Полумейстер

174. Лев слушает слухи

— Из Восточного Дозора дурные вести...

— Еле отбились...

— Королевский посланник...

— Воронов-то, воронов...

Джейме сгрузил вязанку дров под навес и расправил затекшие плечи. После возвращения из плена его быстренько перевели обратно в хранители — как сказал старый медведь Мормонт:

— Пользы от тебя в следопытах немного, раз всей разведки — до первого дерева. Лучше поработаешь. А если не дай-то боги война к Стене придёт, тут уже не до чинов будет. Повоюешь своё.

Это было обидно — и до обидного правильно. Отправляться в разведку с теми, кому не сможешь доверять, как ни старайся — плохая идея. А доверять он больше не мог никому. Ну, может быть, старому медведю, болотнику Маршу или слепому мейстеру — просто потому, что они были слишком откровенно ему враждебны, чтобы бить в спину.

Отец всегда учил: тот, кто ненавидит — безопасен. Опасен тот, о ком ты не знаешь, что он тебя ненавидит.

То есть, весь Ночной Дозор, в его случае.

Далла, правда, его рассуждения встречала грубым смехом:

— Много тебе чести, ворона, чтобы тебя все ненавидели за то, что ты сестру дырявил. Ещё скажи, все тебя в лицо знают.

Он сам не знал, зачем ходил к ней делиться своими печалями и жаловаться на жизнь, пока она пыталась заставить своего краснорожего пащенка сосать сиську, а не орать. Наверное, именно потому, что всякую жалобу она безжалостно высмеивала и превращала в ничто — и на краткий миг начинало действительно казаться, что в сущности-то всё довольно неплохо, а что он этого не замечает — так это потому что дурак и слишком занят то собой, то попытками научиться рубить дрова, варить похлёбку или поддерживать огонь в кузнице.

Потом ворон очередной раз напоминал ему, кто он есть такой, или дозорный плевал ему под ноги — и иллюзия рушилась.

Но он всё равно ходил к Далле, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя обычным дураком.

Не изгоем.

Не позором.

— Слыхал сплетню, ворона? — спросила Далла, когда он заглянул к ней в обед, принёс дрова для камина и козлиное молоко для пащенка.

Коз разводил толстяк Сэмвелл, личный слуга слепого мейстера. Вроде как для мейстера и разводил, тому было нужно молоко на старости лет.

— И да, и нет, — ответил он.

— А, как всегда, слышал, но не слушал. Что, считаешь себя выше этого? Не считай. Никто не выше сплетен, особенно рыцари. Уверена, на турнирах они только и делают, что обсуждают, кто с кем спит и в каких позах, — хмыкнула она, запахивая на груди меховую душегрею, подаренную доброй душой из Кротовьего.

Там их было много, добрых душ, но эта была ещё и состоятельная — быть наложницей старшего хранителя Марша куда как выгоднее, чем какого-нибудь рядового разведчика. А что это нарушение устава и клятвы, так кому какое дело? Главное — все счастливы, а закон вроде как может спать спокойно, ведь наложница — не жена.

Джейме ненавидел подобное лицемерие.

— Ты права, — признал он. — Рыцари любят посудачить о себе подобных. Но это не значит, что надо уподобляться базарным бабам и...

— Тю, где тебе до базарной бабы, ворона? Клюв не дорос, они-то поразумнее будут, с рассуждением, не как ты. Садись-ка, что расскажу, — она охотно налила себе из кринки молока и отхлебнула, оставляя на лице белые усы из сливок. — Скоро всё переменится. На вашу Стену ваш король приехал.

Нет, этого быть не могло.

Роберт скорее сдох бы, чем оторвал зад от того, на чём сидел сейчас и попёрся на далёкий север.

— Чушь. Он бы сначала прибыл сюда, в главный замок.

— Ну, может, не сам король, но тот, кто говорит его голосом. И как он приехал — сразу повалили мертвяки. Видать, не любят они королей.

— Значит, скоро они будут здесь.

Если Восточный Дозор пал...

— Так и есть, придут вослед за королём, — кивнула Далла. — Ваш король хочет заключить с нашим королём мир, но Манса нету, козла моего безмозглого. А значит, говорить с ним буду я. Хочешь, замолвлю за тебя словечко?

Он решительно помотал головой. Ещё будут за него одичалые бабы ходатайствовать!

Да и зачем? Чтобы перевели в разведчики и он снова оказался в обнимку с деревом посреди не осени, так уже зимы? Других привилегий здесь, на Стене, не было.

Разве что право похода в Кротовый, но оно Джейме и даром не было нужно.

— Будет мятеж, — сказал ему однорукий кузнец, когда Джейме спустился к нему на вечернюю вахту.

Он пожал плечами: то ли «С чего бы?», то ли «Мне какое дело?».

— Королевский посланник-то собирается мир с одичалыми заключать. А здесь многие этого не хотят. Северяне особенно. Помнят старые обиды — Север вообще памятливый. Держи меч под рукой, Ланнистер.

— Думаешь, они будут убивать посла?

— Может и так. А может и не посла. Держи меч под рукой, — повторил кузнец.

Огонь разгорелся, и разговор сменился мерным грохотом молота.