Полумейстер

8. Королевская справедливость

— Хозяйка, встречай кабанчика! — разнёсся по двору зычный голос короля Роберта.

Арья мрачно хмыкнула. «Какой честный у нас король».

Она сидела на лавке за амбаром и кидала камушки в пруд. Даже не блинчиками, просто так.

— А что все мрачные такие, как на похоронах? — вопросил тем временем король.

— Простите, Ваше Величество, — ответила мама, — пока мои дети играли в богороще, на них напали, убили их питомца и напугали их подругу. Мейстер только что вышел от неё, бедняжка в нервной горячке.

Взрослые потрясающе умели врать, не говоря ни слова неправды. Арья взяла кусок кирпича и с удовольствием посмотрела, как он тяжело плюхнулся в воду. Она не понимала, почему нельзя просто сказать, как всё было. Что мерзкий принц хотел опозорить Дени, а его мерзкий Пёс убил бранова лютоволка. Всё просто и честно. Но нет.

— Кто посмел?! — загрохотал король и принялся обещать все кары мира мерзким преступникам.

Лжец. Мама сказала, если он узнает, что преступником был его собственный сын, то сразу убежит, поджав хвост, потому что боится собственной жены. То есть, она сказала не совсем так, но имела это в виду.

— Злишься? — она сумрачно посмотрела на подошедшего полумейстера и кивнула.

Он сел рядом на лавку, ссутулился, нахмуренный.

— Правильно. Злиться на несправедливость — это правильно, — кивнул он.

Полумейстер всегда говорил такие вещи — необычные, даже немножко неправильные. Вещи, которые септа Мордейн никогда не одобрит. Но которые иногда мог одобрить папа. Поэтому обычно Арья слушала полумейстера.

— Я злюсь на маму, — призналась она. И это тоже: ему можно было признаться в таких вещах, он не осудит, он или согласится, или объяснит, где она не права.

— Зря. Это не она напала на мою сестру, и не она убила волка, — полумейстер покачал головой.

— Но это она защищает Джоффри!

Он снова покачал головой, задумчиво поковырял палочкой землю.

— То есть, я права, да?

— Нет, — просто ответил тот. — Я ищу слова. Иногда это требует времени, — он улыбнулся. — Смотри, попробуем так... как ты думаешь, что будет, если она скажет: «Ваше Величество, ваш сын напал на сестру нашего полумейстера, волки пытались её защитить, и его телохранителю пришлось убить одного из волков»?

— Не знаю. Но мама считает, что не будет ничего хорошего, он просто скажет, что принцу нужно иногда расслабиться, а служанки для того и нужны, а волку не надо было кусаться. Или что-то такое. Ну, я так поняла.

— Правильно поняла. Как думаешь, почему так будет?

— Потому что он гад? — полумейстер посмотрел на неё таким взглядом, что Арья не удержалась от смешка. — Ну мейстер Верис, мы же не на уроке! Ладно, хорошо. Ну, наверное, потому что он очень гордый? И его сын, папа говорил, что наследник для многих лордов — это как продолжение себя, поэтому обвинять Джоффри — всё равно, что обвинить его самого?

Похоже, она угадала, потому что полумейстер одобрительно улыбнулся.

— Теперь, послушай что он говорит сейчас. Какие кары он обещает преступникам, как он сочувствует Дени. Ты сама сказала, он гордый человек. Что гордый человек сделает, когда узнает правду?

— Мне надо попросить прощенья у мамы, — тихо сказала Арья.

Ей стало очень стыдно. Мама там старается, чтобы зло не осталось безнаказанным, а она тут сидит и злится, как маленькая.

К чести полумейстера, он не стал сыпать соль на рану, только кивнул, подобрал камушек и пустил по воде блинчиком.

* * *

Джон Сноу знал, что мир в общем и целом против него.

Против него с того дня, как он появился на свет между бёдер женщины, которая не была замужем за его отцом. Против него с того дня, как отец бросил его в лицо своей жене. С того дня, как отец решил оставить его здесь, в Винтерфелле, где даже Теон больше брат Роббу, чем он. С того дня, как появились полумейстер и его сестра, и их приняли в семью, их приняла леди Кейтилин, а он так и остался бастардом.

Джон Сноу был очень несчастным молодым человеком, и последние дни его несчастья решили собраться в особенно большую стаю. Даже появление Призрака его не особенно утешило — оно было неприятно уравновешено необходимостью сидеть со слугами, а не с братьями и сёстрами за главным столом, необходимостью выслушивать снисходительные тирады карлика Тириона... а ещё несчастной любовью, конечно.

Потому что Джон Сноу любил своего брата Робба. Любил его больше, чем себя — что в общем было не так сложно, себя-то он совсем не любил. А брат Робб любил Дени, самую красивую девушку на свете. И Джон Сноу тоже её любил — и он мог бы жениться на ней, честь по чести, и подарить ей законных детей. Робб не мог, Робб мог только её опозорить и бросить, разбитую, смотреть, как в его дом войдёт благородная леди.

Но Робб любил Дени, а Джон Сноу любил Робба и не мог заставить себя встать у него на пути.

Поэтому Джон собирался в Ночной Дозор, где нет женщин, только братство воинов на краю вечной зимы и шанс благородно погибнуть, защищая людей.

— Ну, ты ведь знаешь, что в Дозоре есть не только солдаты, — сказал час назад Теон, и дальше всё покатилось под откос, и теперь Джон должен был доказать свою способность, если прикажут, стать на Стене одним из рабочих... крася извёсткой яблони в саду. Наперегонки с Роббом, потому что... он не понял, почему. Но уступить было как-то неправильно.

Как-то обидно.

Это был очень неудачный день для Джона Сноу.

* * *

— Давай ещё раз, — попросила Арья. — Что я должна сделать?

Полумейстер задумчиво покачивался с носка на пятку. Только что он изложил план, в итоге которого Пёс должен был хорошенько огрести и при этом никого нельзя будет осудить, вот только для Арьи план был слишком сложно-ветвистым.

— Смотри, гадёныш сейчас отлёживается в своей комнате, так?

Арья хихикнула:

— Ага, на животе!

— Значит, на пиру его не будет, — невозмутимо продолжил полумейстер. — А вот Пёс будет. И я договорился с Кионой, она сделает так, что он обольётся своим креплёным вином. Когда он обольётся, тебе надо будет выйти — вроде как в уборную — и ждать в коридоре, вот тут, — он начертил схему в грязи. — Я скажу Псу, что его вызывает Джоффри. Ты побежишь ему навстречу и толкнёшь в сторону факела.

— Он здоровенный же! — покрутила Арья пальцем у виска. — Как я его на факел толкну?!

— Не на факел. В сторону факела. Будем считать это уроком естественных наук... — полумейстер стёр первую схему и начал рисовать новую. — Даже двумя уроками. Первый: движущийся объект всегда ударит с большей силой, чем недвижимый. Второй: креплёное вино не просто легко горит, оно распространяет вокруг себя пары, которые горят ещё легче. Начнём с первого урока и возьмём стрелу...

Арья тихо засмеялась. Только их полумейстер мог превратить наказание злодея в урок.