Мыс альбатросов

Глава 6 — Шпион в огороде

Кособокий дом — развалюха и обшарпанные пристройки рядом: такой Кричер увидел «Нору». Подходящее место для волшебников вроде гнусных Уизли — отъявленных предателей крови.

Кричер не считал, сколько дней провёл здесь, ходя кругами по двору.

Сад выглядел диким, деревья были не подстрижены, дорожки из гравия оказались размытыми. Вместо оранжереи или цветника Молли Уизли развела огород и копалась в нём подобно маггле из обычной английской деревушки. Она сама всё делала по дому, будто в девичестве и не носила гордую фамилию Пруэтт.

Как низко пали эти Уизли! Как низко…

Беспорядок во дворе «Норы» оказался Кричеру на руку, как и отсутствие других домовых эльфов. Уизли не могли себе позволить содержать домовика. Да и какой уважающий себя эльф будет им прислуживать?

Кричер по несколько раз на дню подбирался к окнам мимо торчащих в огороде жердей для фасоли и гороха, прятался в кустарнике возле веранды, прислушиваясь к голосам, и выжидал.

Ворюга должен был показаться, нужно только запастись терпением.

Год назад вор явился в особняк Блэков, возник ночью и стал обыскивать дом. Он копался в гостиной и верхних комнатах, а потом разворошил кухонный чулан, отведенный хозяевами эльфам.

Кричер молча наблюдал за ворюгой, пока тот рыскал по комнатам, но кражу сокровищ, бережно вынутых из мусорных мешков и спрятанных в одеялах, допустить не мог.

Ворюга забрал все серебряные приборы, все кубки и все ордена. Он прислушивался и оглядывался на дверь, пока не сгрёб всё в охапку. Среди украденного оказался медальон. Медальон хозяина Регулуса!

Кричер выскочил из-за буфета и закричал: «Перестань! Перестань! Перестань!»

Но вор был настороже и мгновенно сработал палочкой.

Одно слово, и Кричер лежал обездвиженный и смотрел, как ворюга набивает карманы вещами хозяев, а потом улепётывает с сокровищами в руках.

Наземникус Флетчер — имя этого вора.

Оборотень и уродливый аврор говорили о нём. Флетчер явится в «Нору», а дальше дело за малым.

Кричер тяжко вздохнул и насторожился. Что такое? Шорох. Треск. Кто-то заметил? Нет, всего лишь его собственные кости ныли перед дождём.

Он сидел в куче старых резиновых сапог и всматривался в окна, подслеповато щурясь при утреннем свете, отражавшемся в ржавой кастрюле, валяющейся рядом.

Поттер появился в «Норе» незадолго до своего дня рождения. Кричер с неприязнью глядел на него.

Долг обязывал сделать ему подарок.

— Кричер должен принадлежать мисс Беллс, а не щенку Поттеров. Но Кричеру выбирать не приходится.

Из сапога с обгрызенной голенью вылез садовый гном и вытаращился на ворчащего себе под нос эльфа.

— А ещё лучше было бы в доме мисс Цисси. Она бы взяла Кричера на работу и потом, когда бы он слёг умирать на чердаке, поблагодарила бы его за годы верной службы дому Блэков. Его голова стала бы последней в доме на Гриммо, — Кричер расчувствовался и сморгнул слёзы. — Снова рядом с хозяйкой. Если повезёт, мерзкий мальчишка Поттеров никогда больше не сунется в дом. Глупый противный Гарри Поттер…

Кричер схватил сапог и ударил жёсткой прорезиненной пяткой себя по носу.

Нельзя! Нельзя! Нельзя так говорить о хозяине, даже думать нельзя!

Кричер — хороший эльф. Надо сделать Гарри Поттеру подарок.

На Рождество в самый раз пришлись черви. Маггл из соседнего дома оставил их возле мусорных баков, а Кричер подобрал, завернул в газету и отправил Гарри Поттеру. Славно они, наверное, расползлись в его чулке для подарков. Кричер бы преподнёс ему иглу морского ежа или пузырёк вечной икоты, но хозяин не должен пострадать от руки слуги. Даже ненавистный Гарри Поттер, появление которого обсуждалось в «Норе» каждый день.

Но прежде сюда явилась грязнокровка Грейнджер. Вспомнив о ней, Кричер фыркнул и прогудел:

— Её стоит опасаться. Она не такая уж растяпа, может что-то заметить. Это Уизли за своим топотом и беготнёй слепы, как кроты в огороде. А с ними и эта картавая иностранка, за которой притащилась вся семья.

Стыдно признаваться, Кричер принял её за мисс Цисси, когда впервые увидел. Она кружилась по дому в платье из легчайшей ткани, светловолосая и прекрасная — не живой человек, а ожившая фарфоровая статуэтка.

— Мисс Цисси любила рисовать и подолгу сидела в саду, придумывая наряды сёстрам и подругам, — пробубнил эльф, заметив, что обрёл благодарных слушателей в лице садовых гномов. — Что за мантии, что за воротнички оживали под её рукой на бумаге! Ах, как радовались мистер Сигнус и мадам Друэлла, глядя на это, подыгрывали ей и говорили, что она станет модельером. Глупости, конечно. Волшебнице из уважаемой семьи неблагопристойно работать. Приличная юная волшебница должна выйти замуж за чистокровного колдуна и заботиться о благополучии семьи.

Ах, а бедная госпожа Вальбурга! В детстве она была той ещё выдумщицей, мечтала стать лекарем в Святом Мунго. Благородное дело, но ведь Мунго уже не тот, что раньше, когда чистокровных магов содержали в отдельных палатах, к ним не подпускали грязнокровок. Что же это получается — волшебница из почтеннейшего рода будет ухаживать за выродками магглов? А если бы их кровь попала на её белые ручки? Какие тонкие у госпожи были пальчики. Не как у этой Уизли, варёные сосиски!

Одумалась хозяйка вовремя, слава Мерлину! Брак пошёл ей на пользу. Господин Поллукс вовремя вразумил. Пусть хозяин Орион был старше её и здоровьем слаб… Да, да. Всё время хворал, кашлял и боялся всего на свете из-за пророчества какой-то сумасшедшей. Попадись она сейчас Кричеру, только попадись, так бы шея её и треснула! Бедный, бедный господин Орион. Сколько сил он вложил в родной дом, сколько трудов перечитал, да не уберегли его умные книжки.

И с госпожой совсем рассорился. «Не уберегла, — кричал он на неё, — обоих не уберегла!» Хозяйка потом запиралась в спальне и плакала. Юный господин Регулус пропал, и вестей от него не было. Кричер видел, как она убивалась, да сделать ничего не мог, связанный словом. Разве мог Кричер рассказать? Это бы окончательно разбило сердце бедной хозяйки. Там и так одни осколки из-за неблагодарного мальчишки, — Кричер высморкался, прервав рассказ. — Ушёл он ночью. Вылез в окно и долго не появлялся. Дома все горевали, исстрадались совсем. Мистер Орион вскоре скончался, и госпожа Вальбурга сделалась тогда очень странной, вздрагивала от каждого звука и ждала возвращения сыновей, хотя по гобелену уже всё стало ясно.

«Пусть все вещи остаются на своих местах, — велела она. — Там лежат, куда их мой сыночек Регулус положил». Если бы она только знала, как Кричер перед ней виноват. И перед юным господином. Не уследил и нарушил высший закон домовика — ослушался хозяина Регулуса, не смог уничтожить медальон.

Потом явился щенок, хозяин Сириус, и привёл с собой всякий сброд. Чем Кричер заслужил это: прислуживать грязнокровкам, оборотням и магглолюбам? Чистить полы под их ногами. Уизли… Всё разворошили, толком не разобравшись. Одного рыжего оболтуса зачарованная мантия чуть не придушила на месте, вот была потеха!

Даже с вами, паразитами, они справиться не могут, — презрительно сказал Кричер, покосившись на собравшихся вокруг садовых гномов.

Некоторые из них внимали его словам, другие недовольно щёлкали зубами на чужака, похожего на маленькую скрюченную гаргулью, забравшуюся в их логово.

Не шелохнувшись, Кричер насупился и вернулся к наблюдению. Гномы сидели рядом с ним, так же не шевелясь.

«Безмозглые слюнявые создания! Завернуть бы одного в тряпку и отправить хозяину Поттеру вместо подарка».

— Кричер домой не вернётся, пока ворюгу не изловит! Один раз Кричер его видел. Появился он прямо из камина. Схватить бы его, подстеречь, оглушить! Но как? Столько волшебников вокруг. Одному Кричеру с ними никак было не справиться. А ворюга всё маячил возле окон. Близко, но не схватишь. Уж в следующий раз не уйдет! — погрозил Кричер, потрясая кулачками.

* * *

Солнце казалось тускло-серым, как и вечернее небо вокруг.

Садовые гномы начали суетиться, учуяв запах с кухни. Самые смелые выбрались из укрытия и потянулись к праздничному столу. Пара гномов раздобыла глазированную букву «Г» и спрятала её под кастрюлю. Из-за этих вредителей жирный кот грязнокровной подруги хозяина Поттера так и таращился в сторону груды сапог, так и таращился! Один раз животное опасно приблизилось, но Кричер щёлкнул пальцами и опрокинул приткнутую между досками забора лейку. Котяры и след простыл.

День подходил к концу, а ворюга Флетчер всё не появлялся.

Молли Уизли занялась уборкой двора от дешёвых бумажных гирлянд. Перевёрнутая лейка взмыла в воздух прямо перед носом Кричера.

В опустившихся сумерках эльф всё-таки покинул укрытие. Он нащупал под кастрюлей карамельную букву, оставив на глазури отпечатки узловатых пальцев, и с неохотой поковылял к дому.

Хозяин жил на самом верху. За время своих наблюдений Кричер хорошо изучил устройство «Норы». Гарри Поттер поселился в мезонине под чердаком.

Окна были открыты настежь и зияли пустотой, лестница скрипела. Кричер встал перед дверью и прислушался, потом вошёл внутрь.

Хозяин спал. На соседней кровати дремал его друг — ещё один Уизли.

Кричер вытащил приготовленный клочок пергамента, на котором заранее нацарапал: «Хозяину».

Глазурь растаяла и намертво прилипла к пальцам. Пришлось отдирать, благо под руку подвернулась какая-то тряпка. Сладкая буква походила на бесформенную жвачку, местами к ней приклеилась трава. Кричер положил её на столик рядом с очками и золотым снитчем. Если они приклеятся, что с того?

Лунный свет творил чудеса с сознанием вымотанного эльфа, и вот перед ним был уже не ненавистный Гарри Поттер. Спящий хозяин показался старому сгорбленному Кричеру совсем другим мальчиком. Потёртые стены мезонина расступились. Трясущейся рукой эльф взял снитч и стал вертеть его в пальцах — маленький шарик с тонкими крылышками — любимая игрушка любимого дитя прежней хозяйки. От нахлынувших воспоминаний в ночном воздухе у Кричера защипало в носу.

«Глядите все! Пап, смотри! Эй, Сириус! Я поймал снитч!»

Сейчас! Сейчас юноша перед ним проснётся, откроет глаза. Они будут серо-голубыми, а не зелёными… он улыбнётся своему верному слуге и скажет: «Доброй ночи, Кричер».

— Доброй ночи, хозяин Регулус, — пробормотал домовик.

Вот бы господин взаправду оказался здесь, а больше ничего на свете и не надо…

Луна свинцовой каплей растекалась между облаками. Шелест листьев под окнами стих, и внезапно похолодало.

Кричер оцепенел.

Что за чудо — стоял перед ним молодой хозяин, которого он оставил в пещере далеко-далеко у моря.