Сила, способная изменить мир. Душа

Глава 13. Пора прощаться

Я помню, как над обрывами

Песня моя звучала.

Я помню, как эти звуки

Вели корабли к началу

Моих видений, о том как

Мерзнет в далеком пути,

Твое пламя.

Можно ль дождаться, зная,

Что целых двенадцать веков меж нами?

«Двенадцать столетий» («Земля легенд»)

Они гуляли до темноты. Гвиллене пришлось купить себе простую одежду, чтобы не привлекать внимание, так что нагулялась Эадалин, с её слов, на пятьдесят лет вперёд. К концу прогулки, проводив Ард Рену до самых ворот дворца, они едва ли не валились с ног от усталости. Сама Эадалин была такой счастливой, словно у неё был месяц отпуска от обязанностей правительницы. Даже румянец на щеках появился и озорной блеск в глазах.

Анью спускалась по ступеням, наблюдая, как в темнеющем небе появляются первые звёзды.

— Ты не против, если я провожу, — Ферниль улыбнулся.

— Я не в гостиницу, — отмахнулась Анью. — Я обещала Энвисе забрать её записи. Это вроде как моё наследство.

— Я всё равно провожу, — Ферниль подстроился под её шаг.

Анью чувствовала странную неловкость, повисшую между ними, и не решалась начать разговор. Да и о чём она должна говорить с этим мужчиной? Они были лишь временными спутниками, пока была общая цель, что держит следопыта рядом до сих пор, она не понимала и искренне недоумевала по этому поводу.

— Ты вернёшься в Рохэндель? — неожиданно спросил Ферниль.

— Пока не решила, — она заправила мешающую прядь волос за ухо. — Сперва посмотрю, что в тех бумагах, что отдала Эадалин. Может, там будут какие-то зацепки.

— Жаль, что ты не останешься, — вздохнул следопыт.

— Я не могу остаться, — Анью улыбнулась и немного ускорилась, стараясь как можно быстрее дойти до дома, в котором когда-то жила даро. — Я ведь Ари, сам понимаешь. Да и поиски Ковчега нужно продолжать.

— Жаль, что у нас нет времени узнать друг друга получше, — Ферниль аккуратно взял её за рукав, останавливая. В полумраке было заметно, что щёки мужчины едва заметно тронул румянец. — Ты не похожа на других девушек. Я бы хотел провести с тобой больше времени, чтобы узнать тебя…

— Ты хочешь отправиться со мной на поиски Ковчега?! — изумилась Аньюриэль.

— Нет, я должен выполнять свой долг следопыта, но если бы ты могла остаться ненадолго… Если у тебя нет мэлдо… — Ферниль как-то странно замялся, избегая смотреть ей в глаза.

— Есть! — выпалила Анью.

— Так ты уже нашла… — следопыт печально вздохнул.

— Знаешь, — чародейка отступила на пару шагов назад, — тут недалеко осталось, так что я сама дойду. Береги себя, — она развернулась, быстрым шагом сворачивая в ближайший проулок.

От неловкости случившегося хотелось взвыть, как последняя собака. Щёки горели от стыда. Анью почти бежала, стремясь оказаться как можно дальше от Ферниля. Со стороны могло показаться, что за ней гонится стая демонов, не иначе.

— Это было жестоко… — прокомментировала Энвиса.

— Ну, так получилось, — пробубнила Анью, перепрыгивая через ступеньку сразу на крыльцо. — Я вообще не поняла, что он от меня хотел. Разве не ясно, что я не могу остаться, а Ферниль не хочет бросать свой лес… Давай просто не будем думать об этом. Это слишком сложно.

— Могла бы и присмотреться к нему. Ферниль неплохой юноша.

— Я для него всегда останусь смеском, — грустно вздохнула чародейка, находя в сумке кристалл, подаренный Эадалин. — К тому же он намного слабее меня.

Защита тускло моргнула и погасла, пропуская её.

Анью магией открыла засов, входя во мрак жилища. За минувшие столетия всё покрылось пылью, отчего практически мгновенно зачесался нос.

— После того, как Эльберия осталась без Ард Дроу, всё ценное перенесли сюда. Вот в тот чулан.

— Тебе поэтому так тоскливо?

— Прошлое называют прошлым, потому что оно прошло, — нравоучительно произнесла даро. — На мою долю выпало множество испытаний и некоторые из них оставили глубокие шрамы в душе. Да, моя жизнь уместилась в небольшом чулане, но это не повод грустить, ведь сейчас у меня есть ты, и перед нами целый мир. Знаешь, душу может согреть лишь другая душа. И мне бы не хотелось, чтобы ты осталась такой же одинокой, какой при жизни была я.

— Что случилось у вас с Лютераном? — решилась задать вопрос Анью.

— Ничего не случилось, — душу даро заполняла болезненная тоска, — в том-то и дело, что ничего. И я нашла успокоение в изучении магии.

— Прости, мне не стоило касаться личных тем. — Анью аккуратно открыла чулан, смотря на ровные стопки книг и пару шкатулок. — Давай заберём всё и потом на корабле разберёмся, что из этого ценно. Думаю, Лансель нас уже заждался. Ты хочешь взять ещё что-то ещё?

— Нет, я практически не жила здесь. Лишь ночевала, если навещала Эадалин. Здесь нет ничего ценного, кроме моих записей.

***

Маленький постоялый двор на окраине Берна пусть и не выглядел как дорогая гостиница, но радовал хорошим сытным ужином и, со слов Ланселя, чистыми номерами. Сам рыцарь терпеливо дожидался её за столиком в углу.

Анью виновато улыбнулась и прошла к нему. Мужчина, который протирал стаканы за стойкой, проводил её взглядом, но никак не прокомментировал. Несколько гостей, сидевших за большим столом в центре зала и игравших в асар, вообще не удостоили чародейку вниманием.

— Прости, пришлось задержаться.

— Я знаю, — Лансель улыбнулся, — Видел вас с Эадалин в парке. Рад, что у неё всё хорошо.

Рыцарь наконец-то снял доспехи и оделся в простую рубаху и кожаные штаны, не сильно отличаясь от обычного путешественника.

— Вы познакомились, когда ты был главой Ордена Солнца?

— Немного раньше. Она принимала у меня присягу, когда я стал рыцарем. Потом клятву, когда стал паладином. Приятно было увидеть, что она такая же, как и прежде. Хоть что-то осталось неизменным, — грустно вздохнул рыцарь.

— Ты тоже остался, — Анью похлопала его по плечу.

— А где Ферниль?

— Не знаю, — чародейка отвела взгляд. — Жабу выпустил?

— Да, выбрал симпатичное болотце неподалёку. Думаю, там ей будет хорошо. Признаться, я даже как-то привязался к ней. Всё надеялся, что Дэрмин снова заговорит, а оно вон как сложилось… Не понимаю, почему я до сих пор жив.

— А, может, и не было никакой миссии? — предположила Анью. — Может, тебя вернули не для победы над Моргредом, а просто для того, чтобы ты жил.

— Нелегко смириться с тем, что судьба по какой-то причине вернула меня, но оставила за гранью всех тех, кто сражался рядом со мной, — Лансель покачивал в кружке остатки чего-то пенного. — Поэтому я и не хочу возвращаться на службу. Кто знает, что за сила воскресила меня и не представляю ли я опасности для Эадалин.

— Жизнь всё расставит по местам, — Анью принюхалась. — Это из твоей кружки яблоками пахнет?

— Это сидр, — рыцарь протянул ей чашку.

Анью взяла, любопытно принюхиваясь. Чуть терпкий запах яблок смешивался со сладостью мёда и корицы. Чародейка аккуратно попробовала — на вкус было приятно-сладко, и она махнула рукой, подзывая подавальщика. С сидром и куском яблочного пирога вечер стал в разы веселее.

— Так что с Фернилем? Вы поругались? — Лансель оперся подбородком о ладонь, с любопытством смотря на неё.

— Не то чтобы поругались, — уклончиво ответила Анью, потягивая напиток.

— Не договорились?

— Вроде того. Он хотел чего-то непонятного. Вроде познакомиться поближе, но при этом я должна остаться, потому что он из своего леса уходить не хочет. А потом спросил про мэлдо, и я ляпнула, что есть. А потом убежала, — сбивчиво рассказывала чародейка.

— А на самом деле мэлдо нет? — пытался вникнуть в ситуацию друг.

— Не знаю, — она тяжело вздохнула.

— Что значит «не знаю»?! — удивился Лансель. — Ты либо любишь кого-то, либо нет.

— Это слишком сложно…

— Ты любишь, а тебя нет? — проявил чудеса догадливости рыцарь.

Анью устало кивнула, рассматривая мутные пятна на столешнице.

— Эх, как я тебя понимаю. Иди сюда, — Лансель положил руку ей на плечи, притягивая к себе. — Вот вроде не ясно, где именно в теле душа, зато когда болит, то места себе не находишь… Не грусти. Ты ведь молодая, красивая, ты ещё найдёшь своё счастье.

— Правда красивая? — Анью подняла взгляд. Казалось, что таверна вращается вокруг них.

— Очень, — рыцарь кивнул. — И, кажется, тебе уже хватит. Быстро же тебя развезло.

— Я для тебя как для друга красивая или как для человека? — не унималась чародейка.

— Оба варианта, — Лансель совершенно бесцеремонно чмокнул её в лоб. — А теперь пошли, с тебя, пожалуй, хватит на сегодня сидра. Провожу тебя до постели.

Уже через пару минут Аньюриэль, сбросив на пол одежду, растянулась на кровати. Волосы разметались на подушке, что пахла лавандой и шалфеем. Ноги скользили по чуть шероховатому хлопку. Она прогнулась в спине, отдаваясь наслаждению, пальцы комкали свежие простыни, а с губ сорвался стон.

— А-а-а! Как же хорошо спать в кровати! — чародейка довольно раскинула в стороны руки и ноги. — И как же надоело спать на камнях. У меня на рёбрах уже синяки от бродячей жизни…

— Стони потише, а то можно подумать, что ты не одна, — веселилась Энвиса. — И чем тебе гамак не нравится? Тот, что у тебя в каюте.

— В нём нельзя спать на животе, — привела она весомый аргумент.

— Ладно, отдыхай. Завтра снова в путь. Пусть луна бережет твой сон.

Вот только уснуть не получалось. Аньюриэль ворочалась с боку на бок, то накрываясь с головой, то снова раскрываясь. За стеной похрапывал Лансель, видя, наверное, уже десятый сон, но ей отчего-то никак не спалось. Мысли кружили, как стая чаек над косяком рыбы. Она выдернула подушку из-под головы, ложась затылком на прохладную простынь, но это не помогло успокоить безумный хоровод образов, что тревожил разум.

— Энвиса, ты спишь?

— Что тебя беспокоит?

— Можно спросить? — Анью перевернулась на бок, обнимая подушку и поджимая колени.

— Спрашивай.

— А каково это — быть с мужчиной? Я в том смысле… ну… когда ночью…

— Почему тебя это беспокоит? — насторожилась даро.

— Во время обучения эту тему, конечно, проходили, но как-то вскользь. Обычно это объясняют родители, но Таллеан… он… А к Илании идти я постеснялась… У неё довольно необычный супруг.

— Милая, тебе не стоит пока забивать себе голову подобным. Ты ведь ещё совсем ребёнок.

— Мне сто семь. Я совершеннолетняя, — проворчала Аньюриэль. — Я просто иногда вспоминаю, как Аман поцеловал меня в Серебряных ключах. Я понимаю, что он как бы целовал меня, но не меня. И всё запутанно. И я не знаю… Тогда магия так отзывалась и было горячо внутри… И я никогда не думала, что такое странное действие может вызывать такую реакцию. Это ведь просто касание губами, но даже без ментальной связи это было так… Волнующе.

— Человеческие мужчины более страстные, нежели силлины, — смущенно ответила Энвиса. — Им в большей мере важны чувственные моменты, а не душевная близость. Порой это утомляет, но если мужчина тебя любит, то близость с ним будет… приятной и желанной.