Поединок. Выпуск 15

22

Утром Анна не пришла на службу. Пришлось через Химмеля оформлять ей отпуск по болезни. Не пришел на ужин и Петр Ильич.

Сутки протекли. И еще сутки. Не появлялся ни он в «Хофе», ни она в конторе. Истекал срок, отведенный природою на такие времяпровождения. А Москва спрашивала: где 18-я танковая дивизия 3-й танковой армии, где то-то и то-то… Немцы что-то затевали под Курском, отнюдь не собираясь оголять другие участки фронта, новая же танковая техника шла по магистралям юга. В «Хофе» поговаривали о возможной переброске африканских дивизий.

На третьи сутки Игнат погнал меня к Петру Ильичу. У каждого из нас были дубликаты ключей от всех квартир. Открыв дверь, я прислушался. В спальне журчал разговор, вся квартира пропахла женщиной, аммиачно-одеколонными испарениями ее кожи. Подошел ближе — и услышал смех Петра Ильича, странный смех, радостный, захлебывающийся, высокий: так мог заходиться в смехе мальчишка, вышедший победителем в какой-то детской игре. И женщина смеялась — по-девчоночьи, будто по пуп стояла в воде и брызгала ею на таких же голышей, ладошками черпая воду.

Постучал. «Да…» — отозвался Петр Ильич, словно был в номере гостиницы и ждал кельнера с подносом. Вошел. Он полулежал, сдвинув за спину все подушки. На стуле рядом с кроватью — бутылка вина, бокалы. Вдоль стены — пустые бутылки, все пепельницы набиты окурками. В изножье кровати сидела Анна, как-то странно одетая. «Принеси-ка нам чего-нибудь вкусненького!»— приказала она и щелкнувшей зажигалкой прочертила в воздухе восьмерку, что означало: да поскорей же ты, неси вкусненькое и уматывай к черту! Тяга к деликатесам появилась и у Петра Ильича. «У тебя где-то припрятан иоганнесбергер 1907 года, — капризно напомнил он. — Ты уж образуй пару бутылочек!..» И потянулся к кителю, за деньгами, в расчете на то, что вознагражденная чаевыми прислуга язык распускать не станет. В спальне — сизые сумерки, окна зашторены, сигаретный смрад, винный дух. Странно одетая Анна поднялась, пошла вон, донесся голос ее: «Эй, пан управляющий, веник возьми, подмети-ка… Нож у тебя есть?.. Иди сюда, не могу банку открыть…» Пошел помогать — и понял, в чем странность одежды той, кого мы называли Анной. Одежды не было! Абсолютно голая женщина расхаживала по комнатам и по-патрициански командовала мною, как вывезенным из Парфии рабом.

— Кончайте этот бордель! — вот что мог я сказать этой парочке.