Кулак

Первый арест ‒ кулак

Удивительные Усьвинские столбы!.. Они каменными колоссами нависают над серпантином дикой уральской реки, стиснутой громадой таежной многоликости. Островки вековых кедров, багряные всплески рябин, шафранные всполохи осенних берез и ели, ели, ели… Осенью здесь очень красиво, а зимой угнетают своей неприкаянностью заброшенные шахтерские поселки. Сейчас притягивают к себе эти места людей самых различных толков: рыбаков, сплавщиков, волонтеров, религиозных фанатов и тех, кто просто «едет за туманом и за запахом тайги», как пелось когда-то в одной советской песне. Но мало кто из заезжих туристов задумывается о том, сколько людских страданий видели эти горы, эти камни, эти таежные тропы и холодные волны весеннего половодья…

‒ Запомни дочь! Куда бы здесь не ступила нога, она наступит на человеческие кости! ‒ страшные слова Федора Спиридоновича после развенчивания культа Сталина. И не преувеличивал тогда нисколько «бывший кулак»!..

Морозным декабрьским утром 1932 года высадили из заиндевевшего товарного вагона на узловой станции Усьва очередную партию «врагов народа», среди которых была семья Шергина Федора Спиридоновича: Анастасия Семеновна с двумя детьми ‒ Григорием-подростком и Тамарой семи лет. С тремя детьми втолкнули конвоиры Анастасию Семеновну в промерзший грязный вагон в Шадринске, но скончался в пути пятимесячный младенец от холода и голода.

Не попали «под раздачу» старшие дети Федора Шергина ‒ Мария и Георгий. Повезло, что во время неожиданного ареста своего отца в марте 1932-го они находились в Свердловске. Не стали их разыскивать карательные органы власти. Не до того, наверное, было: уж слишком много оказалось на местах «злостного кулацкого элемента», подлежащего искоренению!