее свободно читает.
— За что стыдно?
— Ну, что его, главаря разбойников, какие-то случайные грабители до нитки ограбили. А ты что имел в виду?
— Э… и я то же самое.
Каждый понимает в меру своей испорченности. Все время забываю, что здесь отношение к наготе гораздо спокойнее, чем у нас и обнаженность необязательно ассоциируется с сексом.
Нет, Длинное Слово категорически учиться не желает. Как и, в свое время — Слово Следовое. Не каждое легко в память ложится. Придется идти на дело по принципу гражданина Наполеона — сначала влезем, там разберемся. Нет, можно, конечно, подождать еще пару дней, я Длинное Слово не знаю, но Настя-то знает. Она несколько раз, в разных обличьях, конечно, проходила мимо Телятевского терема, но, даже с Длинным Словом, ничего полезного не услышала. Это только в фильмах герой включает прослушку — и тут же узнает именно то, что хочет узнать, потому что его противники, вместо того, чтобы поговорить о погоде или о видах на ту рыженькую из бухгалтерии, начинают обсуждать то, что, по логике, оба должны прекрасно знать и так. Рано или поздно Настя, конечно, услышала бы что-то, относящееся к бумагам, которые рассказывают о венце, но…
— Ага! — в проеме появилась голова Аглашки.
Да, именно это я и имел в виду. Если я — человек терпеливый и ждать могу долго, Настя тоже упорная, тетя Анфия и вовсе восприняла наш переезд, как приход в гости и радостно помогала маме Насти по хозяйству… То вот эта петарда долго ждать не может. Ей, видите ли, скучно. «У всех проблем одно начало — сидела девушка, скучала». Ее дома долго не удержишь, она и эти-то три дня неизвестно как продержалась. Надо заканчивать с Телятевским и переходить к следующему пункту. Какому — зависит от того, смогу ли я пробраться в терем боярина, найду ли бумаги и будет ли там написано хоть что-то важное.
— Ага, — согласно кивнул я, не очень понимая, что Аглашка имела в виду.
— Я все слышала! — заявила скоморошка обвиняющим тоном и ткнула в меня пальцем.
Я напрягся. Вроде мы с Настей ничего такого и не делали, но ощущения — как будто что-то все же делали и нас на этом поймали.
— Всё — это что?
— Вот как ты ее называл?
Настя перевернула еще одну страницу, демонстративно не замечая нас. Но явно улыбаясь про себя.
— А как я ее называл? — вроде бы никаких «солнышек, заек и кисок» не звучало. Да и не подходят к Насте такие ванильные клички.
— Настя! — в меня снова ткнули пальцем.
— Ну да… э…
Ну вот, опять. Опять я прокололся на том, что забыл местные реалии. Ведь «Настя» обращение очень личное. Не ласковое обращение к любимое девушке, но практически родственное.
— Ну да, — приободрился я, — Мы все здесь в одной лодке, практически, стали одной семьей, вот и Настя для меня стала почти сестрой…
Книга медленно закрылась и не менее медленно легла на стол. Настолько медленно, что я сразу понял, что сказал что-то не то.
— Сестрой? — уперла руки в боки Аглашка.
— Ну да.
— Настя?
— Ну да.
— А я?
Блин.
— Я для тебя кто?
— Друг, — твердо сказал я.
— Друг?
— Друг.
— Друг, — произнесла за моей спиной Настя, — Друг, значит. А я — сестра…
Ааа!!! Куда от вас бежать?!!