Разведчицы и шпионки - 2

ПОЛКОВНИК СОНЯ

Вероятно, можно согласиться с тем. что одной из самых выдающихся и результативных разведчиц XX века стала Рут Вернер, она же Рут и Урсула Кучински. она же Рут Бертон, Рут Брюер. Мария Шульц.

Ее жизнеописание достойно не краткого очерка, а повести или, скорее, романа, ибо в нем присутствует и любовь, счастливая и несчастная, и измены, и страсть. Не говоря уж о том, что оперативная судьба свела ее с самыми знаменитыми разведчиками современности, работа которых имела или могла иметь решающее влияние на судьбы уходящего столетия.

Поэтому волей-неволей очерк о ней может показаться несколько суховатым, ибо простое перечисление фамилий, фактов, дат, стран и городов, где она действовала, займет добрую половину отведенного для него места. Читателю придется запастись терпением, но он будет вознагражден тем, что узнает об этой незаурядной женщине.

В 1907 году в семье германского ученого-экономиста Рене Роберта Кучински родилась дочь, которую назвали Рут. У нее уже был старший брат Юрген, потом появились младшие братья и сестры. Семья не бедствовала, но очень скромно жила в огромной вилле, полученной в наследство.

Девушка рано вступила в революционное движение, стала членом германского комсомола, а затем и компартии, и с юношеским максимализмом участвовала во всех ее акциях. Жила полной жизнью, играла в самодеятельных концертах, танцевала. Из писем: «Играю русскую крестьянку. Играю руководительницу международного конгресса, проходящего в России. Дирижирую хором»; «…была на празднике красных фронтовиков, танцевала с восьми вечера до трех утра, ни одного танца не пропустила. Веселились невероятно».

Молодая революционерка соседствует с девочкой. Из писем к брату: «Недавно один из друзей… просил разъяснить, что такое коммунизм… Как-то вечером встретились. Он купит ряд книг, которые я назвала. При этом мы съели три молочных шоколадки «Кро-нас»; «…куплю себе купальный костюм, поскольку ты как обыватель не признаешь купания в голом виде»; «…вышла книга Сталина «Вопросы ленинизма». Должно быть очень важная книга, стоит четыре марки тридцать пфеннингов. Мне. несчастной идиотке, понадобилось три часа, чтобы прочитать двадцать страниц»; «…у нас прошел костюмированный праздник. Кое-кто утверждает, что я поцеловала двадцать парней. Но если не считать Рольфа, то таковых наберется не больше девятнадцати».

Рольф — товарищ по партии, архитектор, друг, возлюбленный. В 1929 году Рут несколько месяцев проработала в Нью-Йорке, а когда вернулась, они поженились. Так как работы в Германии не нашлось, молодые отправились в Шанхай, где Рут рассчитывала стать представителем партии. С ней обещали связаться.

На поезде пересекли весь Советский Союз, часть Китая до Дайрена, оттуда пароходом до Шанхая. Рут оказалась в чуждом ей «великосветском» обществе иностранного сеттльмента. Тоска от вынужденного безделья охватывала ее. Единственной отрадой стало знакомство с американской писательницей Агнесс Смедли, корреспонденткой газеты «Франкфуртер цей-тунг». Смедли уже сыграла определенную роль в жизни другой будущей разведчицы, Китти Харрис, в том же Шанхае. Теперь наступила очередь Рут.

Рут поделилась с Агнесс тем, что изнывает от ничегонеделания и ждет, что партия вспомнит о ней. Агнесс обещала помочь. И очень скоро сказала, что Рут навестит один товарищ, которому она вполне может доверять. Этим товарищем оказался Рихард Зорге.

Девушка была изумлена тем коротким промежутком времени, который отделял ее первую встречу с Агнесс от встречи с Рихардом. «Как он получил информацию о моей надежности?» — вспоминала она, еще не зная тогда о возможностях разведки, о шифровках, идущих в Центр и поступающих оттуда, о том, что данные о нужном человеке можно получить и проверить в течение нескольких дней, а то и часов.

Рут нашла Зорге обаятельным и красивым, таким, каким его впоследствии описывали другие. На первых порах он призвал ее работать в духе интернациональной солидарности, и после ее «выраженного в резкой форме» согласия обсудил возможность организации встреч с китайскими товарищами в ее квартире. Рут должна была предоставить комнату, но не принимать участия в беседах. Всего в течение двух лет Зорге провел там более восьмидесяти встреч.

Вначале Рут считала, что работает на Коминтерн, а затем Зорге объявил ей, что она является членом его группы, работающей на разведку Генерального штаба Красной Армии. «Для меня это ничего не меняло… Тем радостнее было», — вспоминала Рут.

Тогда же у нее родился первый ребенок. Рихард поздравил ее, и когда она подвела его к колыбели, долго молча разглядывал малыша.

Рут боялась показаться назойливой и никогда не спрашивала Рихарда, о чем он беседует с ее «гостями». После их ухода он задерживался на полчаса, и это время было тягостным для нее. Ни он, ни она не знали, о чем говорить. Однажды она прямо сказала:

— Вам пора уходить.

Зорге взял шляпу и вздохнул:

— Итак, меня выгоняют…

Рут опустила голову и промолчала.

Постепенно их беседы стали содержательными и сердечными. Зорге стал проявлять заинтересованность к разговорам Рут с ее европейскими знакомыми. Он терпеливо учил узнавать у них то, что может представить интерес для разведки, и вести их в нужном плане, учил анализу получаемой информации.

Зорге ненавязчиво повел дело так, что Рут поняла, что на людях придется отказаться от своих интернационалистических взглядов, и с тех пор на долгие годы стала «дамой демократического склада ума с прогрессивными взглядами и интеллектуальными запросами».

Рольф ничего не знал о секретной работе Рут и об использовании их квартиры в качестве явочной. Он категорически отрицал даже возможность этого, требуя, чтобы Рут целиком сосредоточилась на воспитании ребенка. Ситуация приобретала шоковый характер. Их брак фактически распадался, хотя Рольф вел себя ровно и деликатно, а в дальнейшем смирился с разлуками и сложными обстоятельствами, обусловленными работой Рут.

К ближайшему окружению Рихарда в Шанхае принадлежали радист Макс Христиан Клаузен, который впоследствии станет известен по совместной работе с Зорге в Японии, Гриша (Джон), владелец фотоателье, делавший микрофильмы разведывательных донесений, заместитель Зорге Пауль (Карл Рим), японский писатель и журналист Хопуми Одзаки. Он будет казнен вместе с Зорге 7 ноября 1944 года. С ними Рут уже работала как с боевыми товарищами. Однажды Зорге принес Рут на хранение чемодан с рукописными и печатными материалами, а затем и второй, с оружием. В другой раз Зорге поручил Рут отнести объемистый пакет его знакомому Фреду. С ним у Рут сразу возникли удивительно доверительные отношения. Она рассказала ему о себе все, даже советовалась, не разойтись ли с Рольфом. Много лет спустя Рут узнала о нем, как о «герое Мадрида». Это был Фред Штерн, знаменитый генерал Клебер, герой Мадридского фронта. Позже он будет отозван в Москву и расстрелян как «враг народа».

Все это происходило на фоне ужасающей бедности в Китае, японской агрессии, гражданской войны, борьбы секретной полиции Гоминьдана с коммунистами. Десятки тысяч людей были убиты, в провинциальных городах их головы выставлялись на кольях у городской стены для устрашения населения.

По заданию Зорге Рут в качестве «благотворительницы» навещала раненых китайских солдат в госпиталях в сопровождении переводчика, одного из помощников Зорге. Она получала необходимую Зорге информацию, касающуюся состояния Девятнадцатой китайской армии.

Ей удалось привлечь к сотрудничеству немца Вальтера, вербовку которого завершил Зорге. Вальтер оказался очень полезным сотрудником.

Последнее задание, которое Рут выполнила для Зорге — это беседа с Сун Цинлин, вдовой Сун Ятсена. Конечно, молодая женщина не могла оказать серьезного влияния на Сун. Однако то, что Рут (по детальному инструктажу Зорге) говорила ей, немало способствовало изменению ее взглядов и пониманию значения сотрудничества с Советским Союзом.

Вскоре Рихард Зорге простым телефонным звонком навсегда распрощался с Рут. Наступила новая пора ее жизни.

Рут получила приглашение приехать на учебу в Москву примерно на полгода. Сынишку брать с собой не разрешили: он не должен был знать русского языка. Вместе с сыном Мишей Рут выехала из Шанхая сначала в Прагу, где оставила его родителям Рольфа, а затем в Москву. Ее привезли в управление Генштаба на Арбат. С ней беседовали два офицера, сразу назвавшие ее Соней. Это имя ей понравилось, так как, в свое время, его выбрал Зорге. Офицеры осведомились о ее здоровье и личных желаниях, а потом предложили путевку в санатории, чем она и воспользовалась.

По возвращении начались занятия в школе: радиотехника, монтаж и демонтаж аппаратов, морзянка, теория радиодела, дававшаяся с огромным трудом, русский язык и любимый предмет — политподготовка.

После окончания учебы Рут снова пригласили на Арбат, где сообщили о новом назначении, в Мукден, куда она должна ехать с одним немецким товарищем в качестве его жены. Это не устраивало Рут: ее все знали в Шанхае как жену Рольфа, и многие приезжали в Мукден, где могли увидеть ее. В Шанхае она зарегистрирована в консульстве как жена Рольфа, и без официального развода с ним не обойтись. Все это она высказала в беседе, которая на этом и закончилась.

Некоторое время спустя последовал новый вызов. На это.' раз ситуация была тщательно изучена и ее мнение учтено. Она будет жить в Мукдене по старому паспорту, и мысль о замужестве, к глубокому сожалению товарища, который с ней должен ехать, отпала.

Через несколько дней ее познакомили с будущим партнером. Им оказался Эрнст, весьма соответствующий своему имени «серьезный», бывший моряк. Они сразу нашли общий язык. Эрнст прекрасно разбирался в технике и вообще был человеком основательным, солидным. Особенно обрадовало Рут то, что он не возражал против того, чтобы она взяла с собой ребенка.

Отправились в путь на итальянском пароходе из Триеста. «На пароходе я разгуливала в белом платье без рукавов и вместе с Эрнстом плавала в бассейне, а длительное путешествие с его теплыми днями и ясными ночами создавало атмосферу, которой трудно было противостоять, — признается Рут. — Мне было двадцать четыре года, Эрнсту двадцать семь… Я далеко не была уверена, что желаю лишь «товарищеских отношений» между нами…»

Конечно, случилось то, что должно было случиться…

Рольф спокойно и с достоинством принял появление Рут с ее новым спутником. У него было одно желание: сохранить сына и хотя бы видимость семьи. Он принял Эрнста как боевого товарища и помог в отправке в Мукден оперативного багажа. Тяжелый трансформатор для передатчика запрятали в кресло, но в пути проволока, которой его закрепили, лопнула, и он был прикрыт лишь обивкой. Одно-два резких движения при перегрузке, и трансформатор, прорвав обивку, выпал бы, а миссию Эрнста и Рут можно было бы считать законченной. Но обошлось…

Рут оформила себе постоянную командировку в Мукден в качестве представителя шанхайской книготорговой фирмы.

Перед разведчиками стояла задача установить связь между китайскими партизанами, действовавшими в оккупированной японцами Маньчжурии, и Советским Союзом.