Полумейстер

90. Мокрое дело

Старого Кермита унесли в воду его подданные — их было теперь много на берегу, все оттенки зелёного и коричневого. Хлюпариные рыцари в доспехах из ракушек, хлюпариные леди в шляпках из медуз... странно было даже думать, что рядом с нормальными людьми веками живут такие вот существа — и никто их не замечал.

«Кроме Крэббов, которые на них женились».

Вежливый хлюпарь, на вид почти такой же пожилой, как Старый Кермит, объяснил, что это старая традиция водяного народа — жениться на Крэббах и выходить за них замуж. Он называл это добрососедскими отношениями: хлюпари любили яблочки, а Крэббы любили рыбу, и они торговали друг с другом, а где торговля — там и свадьбы.

— Леди Бесс пошла в людскую породу, — печально объяснил он, — вот и осталась на суше. Мы-то радовались, они с молодым лордом уж так друг друга любили, двое мальков у них случилось.

Сестра Бенджикота, Жози, была уже взрослая и жила на дне со своим мужем — она пошла в деда. А вот малышу на дно было нельзя.

— Он в вашу кровь удался, мы его так благословили. Не дело человечьему лорду жабрами шевелить, верно?

— Да, если бы папа шевелил жабрами, его бы не очень поняли, — согласилась Ширен.

Сарелла и Деван тоже приставали к хлюпарям, расспрашивая про их житьё-бытьё. Кто-то отмахивался, кто-то наоборот — радостно рассказывал про поля морской капусты, стада угрей и про то, что у Боррелов недавно родилась девочка-красавица, надо будет их с Бенджикотом свести. Боррелы тоже были большие друзья и близкие родственники подводного народа.

Ширен не очень хотела представлять, на что похожа хлюпская красавица.

Поодаль леди Мелони беседовала с их грязноротым спасителем. Беседа клеилась не очень: то спаситель орал на леди Мелони, то леди Мелони, сквозь слёзы — на него. Жаль, Ширен почти их не понимала, потому что ругались, то есть говорили, они по-валирийски. Она старательно вслушивалась — ведь это хорошая практика для уроков языка, мейстер Крессен бы одобрил — но понимала только отдельные слова. Что-то про «бросил», «лишённый разума», «взаимно лишённая разума» и какого-то бледного больного, который во всём виновен.

Сьер Давос говорил, Иных ещё называют белыми ходоками — должно быть, по-валирийски это и будет «бледный больной», ведь леди Мелони всегда во всём винит Великого Иного.

* * *

Визерис и Жойен сидели напротив друг друга и сердито друг на друга смотрели. Между ними лежала счастливо улыбающаяся Макара, которой оба по очереди чесали холку. Ссора не повод не почесать Макару, очень уж замечательная у неё улыбка.

— Твоя мать тебе что говорила? — ласково спрашивал Визерис.

— Не приближаться к чардревам, — послушно ответил Жойен.

— А ты куда собрался?

— На Остров Ликов. Но кузен, мне туда надо! Там меня научат всему зелёные люди...

— Нет, тебя всему научит добрый... злобный чёрный мейстер, — мрачно ответил Визерис. — Потому что я тебя ни на какой остров не пущу. Там чардрева, а в них сидит злодей-людоед, — напомнил он.

Жойен поморщился.

— Всё не так... не совсем... — он вздохнул. — Тогда возьми меня с собой, — потребовал он.

Узурпатор уже нашёл достаточно крайних, чтобы послать с Визерисом.

Джон, естественно, попал под раздачу; с ним напросилась Мия, хотя Узурпатор был очень против. Но переспорить эту девицу, то есть эту женщину, было нереально. Как оказалось, она умела орать громче и выразительнее, чем её папаша — сказывался опыт поисков заблудившихся путников в метель. Она вообще отлично годилась в любое опасное дело, с её-то крепкими руками, внимательными глазами и умной головой.

Ещё зачем-то пострадал бедняга Терранс. Его бабка, похоже, в неудачный момент упомянула, что хотела бы видеть его Уэнтом. Просьбу-то Узурпатор выполнил, вот только теперь юный лорд Уэнт отправлялся с ними в Штормовой Предел. «Его дядька, или кто там, был подстилка Рейгара, самое то получится», была официальная причина.

Сам Визерис подумывал сманить кого-нибудь из молодых Дарри или Листеров. И те, и другие сражались за Таргариенов и до сих пор сохранили к ним определённые симпатии — и если постараться и использовать своё имя, то можно и тех, и других склонить на сторону Узурпатора и уговорить не творить беспредел и не умножать войну, её и так хватает.

«Потому что война — зло и мерзость перед богами».

Но Жойен? Жойена он втягивать никак не собирался. Пусть сидит тут при лорде Старке, крутит детскую любовь с Розамундой, или что там у них такое с букетиками и краденными с кухни конфетами.

— Ты ещё маленький, — попробовал он очередной аргумент.

— Достаточно взрослый, чтобы видеть, — возразил тот. — И я знаю, что мне надо с тобой.

— Зачем?

— Советовать, — просто ответил тот. — И где буду я, там будет Макара, — напомнил он.

Макара — это был довод.

— Ты понимаешь, что пытаешься заставить меня волноваться не только о том, чтобы не попасться бунтовщикам, прекратить их злодейства и спасти племянника, но и о том, чтобы ты был жив и здоров?!

— Не надо волноваться, кузен, — Жойен улыбнулся. — Моё время ещё не пришло.

«Мерзкий мальчишка!»

* * *

Люди из леса, несомненно, побеждали. Арианна не была воительницей, она не Обара — она мозг их команды, а не мускулы — но она видела, когда кто-то побеждает с большим перевесом. Милый лорд Аддам, конечно, попытался отвести её подальше от сражения, он и несколько его слуг. Но это не устраивало Арианну.

Она не собиралась попадать в плен к грубому мужичью, как не собиралась позволить Ланнистерам заключить союз с её Эйгоном.

Надо было действовать.

И она знала, как именно.

В сражении у Хрояне королева Нимерия обманула флот валирийцев, протаранив корабль своих союзников. Они приняли её за свою и пропустили, позволив уйти нетронутой. Арианна собиралась поступить точно так же — с небольшой поправкой на то, что у неё не было корабля и вокруг была не морская баталия, а грязная свалка в лесу. Милый лорд Аддам не ожидал её удара, конечно — она била в спину, чуть повыше горжета, как учила Ним.

— Отличный удар, малой! Ты их главного снял! — ожидаемо крикнул один из немытых бандитов, и Арианна довольно улыбнулась.