Полумейстер

1. Глас божий

— И тогда омерзительный узурпатор поднял свой гигантский молот и обрушил его на благородного принца Рейегара... — слова вытекали из него словно сами по себе, пока король Визерис (третий этого имени) сидел, закрыв глаза и привалившись затылком к ещё тёплому от дневного солнца камню стены. Закрывать глаза было ошибкой — сестра немедленно вцепилась ручонками в ворот сорочки и принялась за неё дёргать.

«Никто не смеет засыпать посреди любимой истории принцессы Таргариен, да?»

Но как же ему хотелось спать, видят боги! Старые, новые и валирийские всем скопом, да пошлют они магистру Онкорро дурную болезнь, геморрой и кровавый понос заодно! Он, видите ли, не может больше помочь им своим гостеприимством. То бишь, больше не может держать их в относительно удобной клетке с мягкой постелью и едой два раза в день, такое вот мирийское гостеприимство.

— А братику было больно? — жадно спросила Дени.

— Да, очень, — вяло ответил он.

По крайней мере, Визерис надеялся, что братику было больно. Узурпатору следовало бы гореть в седьмом пекле, но ради двух добрых дел — убийства Рейегара и убийства папаши — Визерис был согласен смилостивиться до шестого. Мама так и сказала, получив весть о битве на Трезубце: «Слава тебе, Отче, сдох этот сумасшедший, теперь у нас есть надежда!» — так же, как когда узнала о смерти папаши. Это многое говорило о братике.

— А крови было много? — продолжала расспросы Дени.

Раньше он подозревал фамильное безумие, но одна добрая девица лёгкого поведения объяснила, что все малыши обожают ужасы. До чего опустился славный дом Таргариен: бляди учат королей, как воспитывать принцесс!

Но кому ещё, есть достопочтенные, Чёрного Козла им в задницу, магистры ни учить, ни воспитывать не желали? Он просил дать им мейстера, дать им хотя бы книги, но им давали только еду (изысканную, спору нет), питьё (зачем-то хмельное) — и пинка под зад, когда уставали слушать совершенно разумные просьбы законного короля Вестероса.

— А кровь разлетелась во все стороны, и с нею разлетелись алые рубины с доспеха... — заученно провещал он.

Сьер Виллем почему-то очень любил эту деталь. А вот начальник его людей — нет. Он, конечно, не смел дурно говорить о покойном принце, но охотно рассуждал о некоторых идиотах, которые украшают доспехи драгоценными камнями, как будто доспех нужен на погляд, а не ради защиты. Дальше он, как истинный дорниец, начинал бранить Тиррелов, тоже имевших такую дурную привычку.

— Кровь! — Дени радостно шлёпнула ладошкой по жидкой грязи. — Кровь!

— Принцессы Таргариен не возятся в грязи, — напомнил он. — Они блюдут себя в чистоте души и тела. — В отличие от королей, очевидно.

— Блюдут! — слово Дени явно очень понравилось, потому что она повторила его несколько раз. Визерис подозревал, почему, — это не первый раз, когда они ночевали в портовом районе — но предпочитал об этом не задумываться.

— А Узурпатор страшный?

— Очень.

— У него большие глаза?

— Большие. Они горят синим пла-аменем, — он подавил зевок.

Спать в грязи никуда не годилось, но снять комнату в таверне было не на что, а опуститься до зарабатывания денег... нет, он всё-таки король. Значит, пришлось бы продавать что-то из маминых вещей, а их и без того немного осталось.

Именно в тот момент, когда Визерис пытался одновременно заснуть, не заснуть и поведать сестре об ужасности Узурпатора (постепенно образ чёрного жуткого зверя с синими глазами и ледяным дыханием вставал у него перед глазами как живой), Семеро послали ему глас свыше.

Глас раздался из-за стенки.

— ...и в замке лорда Старка никогда не бывает холодно, ва-аще никогда! Потому шо там дракон! — сказал голос.

Волшебное слово «дракон» заставило его вмиг сбросить путы сна и прислушаться. В таверне, это было в таверне — там спорили моряки, как это часто бывает, выясняя, чей господин лучше. Один служил лорду Мандерли, двое других были с Сестёр... слёзы навернулись на глаза сами собой, просто от звуков родного языка, от названий, которые живо вызывали в памяти Расписной Стол, и Драконий Камень, и маму...

— Братик не должен плакать. Братик Таргариен, — шлёпнула его по щеке Дени.

Моряк из Белой Гавани продолжал превозносить достоинства своего лорда — Эддарда Старка, верного пса и лучшего друга Узурпатора. И может быть, дело было в упоминании дракона, может быть, в недостатке сна или воле богов — а может быть во всём сразу, но Визерису в голову пришла восхитительная идея.

Он обожал восхитительные идеи.

— Дени, — решительно сказал он, — мне нужно твоё исподнее.