Пять дней эшелона

День второй

Начавшаяся вечером пьянка на следующий день переросла в конкретный запой. В вагонах витал кисловато-сивушный запах, сдобренный запашком немытых ног. Горячий воздух из открытых окон медленно едущего поезда нисколечко не спасал, только добавлял лишней духоты. Я прогулялся по вагонам, проверил вчерашних пострадальцев. Солдат был в порядке, давно успокоился и чувствовал себя героем. Скворцу моя помощь тоже не требовалась, он прекрасно исцелялся своим собственным «лекарством» в душевной компании.

С каждым часом жара становилась сильней, как и сопутствующая ей лень.

— Марат Эльдарович, как вы думаете, нам еще надо будет туда возвращаться, я имею в виду сгоревшие артсклады?

— Ты прям как дите, Русланчик. Там возни лет на пять.

Действительно, глупый вопрос. Даже мне понятно, что там работы до черта. Чистить надо не только территорию складов, но и обширную, на несколько километров, местность вокруг, разлет снарядов был приличный. Сейчас на смену нашей инженерно-саперной бригаде прибудет другая и останется там до самых морозов.

Жарко. Скучно. Я бросил попытки уловить сюжет какой-то фэнтезийной ерунды и кинул книжонку Русланчику, у него же вчера и одолженную:

— Задолбался про этого членохода читать. Другого нет ничего?

Пьяненький, но вполне адекватный Русланчик отрицательно мотнул головой, потом подпер голову рукой и тяжко вздохнул:

— Так долго ехать, на «скором» за один день бы домчались.

— Радуйся, что не быстро, потерпишь — не умрешь, — ответил ему Марат.

Русланчик вскинулся, потом до него дошло:

— А-а, ну да, зеленый свет эшелону, если война. Но все равно, тоска...

С этим не поспоришь, но проще не брать в голову.

...Из полудремы меня выдернули весьма примечательные стоны, навевающие определенные постельные ассоциации. Рядом наверху, по-детски подложив сложенные ладони под щеку, спал Русланчик, а за окном сумерки уступали место ночи. Я свесил голову вниз. На месте Борисыча лежал Юра-сапер из соседнего вагона. Видимо, перепутал места по пьяни. Он продолжал интимно постанывать. Я не удержался от вопроса:

— Юра, у тебя оргазм?

Вытирающийся полотенцем и плюхнувшийся на свою койку Марат загоготал, с соседних мест тоже послышались смешки.

— Не-ет, пло-охо мне, тошни-ит.

— Так сортир рядом, поспособствуй облегчению.

— Встать не могу...

Тяжелый случай. Через какое-то время он успокоился и захрапел.

— Хек! — выдохнул покачивающийся Борисыч и озадаченно смотрел мутными глазами на Юру. — Эт-то че за тело?

Нам было влом возиться с пьяными. Марат предложил свое место, сам пошел спать на юркино. Но вечер бродяжек еще не закончился. Буквально через полчаса на начмеда свалился лейтенант Егоров из автомобилистов и заорал:

— Ты кто такой?! Провал-ливай!

И попытался спихнуть его с места. Борисыч молча встал и двинул ему в челюсть. Лейтенант протрезвел после первого же удара. Осознав, что перед ним целый капитан, он почти не сопротивлялся и смотрел на моего начальника затравленным взглядом. Мы уже хотели их разнять, но не пришлось. Борисыч остановился, сплюнул и, так и не сказав ни слова, завалился опять спать.

Как я потом заметил, последующие дни Егоров с опаской поглядывал на моего шефа, ожидая репрессий. Но Борисыч то ли не придал драке значения, то ли просто забыл. Мы не напоминали, мало ли, зачем лишние проблемы.