Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики

Гарри услышал музыку, доносящуюся из гостиной, и заволновался, никогда доселе он не слышал, чтобы кто-то играл на рояле. И спеша выяснить, кто играет, Гарри покинул комнату и торопливо спустился в холл. За роялем сидел Северус и мерно наигрывал Моцарта, а у ног его на полу сидела Нира и с любовью смотрела снизу вверх в дорогое, любимое лицо. На диване сидели, обнявшись, Михаэль и Лери, с нежностью взирая на молодую парочку.

А Северус играл, и из-под его длинных музыкальных пальцев вырывались чудесные венские мелодии, созданные Моцартом и старым вишнёвым роялем. И стекались, сходились на незнакомые звуки музыки эльфы с окрестных домов и звери с птицами из леса да полей… Все спешили послушать неведомые до сего момента звуки в этом мире.

И пусть играет Северус, пусть, а мы послушаем. Ведь он играет сердцем, которое наконец-то раскрылось для любви, раскрылось для Деяниры, которая полюбила его всем своим сердцем и всей душой, которая уже не ждала никого много столетий, но оставалась юной и вечной, оставалась для него, для Северуса, одинокого человека, пришедшего из-за моря, которого она наконец-то дождалась.

Отнесла б я тебе малинки,

Только нет до тебя дороги.

Улыбаешься с фото-картинки,

На лице никакой тревоги…