Мыс альбатросов

Глава 32 — Регулус

Луна заглядывала в окна маггловского коттеджа в Дорчестере.

— Ещё немного — и ушёл бы, — Беллатриса коснулась носком туфли головы убитого волшебника, лежащего в её ногах, и Регулус увидел его лицо. Лицо Сириуса. Не Прюэтта. Сириуса!

— Дежавю! — сказала кузина и, запрокинув голову, разразилась диким смехом.

Она потянулась к Регулусу, чтобы поощрить его поцелуем в щёку, но в этот раз он не позволил и дёрнул её на себя. Белла нелепо взмахнула руками, упав в его объятия, и всё, что ему осталось — сжать её белое горло. Немного усилий — и с ведьмой будет покончено.

Беллатриса смерила его снисходительным взглядом.

— Ре-еджи…

— Замолчи!

— Ты обещал, что будешь защищать меня, и что теперь? Убьёшь?

Обещал? Разве? Да, как обычно клянутся дети: с порезом ладони, болезненным рукопожатием, пафосными речами. Глупые дети. Он был глупым.

— Регулус.

— Заткнись! Закрой рот! — он зажмурился, чтобы не видеть её лица, сливового цвета губ, смоляных локонов — встрёпанных маленьких змеек, бегущих по высокому лбу…

— Регулус!

Блэк открыл глаза, удивившись тому, что это стоило таких усилий.

— И как давно это происходит? Как давно тебя мучают кошмары? — с совершенно непроницаемым выражением лица спросила Энди. Не Белла. Он никогда их не путал, несмотря на внешнее сходство.

Андромеда была одета в светлое платье, расшитое цветками вишни. Волосы собраны в тугой узел на затылке, и лишь нескольким прядям было позволено спадать на шею рыжевато-каштановыми завитками. Она сидела на его кровати и сжимала в руке полотенце со льдом.

Регулусу потребовалось время, чтобы понять, о чём спрашивают.

— М-м, по-моему, лет с пяти. Сириус угодил мне кусачей тарелкой в затылок.

— Ты и сейчас ведёшь себя как пятилетка, — Андромеда пощупала ему лоб и прижала полотенце.

Регулус блаженно выдохнул.

— Ты в порядке?

— Да.

— Мог бы сказать раньше. Я дала бы зелье сна-без-сновидений.

— И лишила бы меня самого интересного? Помнишь, в детстве, прежде чем разойтись по спальням, мы все желали друг другу кошмарных снов?

Энди убрала руку, позволяя ему самому удобнее перехватить полотенце.

— Сколько я пробыл в отключке?

— Немного с прошлого раза. Пару часов, где-то так. Когда ты уезжал в Хогвартс, обещал мне не впутываться в неприятности.

— Да-а, да, — пробормотал Регулус, закатив глаза.

— Перестань! — Андромеда шлёпнула его по колену. — Больше почтения, мистер Блэк. Вы мне в сыновья годитесь.

Она протянула кружку с травяным отваром или чем-то похожим. В любом случае пахло препротивно, но Андромеда будила Регулуса каждые полтора-два часа и заставляла глотать вонючую жидкость.

— Выпей кроветворный отвар. Я положила кубик сахара, должно стать терпимее.

Отхлебнув из кружки, Регулус в панике осмотрел помещение, ища тару, куда бы можно сплюнуть.

— Глотай, — безапелляционно произнесла Андромеда. — Я полночи варила это зелье, прояви уважение к моему труду.

Ничего не поделать — пришлось подчиниться. После первого же глотка по телу побежали горячие мурашки, а в голове немного прояснилось. Но вкус… Мерлин великий!

— Как сопли тролля…

— Полежи спокойно пару минут. Возможно головокружение. Зелью нужно время, чтобы подействовать. К вечеру вообще будешь как новенький.

— Ты лучшая, Энди. Ты знаешь?

Андромеда свела брови к переносице и напустила на себя возмущённый вид.

— Не подлизывайся, хитрый лис!

Он поднёс её руку к губам и поцеловал. Поддержка, присутствие родного человека было всем, в чём он нуждался, пусть никогда и не признается вслух. Такова их блэковская натура.

Наконец-то напряжённость кузины исчезла: это стало заметно по линии плеч, по разгладившимся морщинкам у краешков глаз. Но не все они пропали: некоторые в силу возраста проникли слишком глубоко. В этом наблюдении было что-то грустное.

— Это то, что я думаю?! Палочка из кабинета Поллукса Блэка! — Андромеда коснулась прикроватного столика. Две волшебные палочки лежали на нём, купаясь в солнечных лучах.

— Да, — подтвердил Регулус. — Белла тогда так торопилась, что сунула в шкатулку мою игрушечную палочку, а эта досталась мне.

— А вторая?

— Военный трофей.

— Слава Мерлину, Блэки ещё в состоянии постоять за себя! Я бы не рекомендовала тебе подниматься ближайшие сутки, но разве ты послушаешь? Тебе повезло, что ветка не раздробила ключицу, не раскрошилась сама, не занесла заразу… да и вообще тебе повезло, потому что, если бы не Гермиона, ты бы истёк кровью ещё в лесу! Она сработала как профессионал.

Регулус приподнялся на локтях и увидел в дверях саму Грейнджер. Она махнула рукой, поймав его взгляд.

— Спасибо, что позаботились обо мне, — искренне сказал он. — Вы обе.

Андромеда смягчилась.

— Думала, ты уж и не скажешь.

— Каким же сухарём ты меня считаешь!

— Сухарём? Как можно? Мы с тобой из одного теста.

— Не-ет, только не каламбуры! — Регулус надулся, прижав кружку к губам, забыв о вкусе её содержимого. — Это что, заразно? Надеюсь, чувство юмора Теда не передаётся по воздуху?

— Не переживай, только половым путём, — не дрогнув ни единым мускулом на лице, ответила Энди.

Регулус хлебнул и закашлялся, расплескав целебное зелье.

— Тергео! — скомандовала Андромеда, вызвав чистящее заклинание. — Я не предполагала, что в нашей семье можно так краснеть. Закрой, пожалуйста, рот. Мы не одни. Дать тебе ещё льда?

— Не… не… не надо, — просипел Блэк.

— На завтрак маковый рулет. Пальчики оближешь! Эта информация придаст тебе дополнительные силы. Сможешь попасть вилкой в тарелку?

Регулус вдруг почувствовал, как сильно проголодался.

— Дора спрашивала о тебе. Загляни к ней, Реджи, — сказала кузина, встав и оправив юбку. — Гермиона, проследишь, чтобы наш пятилетний мальчик допил отвар, хорошо?

— Эй, я здесь и всё слышу!

Гермиона, не дожидаясь приглашения, оттолкнулась от дверного косяка и заняла место на кровати, где только что сидела Андромеда. Гриффиндорская непосредственность.

— Рада, что тебе стало лучше!

— На самом деле это ужасно, — скорбно сказал Регулус, откинувшись на подушки.

— Ужасно?

Он слабо кивнул.

— Быть спасённым девчонкой.

— Ну знаешь, — возмутилась Грейнджер, — я не привыкла бросать друзей в беде!

— А мы друзья? — спросил Регулус и хитро улыбнулся, скосив на неё глаза.

— Конечно! — простодушно сказала она, подтолкнув его руку с кружкой. — Ты пей, пей. После всего пережитого можно сблизиться даже с соплохвостом! Я не могла оставить тебя на съедение болотному монстру! Или кому там поклоняются бродячие огоньки?

— Богги Глоту, — сморщившись от одного запаха отвара, вставил Регулус.

— Точно, — Гермиона с задумчивым видом посмотрела в окно.

Он тут же воспользовался этим и отставил кружку подальше.

— В детстве все мы верим во что-то сверхъестественное, — продолжала девушка. — Думаю, каждый ребёнок немного волшебник. Даже маггл. Дети управляют ветром, говорят с животными, читают мысли.

— Пожалуй, я и сейчас это всё умею, — прошептал Блэк, подавшись к ней так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Хочешь, прочитаю твои?

— Ух! — Гермиона нажала на кончик его носа и толкнула Регулуса назад. — Не горячитесь, мистер Блэк.

— Значит, ты считаешь меня горячим? — поддразнил он, потирая переносицу.

— Кипяток, — весело ответила Грейнджер и приложила к его лбу холодный компресс, о котором он забыл напрочь. — Охлади-ка свой пыл.

Регулус в ответ ухмыльнулся.

— Я смотрю, — критически оглядев его, сказала Грейнджер, — тебе не так уж плохо.

— Неправда, — ответил он, сменив положение. — Я страдаю.

— Тогда прекращай оттягивать неизбежное. Выпей уже это зелье!

— Ты его пробовала? Невозможная гадость! Неужели нет других, более гуманных способов лечения? — Регулус сопроводил слова взглядом, способным растрогать даже каменную статую, но не Гермиону Грейнджер.

— Нет, — она вновь сунула «сопли тролля» ему под нос. — Пей!

Убедившись, что пронять её невозможно, Регулус обиделся по-настоящему и скрестил руки на груди.

Гермиона засопела. Именно с таким выражением она обычно с ним пререкалась.

— Кто сказал, что целебное зелье должно быть вкусным? Ладно, — вздохнув, сдалась Гермиона. — Я уменьшу твои мучения ровно на один глоток. Потом всё равно придёт твоя очередь.

Она отпила из кружки и проглотила отвар. Даже не дрогнула.

Регулус недовольно принял от неё безапелляционно протянутую кружку и залпом осушил содержимое.

— Умница, — похвалила Гермиона. — Вкус отвратительный, согласна. Даже голова закружилась.

— Энди предупреждала, что так и должно быть, — Регулус отодвинулся так, чтобы освободить место на половине кровати, и пожертвовал одну из подушек. — Садись. Через пару минут пройдёт.

Она сбросила туфли и села рядом, забравшись на кровать с ногами. Регулус, не удержавшись, дёрнул Гермиону за прядь волос.

— Когда мой кот вытворял такое лапой, то получал нагоняй и оставался без рыбных крекеров.

— Несчастное создание. Как Усы с тобой уживался?

— Живоглот. Его зовут Живоглот, — проворчала Гермиона, поворачиваясь к Блэку. Он же, наоборот, устремил взгляд в потолок.

— Всегда хотел иметь кота.

— Так что мешало?

— Мадам Вальбурга не жаловала кошек, собак и людей в равной мере, потому что все они нуждаются в ласке и заботе. У меня была почтовая сипуха. По ночам она смеялась так, что отец было решил, что у нас завёлся полтергейст.

— А у моего папы аллергия на кошачью шерсть, — призналась Гермиона. — Он чуть не упал в обморок, когда впервые увидел Живоглота, а потом я, скажем так, немного поколдовала… Я старалась оградить родных от магии, даже собственной. Однажды папа двигал диван, под который закатился его счастливый пенс, и надорвал спину. Лечение заняло бы у него месяц, но летейская сыворотка в утренней чашке кофе сократила этот срок до трёх суток. А когда мама поправилась и записалась в спортзал на другом конце города, эликсир доктора Пингуиса всё исправил за четыре приёма. Мама гордилась собой, полагая, что сбросила вес благодаря тренировкам и супу из сельдерея. Зачем мне её расстраивать?

— Где они сейчас? — тихо спросил Регулус, стащив со лба полотенце с подтаявшим льдом.

— Далеко. Так далеко, как только возможно. Я спрятала их на другом материке под другими именами, предварительно стерев им память. Они не помнят, что когда-то у них была дочь. Об этом знают только Гарри, Рон, Ремус и Кингсли, а теперь вот и ты.

— Боишься, что родители не смогут тебя вспомнить, когда придёт время? — Регулус повернулся.

— Ещё больше я боюсь, что они не простят меня за мой поступок.

— Иногда мне кажется, что забвение лучше, — заметил Регулус, приподнявшись так, чтобы быть с ней вровень. Дыхание Гермионы ровно звучало в тишине спальни. Ощущение тепла девичьего тела было безумно приятным, даже если Грейнджер просто сидела рядом. — Особенно, если позади столько ошибок.

Гермиона тяжело вздохнула, а потом нерешительно потянулась и взяла его за руку, затем аккуратно закатала рукав мужской рубашки.