Полумейстер

3. Восемь лет спустя...

Полумейстер Верис потянулся на узкой верёвочной койке, нашаривая свою полуцепь: три звена из электрона, одно из меди, одно жестяное и два оловянных. Утреннее солнце слало свои лучи в узкую бойницу с безжалостностью дорнийского стрелка, проще было сдаться — тем более, ничего хорошего ему не снилось.

Сначала был папаша, его сухие когтистые руки, шарящие по всему телу, вонь горелого мяса и вонь гнилых зубов. Потом мама, умирающая как в жизни, только на сей раз её утаскивал в кровавую бездну папаша. Огонь, льющийся на голову потоком боли. Полуголые дикари с колокольчиками в волосах. А потом был чёрный Узурпатор с горящими синими глазами и вот это было уже чересчур, так что он проснулся.

* * *

— Опять кошмары? — сочувственно-добродушно спросил мейстер Лювин.

Он просто кивнул.

— Это всё из-за приезда Его Величества, — объяснил он.

Лювин понимающе кивнул. Мальчику с мамой из Тироша и папой из не лучшей части Староместа встреча с настоящим живым королём должна представляться чем-то совершенно невероятным.

— Король, как бы странно это тебе не показалось, всего лишь человек, как ты и я, Верис. Просто облечённый властью над другими. Но ведь и лорд Старк облечён властью, а его приближение не заставляет тебя дрожать от ужаса и предвкушения.

— Заставляло первый год, — Верис улыбнулся. — Потом я привык.

Если не считать синие волосы (обет в память о матери) и оборванную на половине цепь, Верис был образцовый мейстер: послушный, в меру трудолюбивый, бесконечно любознательный (он мог бы взять ещё два-три звена из меди, так страстно поглощал всё, что было в библиотеке про Блэкфайров и Таргариенов) и главное — замечательно умеющий учить детей. Лювину не на что было жаловаться с таким помощником.

Кроме его сестры.

И её поклонников.

* * *

— Не бойся, — сказала Санса, поймав его в коридоре. — Он ничего не узнает.

— Ты узнала, — возразил Визерис.

Застала его за покраской волос и увидела валирийское серебро и валирийские же аметисты там, где должно было быть что-то куда дешевле. Неделю маялась, пока он чуть не лез на стенку, а потом явилась и прямо спросила: «Ты принц?!» — и он, от неожиданности, ответил честно, вместо того, чтобы соврать про шлюх и шлюханов из Лиса.

Пока он думал, убить её или себя и сколько времени потребуется на забег до задних ворот, если надо прихватить Дени (он потом сделал из этого отличную задачку), она просияла лицом и серьёзно пообещала: «Я буду хранить вашу тайну, мой принц».

Санса была известна тем, что ещё ни разу не выдала доверенную тайну, а Верис... Верис слишком долго жил здесь, на Севере, чтобы убегать. Поверить было проще.

Сначала он видел только дурное: невыносимый холод, омерзительного Старка, невоспитанных выродков, унылого выблядка и безмозглого осьминога. Переносить всё это помогали книги — о королях, о королевах, о Блэкфайрах... чем дальше он читал, тем больше видел себя Дейемоном или Рейнирой и тем меньше — подобием Узурпатора.

Те, кого любят и желают, осознал он, как правило, проигрывают тем, кто крепко сидит на престоле. Узурпатор выиграл потому, что на него всем было наплевать, кроме пары друзей — никто не ждал годами, чтобы посадить его на Железный Трон. Просто пошли и посадили. Уникальный случай в истории Вестероса, мейстер мог бы высосать целую диссертацию.

Визерис был король в изгнании, не мейстер. Он сделал вывод и закрыл для себя тему с восстанием раз и навсегда.

Оставался вариант собрать вассалов и создать независимое государство где-нибудь на Эссосе, но... во-первых, это требовало пёсью уйму работы, а работать Визерис терпеть не мог. А во-вторых, к тому времени, как ему пришла эта идея, он уже не хотел никуда уходить. Он привык просыпаться от луча солнца в бойнице, привык к запаху чистоты, который стоит в воздухе после снегопада, к звону капели и даже к волчьим отродьям и их возмутительно корявым прописям. И Дени, Дени тоже привыкла — она даже звала старкушат попеременно то «братик», то «милорд», никак не в силах определиться.

К счастью, лорда и леди это забавляло, а не сердило.

Рассердило бы их совсем, совсем другое.

И даже не то, что он — Визерис Таргариен (это скорее повод ужаснуться).

— Это была воля Девы, чтобы мы полюбили друг друга, — серьёзно ответила Санса. — Люди, которые прячут друг от друга секреты, любить не могут. Их всегда разделяет незримая стена.

Какой придурок ей это напел?

Хотя звучало похоже на правду.

Вот братец не любил Элию, поэтому не сказал о планах завести любовницу. Не любил Лианну, поэтому спрятал в Дорне и не рассказал о смерти отца и брата. Не любил Визериса, поэтому вообще с ним не разговаривал, только осуждающе смотрел и перебирал струны арфы...

А Визерис не любил старшего брата, но любил сестрёнку и был только счастлив принять решение перестать врать ей о его величии (часть общего решения перестать стремиться к трону, между прочим).

— Ты опять думаешь о чём-то прошлом и ужасном, — сердито надулась Санса.

— А почему не о твоей красоте?

— Когда ты думаешь о моей красоте, ты смотришь на меня. А когда о прошлом и ужасном — смотришь туда. Как папа, когда кто-нибудь упоминает Восстание Баратеона, — она вздохнула.

Он тоже: неприятно признавать, что с лордом Старком у них хоть сколько-то общие ужасы, лоцированные в одной области времени и скорее всего пространства.

— Я думаю о Баратеоне, — называть его королём не на публику он пока себя не заставил. Кровь Элии, Эйегона и Рейнис не позволяла.

— Не думай, — Санса поцеловала его в щёку. — Правда, мой принц. Не думай. Он тебя даже не заметит.