Полумейстер

44. Уэнты из Харренхолла

Трон Уэнтов располагался в мрачном подвале, напротив семейной драгоценности — чёрного доспеха со шлемом в виде головы летучей мыши — и гербового щита с девизом «Аз есмь возмездие».

Когда прадед Брус явился к Лукасу Своднику и потребовал часть Харренхолла по праву крови, тот только рассмеялся — даже когда септон представил записи о законном браке Мэраи Лотстон и сьера Джона Уэнта, межевого рыцаря из Штормовых Земель.

— Из какой дыры ты выполз? — сказал лорд Лукас. — Как из-под земли... вот и ступай под землю. Своей волей дарую тебе подземные владенья Харренхолла!

С присущим ему чувством скромности и стиля прадед назвал свой «замок» Пещерой Летучей Мыши. Оказался славный манор — попроще в содержании чем тот, что наверху, и даже с озером...

Былая слава Уэнтов висела на стенах. Чёрный Рыцарь Уэнт собрал немало трофеев: Смеющийся Джек, которому пытался подражать Улыбчивый Рыцарь, и Кошка Селейн, Двуликий Лорд и Львоящер... и конечно, сама Донелла Лотстон, безумная колдунья, чей валирийский доспех(21) перековали на кирасу Уэнтов...

— Всё в прошлом, — прошептала леди Шелла. — Всё в прошлом.

В прошлом остался прадед, и дед, и отец. В прошлом их подвиги, неведомые никому, кроме Пещеры и других Уэнтов — для остальных существовал лишь безымянный Чёрный Рыцарь, защитник слабых, отмститель опозоренных. Муж, сестра и сыновья — все в прошлом.

Остались лишь богатства, поблёскивающие в свете факелов, да верный Элфрид.

— Леди Шелла? Письмо из Королевской Гавани. Невесты скоро начнут прибывать, — подал тот голос. — Что прикажете?

— Приготовьте комнаты во Вдовьей Башне, — она покрепче сжала трость. — И если мне наконец прислали людей, пусть те начинают прибирать Чертог Ста Очагов. Я не позволю Уэнтам быть опозоренными снова.

Довольно того, как муженёк-кузен сел в лужу с проклятым турниром, а позже — его слуги с Лианной Старк. Шелла не позволит недолгой, но громкой славе сгинуть в позоре и забвении.

— Да, миледи. К вам Терранс, — добавил он.

Терранс Риверс был славный мальчик. Вылитый её сынок в его годы, только волосы не рыжие, а тёмные — и пусть зачат он был не в брачной постели, а на лугу... может быть, тем лучше. Дети страсти, как говорят, горячи во всех своих стремленьях. У Чёрного Рыцаря сердце должно быть горячо не менее, чем руки чисты, а разум — холоден и ясен.

— Миледи, — он поклонился.

Не привык ещё быть внуком, не крестьянским сыном, хотя уже три года здесь. Ничего. Привыкнет.

— Ты покормил милашек? — мягко спросила она. — Не дело, если они пойдут искать еду и напугают девиц.

— Покормил, конечно. Чёрная Бесс брюхата, — сообщил он.

— Хорошо. Оставим себе лучшего мышонка, а остальных отпустим, — леди Шелла улыбнулась. Милашки — девять летучих мышей, огромных и неглупых — питались только фруктами и соком(22), но попробуй объясни это перепуганной девчонке, когда она визжит. Однажды младшая дочурка Минисы без спросу полезла в Башню Призраков — и то-то было воплей... сам Хостер чуть не помер с перепугу.

— А зачем они нам, миледи? Если позволите спросить, конечно.

— Позволю, — сказала леди Шелла. — Ты ведь будущий Уэнт. Ты должен знать. Наш прадед, сьер Брус, однажды увидел гнездо с девятью мышатами. Аркемский септон, его друг, сказал, что это знак богов, ведь Брус был Лотстон по матери. «Они твоя семья, — сказал он. — Береги их, и твой род тоже будет цел». Те самые мышата, конечно, давно выросли и умерли, но дети их детей, все девять, живы и здоровы.

— И именно они на гербе, да, леди Шелла?

Она кивнула.

— И скоро это будет твой герб и твой доспех, мой славный мальчик. Король приедет в Харренхолл выбирать себе невесту. Если он будет доволен оказанным ему приёмом — а он будет, я умру, но ублажу его как следует — я попрошу дать тебе наше имя и титул.

— Лучше я, чем Фреи?

— Ты сын моего сына, Терранс. Ты заслужил их, — почти сердито ответила она. — Фреи извели моего мужа, дочь и сыновей, и изводят мою племянницу, а всё чтоб наложить потные лапки на мои владенья, это правда. Но ты не просто «лучше, чем Фреи» — я могла бы тогда отдать всё Талли, или детям русалки Кет. Нет. Ты мой любимый внук.

Сколько раз ещё придётся ей это повторять? Столько, сколько потребуется.