Звёздными дорогами Карелии

Порой берега оказывались так близко, что мне не составляло труда и без моего походного бинокля рассматривать номера домов и машин, стоящих у воды. Местные жители занимались своими привычными повседневными делами: мужчины возились с какой-то заржавелой техникой или лениво выпивали, греясь у разведенных здесь же костров; женщины развешивали давно бесцветное и бесформенное белье во дворах и гоняли коз и кур, так не вовремя подвернувшихся под ноги; дети с нескрываемым восторгом и радостными криками бежали по берегу, изо всех сил стараясь как можно дольше не отставать от нашего сияющего на солнце, огромного теплохода, на котором было целых несколько блестящих этажей, один поверх другого, он умел так громко гудеть, а на самой его верхушке загорали в закатном свете красивые тети в ярких купальниках и стройные мужчины задумчиво читали газеты или курили.

А вокруг на многие километры простирались темно-зеленые долины болот, с коварными топями да редкими травянистыми островками. По красным берегам реки Ковжи стояли полуразрушенные, забытые Богом деревни, коих так же стоит и так же полуразрушается бесчисленное множество по всей нашей огромной и необъятной…

И в каждой из них дети так же бегут за любым невиданным чудом: дорогим автомобилем или сияющим теплоходом. Для них это — словно бы существо из другого мира, где все блестит и сияет, где женщины всегда стройны и красивы, а мужчины — богаты и успешны. И если задуматься, шанс попасть в этот чуждый мир, в сущности, есть практически у каждого из них. Я бы не говорила, если бы не проходила этот путь однажды сама. Однако кто-то через некоторое время предпочтет все лучшие годы и до конца своих дней вешать во дворе белье и гонять куриц, как всегда это делала их мама. Кто-то будет ковыряться в давно и навечно заржавевшем старом мотоцикле наперевес с бутылью местного самогона, каждый раз отводя глаза от проходящих мимо блестящих теплоходов и грозя кулаком своим детям, мол, неча, неча за ним бежать, папка тоже бегал и мечтал, вот, видишь — мечты до добра не доводят. Кто-то подастся за лучшей жизнью и сгинет в искушениях никогда не спящих жестоких городов. Но кто-то из всей этой бегущей сейчас за теплоходом полуголой чумазой своры запомнит уплывающий вдаль огромный роскошный корабль. И пообещает себе однажды обязательно тоже поплыть на нем. И год из года будет упрямо и старательно идти к своей цели, не обращая внимания на злые шутки и тычки сверстников. И однажды его мечта обязательно осуществится.

Все дороги ведут в Мышкин

К ночи корабль достиг Белого озера в Вологодской области. От черных вод Карелии и коричнево-красных берегов Ковжи не осталось и следа. Вода за бортом была теперь больше похожа на почти прозрачный, как слеза, чистейший лунный камень. Звезд стало меньше. Берегов и огней поселений на них — больше. Теплело с каждым часом. Кожаная куртка и верблюжьи носки сменились теплой кофтой и тапочками.

Ночью мы шли по реке Шексна, на рассвете добрались до берегов Череповца, а все утро и обед провели в пути по Рыбинскому водохранилищу Ярославской области. Рыбинское море — так называют его местные. А поскольку я и сама несколько лет прожила здесь в свое время, то просто наслаждалась ослепительной синевой спокойных вод, родным лазурным небом и такими знакомыми криками чаек. Уж поверьте опытному путешественнику — у чаек, как и людей, существует великое множество языков и наречий. Так что если вы вдруг встретите где-то этих птиц, истошно вопящих друг на друга, не спешите делать выводы: возможно, они вовсе не ссорятся, а просто не понимают одна другую, потому что прилетели с разных уголков Земли.

После обеда наш теплоход вошел в воды Волги и пришвартовался у городка Мышкин. С первого взгляда, ничем не примечательный мелкий населенный пункт длиной в 5 км, внутри которого, однако, скрывается масса всего любопытного.

Село на этом месте было основано, предположительно, в 15 веке. К концу 17 века Мышкин приписали к московскому Чудову монастырю, что самым положительным образом отразилось на нем: здесь построили множество мельниц и амбаров. В 19 м столетии Мышкин, уже будучи городом, стал центром ярмарочной торговли, а в 20 веке начали открываться школы и гимназии, техникум, типография и всевозможные клубы, издавалась местная газета и даже велись наблюдения за погодой с собственной метеостанции.

Сегодня по Мышкину водят проплывающих мимо туристов, в основном, иностранцев, удивляя их мощеной старинной улочкой, музеем «Русского валенка» и старой мельницей, где в амбаре местные жители пугают гостей, прячась в костюмах гигантских серых мышей.

Прямо на причале развернулся местный базар. Тут вам обязательно предложат мышей во всех возможных их перерождениях: магниты и валенки, тапочки и фартуки, глиняные фигурки с мышью и гордой надписью «Все дороги ведут в Мышкин». На ступенях, ведущих в город, торгуют какими-то безделушками местные юные бизнесмены.

— Купите у меня мышку, я сама ее связала, — уговаривает местная девчушка лет десяти, сидя в куче вязаных мышей и хлопая огромными ресницами.

— Купите браслетик, я еще маленький и больше пока ничего делать не умею, но скоро я вырасту и сделаю много красивых вещей, — зазывает к своему лотку лохматый пацан лет двенадцати.

Еще через ступеньку загорелый белобрысый подросток вместо красноречивых речей громко играет на расписной свистульке. Перед ним на незамысловатом столике разложен еще с десяток таких же.

Однако вся эта суета и шум довольно быстро утомляют, поэтому я скорее возвращаюсь в свою каюту, дабы продолжить путь, уже заканчивая свое недельное путешествие.

Дым над водой

Весь следующий день и до позднего вечера мы шли по каналу имени Москвы, который соединяет реку Москву с Волгой. Именно благодаря ему столица стала считаться портом пяти морей.

Канал, протяженностью около 150 км, решено было построить в 1930е годы из-за появившихся проблем с нехваткой питьевой воды для активно растущего тогда населения. Как это часто и происходит, строили его заключенные, многие умирали на рабочих местах от тяжелого труда, многих расстреливали. В 1997 году, в год 60-летия строительства, по инициативе краеведов, на въезде в город Дмитров, через который также проходит канал, был установлен стальной 13-метровый крест в память обо всех здесь когда-то погибших рабочих, который и по сей день печально возвышается над верхушками береговых деревьев.

В остальном же канал имени Москвы представляет собой систему из семи шлюзов, где наш теплоход все поднимали и поднимали на нужную высоту.

Первая пара шлюзов наверняка запомнится мне на всю жизнь, ведь это же так интересно — перебегать по верхней открытой палубе на разные стороны корабля и смотреть, как наш капитан ювелирно входит в узкие открытые ворота, а затем — как поднимается вода по никогда не высыхающим, зеленым стенам, и вместе с ней поднимаемся мы. Эко ли не чудо!

На каждом шлюзе есть закрытая кабинка или даже целое небольшое здание, откуда непременно каждый раз выходит усталая тетенька и отдает Бог знает кому какие-то важные команды. Она с полным безразличием смотрит, как любопытные туристы перебегают от борта к борту, боясь пропустить хоть что-либо интересное. И мне почему-то кажется, что каждой такой тете они представляются не иначе как надоевшими тараканами, которых бы тапком, тапком бы! Чтобы зазря не бегали, и она бы уже спокойно могла пойти домой и просто поспать, а не стоять тут каждый день в любую погоду, пропуская туда-сюда бесконечные баржи и теплоходы, навроде нашего.

Третий шлюз канала имени Москвы отличается от всех остальных. На самых его верхушках еще издалека можно заприметить необычные скульптурные сооружения. Вместо привычных пионеров и спортсменов, здесь красуются две уменьшенные копии каравелл Колумба. И хотя Колумб в эти края не заходил и, скорее всего, слыхом о них не слыхивал, здесь были размещены эти мощные солидные фигуры как символ новых открытий и сотрудничества с потенциальными торговыми партнерами. С той поры две копии каравелл гордо стоят на шлюзе, обращенные носами в сторону Волги.

Весь оставшийся день прошел между дымом от корабельных труб и водой. Шлюзы сменялись шлюзами. Частенько мы останавливались в пробках, пропуская кого-то оттуда, «сверху», в основном, баржи, везущие вниз по каналу различные грузы.

Примерно к 22:00 вечера мы пришвартовались у московского Речного вокзала.

Так закончился мой первый и пока единственный в жизни круиз. По-моему, все прошло отлично и действительно с максимумом впечатлений на каждый квадратный метр. И если бы не эта пандемия, вряд ли я в обозримом будущем открыла бы для себя такой вид отдыха, как круиз.

Да и надо же было с чего-то начинать.