Полумейстер

13. Неведомый

Человек, вошедший в камеру, был невысок ростом и одет большею частью в серое. Синий плащ с капюшоном скрывал его фигуру, а лицо укутывала повязка, какую носят песчаные дорнийцы. Но самым странным была рука. Длинные, тонкие когти высовывались из рукавов там, где должны были быть ладони.

— Что за дурацкий фокус?! — Джейме был зол и трезв, он не слышал голоса Серсеи уже несколько дней и не был настроен на развлечения. — Кто ты?!

— Неведомый, — ответил негромкий голос, приглушённый тканью.

— Ты ждёшь, что я поверю? — изумлённый подобной наглостью, и глупостью подобной наглости, вопросил Джейме.

— Ничуть. Мне ли не знать, что ты отверг богов в своём сердце? Но боги, сьер Джейме — боги не отвергли тебя.

— Вот уж уволь от благочестивой чуши. Чего тебе надо? Признания? Но в чём? Я даже не знаю, за что брошен в тюрьму! — он подозревал, конечно, но об этом говорить каким-то клоунам в костюме богов не собирался.

Самозваный «Неведомый» уселся на табурет. Джейме чувствовал его взгляд — внимательный и цепкий, неотрывный. Неуютный.

— Зачем мне твоё признание, сьер Джейме? Я и так всё знаю, — ответил он немного печально. — Я пришёл не спрашивать, а говорить.

— Да-да, спасти мою душу.

— Спасти свою душу может только сам человек, — поучительно сообщил самозванец. — Бог не делает выбор за человека, только судит последствия этого выбора. Ты свой выбор сделал.

— Да-да, я знаю, цареубийца, — Джейме закатил глаза. Для того, кто якобы знал всё, самозванец был поразительно несведущ.

— Цареубийца, да. Отец был очень удивлён, не сомневайся, — тот усмехнулся в тряпку. — У одного тебя хватило смелости это сделать. Один из семерых, ты оказался хоть в чём-то рыцарем. Уничтожил злодея, защитил слабых.

В его голосе не было издёвки, только печаль.

— Но куда выше этого — твоя заслуга перед Матерью, — серьёзно продолжал самозванец.

— Перед богиней брака? Ты точно издеваешься, — нервно ответил Джейме.

Проклятый скоморох говорил вещи, которые Джейме думал — не раз и не два, в недобрую минуту, когда рядом не было Серсеи, чтобы поцелуями, касаниями, голосом развеять тёмные мысли. Нет, это не было страшно. Просто неуютно.

— Перед Матерью, — повторил тот строго. — «Разве мы не должны защищать и её тоже?»

Джейме вздрогнул. Холод, хотя ему неоткуда было взяться в чёртовом замке, где все стены были теплы, как полуостывшая печь, пронзил его с головы до ног. «Нет, пустяки, — успокоил он себя. — Случайное попадание. Не более того».

— Она кричала и молила о помощи, но никто не отозвался, — сказал Неведомый. — Только ты. И за этот выбор тебе многое простится, сьер Джейме. Я многое тебе прощаю.

— Что ты хотел мне сказать?

— Сущий пустяк, в сущности, сьер Джейме. Что та, ради кого ты готов идти в огонь и в воду, принять железо или пеньку... неверна тебе.

Напряжение схлынуло, как приливная волна. Какая чушь. Он почти поверил — на какой-то миг позволил себе поверить...

— Нет, не потому, что она жена короля, — махнул рукой Неведомый. — Ты никогда не думал, зачем ей Лансель? И почему сьер Мерин Трант хранит её покои, когда ты далеко? Я знаю твоё сердце; оно полно мечтаний, которым ты оборвал крылья, и веры, которую ты задушил. Из осколков мечты и веры ты создал прекрасную даму, но как всё, сотворённое человеком, она... фальшива, мой сьер.

Неведомый поднялся, печально покачал головой и вышел вон.