Засекреченный полюс
- Автор: Виталий Волович
- Жанр: Путешествия и география
- Дата выхода: 1998
Читать книгу "Засекреченный полюс"
Глава XIV В ПРЕДДВЕРИИ НОВОГО ГОДА
- Доктор, голубчик, не напоите меня чайком покрепче? - сказал Никитин, гулко стряхивая снег с унтов. - Что-то я нынче притомился. И, как назло, газ в баллоне кончился, а менять его просто сил нет. - Макар Макарович расстегнул куртку и устало присел у стола.
- Счас, Макар Макарыч, соорудим, - сказал я, ставя чайник на огонь.
Пока вода закипала, Никитин, положив на стол рабочий журнал, перелистал несколько страниц, что-то просматривая.
- Знаете, док, интересная штука получается. Мы уже сколько промеров сделали, а больше трех тысяч метров так и не встречали. И откуда только Уилкинс взял пять тысяч метров? И экспедиция Черевичного производила промеры почти в той же самой точке, и Гордиенко. Помните Павла Афанасьевича?
Я согласно кивнул.
- Так вот ни у кого из них более двух тысяч метров не получалось.
- Может, просто у американцев эхолот соврал.
- Наверное, так и есть, - пробормотал Никитин, протягивая руку за кружкой с чаем.
- Это какой Уилкинс? - спросил Зяма, появившись на пороге. - Знаменитый полярный исследователь, так сказать, наш предшественник на Полюсе недоступности?
- Он самый, - подтвердил Никитин. - Удивительный был человек, кстати, он был самым активным участником поисков пропавшего самолета Леваневского. А одна только его попытка проникнуть к Северному полюсу на подводной лодке чего стоит.
- А давно это было? - полюбопытствовал я, присев с Макаром.
- В 1929 году. За год до этого он, собираясь в антарктическую экспедицию, оказался в Америке. И вот на одном из банкетов он встретился с командиром Слоуном Дэнненхоуэром и конструктором подводных лодок Симоном Лейком. Они разговорились и выяснилось, что его новые знакомые ярые приверженцы исследования Арктики с помощью подводного корабля. Но прошло целых три года, прежде чем эта идея осуществилась. Фирма "Лейк и Дэнненхоуэр" получила от Морского министерства США подводную лодку 0-12 в аренду на 5 лет за символическую цену... 1 доллар. Единственным требованием, поставленным министерством перед новыми владельцами, было использовать лодку только для арктических исследований и при условии, что Уилкинс сам организует и возглавит экспедицию.
Это была субмарина с двумя дизельными двигателями по 550 лошадиных сил, позволявшими в подводном положении развивать скорость 10,5 узла. Несколько таких лодок были построены незадолго до окончания Первой мировой войны и, согласно Лондонскому соглашению{29}, подлежали уничтожению.
Лодку отремонтировали и установили специальные буры, которые, по идее конструктора, должны были обеспечить преодоление льдов толщиной до тринадцати футов{30}, спинной плавник-бюргель для нащупывания льда и оборудовали камеру для спуска исследователей в воду.
В честь фантастического корабля славного капитана Немо, героя романа Жюля Верна "80 000 километров под водой", подводную лодку назвали "Наутилусом". Капитаном корабля назначили Дэнненхоуэра, а научную группу возглавил знаменитый Харальд Свердруп, сподвижник Амундсена.
После долгих проволочек 15 августа 1931 года "Наутилус" прибыл к берегам Шпицбергена, а три дня спустя, покинув поселок Лонгейр, поплыл навстречу льдам. К вечеру 19 августа показались первые льдины, и вскоре лодка пришвартовалась к кромке огромного ледяного поля на широте 81°25' 22 августа "Наутилус" вошел в просторную полынью. Прозвучала долгожданная команда: "Готовиться к погружению". И в этот момент в рубке появился бледный от волнения радист Мейерс. Известие, принесенное им, было ужасно: обломился руль глубины. Лодка потеряла способность к погружению, а это значило, что все затраченные усилия потрачены впустую. Уилкинс долго не хотел верить в случившееся несчастье. Но спустившийся за борт водолаз установил, что руль глубины отвалился вместе с державшими его кронштейнами. Может быть, удастся проникнуть в глубь Ледовитого океана в надводном положении? Но и этот план потерпел неудачу. Сплошной лед преграждал кораблю дорогу на север. Безуспешно покрейсировав вдоль кромки ледяного поля, Уилкинс, посоветовавшись, решил повернуть обратно. Наступала полярная осень, и промедление грозило зимовкой, к которой ни лодка, ни экипаж не были подготовлены. И все же Уилкинса не оставляла надежда побывать в глубинах (пускай небольших) Ледовитого океана.
С этой целью выбрали льдину попрочнее и попытались, просунув под нее нос, погрузиться. Снова и снова заполнялись носовые балласты цистерны водой и лодка, опустив нос, устремлялась вперед, стараясь проскользнуть под лед. Но все оказалось тщетным. К тому же испортился радиопередатчик и лодка осталась без связи с землей. Пришлось скрепя сердце покориться. Утешало лишь одно: лодка достигла 81°59' с. ш. - широты, до которой не добиралось ни одно судно. 8 сентября "Наутилус" бросил якорь у Шпицбергена, а через пять дней прибыл в Норвегию.
Так закончилась первая попытка ученых использовать подводную лодку в Арктике на благо науке. Слишком стар был "Наутилус", слишком изношены его машины, чтобы он мог вступить с борьбу со льдами и ненастьем.
Впоследствии Харальд Свердруп{31} в предисловии, сделанном специально для русского издания своей книги "Во льды на подводной лодке", писал: "У "Наутилуса" было много недостатков, недостатков, бросающихся в глаза. Поэтому нам не удалось выполнить многого, и мы не извлекли из своего плаванья того опыта, на который надеялись. Вот почему моя книга повествует чаще всего о неудачах и поражениях. Но, несмотря на это, я более чем уверен, что раньше или позже, но подводная лодка будет применена для исследования Полярного моря". Но тогда многие специалисты расценили этот поход как авантюру и фантастику. По заслугам его оценил великий Нансен: "Обвинение в фантастичности мы спокойно принимаем. Ибо всякая исследовательская работа является плодотворной только тогда, когда ее окрыляет фантазия, и только такими исследованиями человеческая мысль движется смело вперед".
Прошли годы, и жизнь подтвердила правоту слов великого норвежца. 17 марта 1959 года американская атомная подводная лодка "Скейт", пройдя подо льдами, всплыла на Северном полюсе. Но экипажу субмарины предстояло выполнить еще одну миссию - торжественную и печальную. Согласно завещанию Уилкинса, урна с его прахом была доставлена в точку, где сходятся все меридианы, точку, которую ему удалось достигнуть лишь после смерти. Вот как описал эти события командир лодки капитан Дж. Калверт: "На льду у борта корабля из ящиков соорудили стол и покрыли его зеленым сукном. На стол поставили бронзовую урну. Около тридцати человек экипажа выстроились по обеим сторонам стола. Остальная часть экипажа "Скейта" выстроилась на палубе, а специальная группа с винтовками находилась на носу корабля... Лейтенант Бойл поднял бронзовую урну, и мы с ним в сопровождении двух факельщиков отошли от корабля почти на тридцать метров... Дейв Бойл открыл урну и развеял прах по ветру. Он тотчас же исчез в темноте в вихрях снега. Раздался трехкратный винтовочный залп-салют в честь сэра Хьюберта Уилкинса".
А еще спустя три года Северного полюса достигла советская атомная подводная лодка "Ленинский комсомол".
Подготовку к встрече Нового года начали 30 декабря. Кают-компанию мы, как хорошая хозяйка, тщательно прибрали, скололи лед, покрывавший пол, настелили оленьи шкуры, покрыв их сверху брезентом. Дмитриев, как и обещал, раскурочил все имеющиеся "Огоньки", вырезал из них портреты самых очаровательных девиц и развесил их по стенам. Над столом укрепили транспарант "С Новогодним приветом". Борьба за уют продолжалась весь день.
За обедом 31 декабря Никитин, обведя взглядом похорошевшую кают-компанию, сказал, вспомнив о своих обязанностях парторга станции:
- Михаил Михалыч, а знаешь чего здесь не хватает? Стенной газеты.
- Я думаю, Макар Макарыч, - это отличная идея. Только кто возьмется за ее осуществление? Может, вы, доктор?
- А на кой нужна эта газета? - сказал Комаров пренебрежительно. - Я еще в армии насмотрелся на эти "боевые листки". Никакого в них проку не видел.
- Ты это брось, Михал Семеныч, - рассердился Никитин, - занимайся своими железками, а с газетой мы сами разберемся. Так как, доктор, не возражаете, если мы тебя назначим редактором?
- А чего ему возражать, - сказал Миляев. - Он у нас поэт. Ему и карты в руки.
- Я согласен, - ответил я, памятуя свое богатое редакторское прошлое в школе и стенах академии. - Только рисовать я не умею.
- Тогда принимайся за дело, - сказал Сомов. - А насчет рисунков, так ведь у нас Зяма отличный художник.
- А я могу заметки напечатать, - сказал Саша Дмитриев.
- Значит, заметано, - довольно сказал Никитин. - Берите у меня в палатке пару листов ватмана и прямо после обеда приступайте к работе. Времени-то до Нового года в обрез.
- Мы готовы, - согласился я, - только вот название газете надо придумать.
- Может назовем ее "На полюсе"? - предложил Никитин.
- А не лучше ли "В сердце Арктики", - сказал Яковлев, - вроде бы звучнее.
Спор грозил затянуться. Наконец пришли к общему соглашению назвать газету "Во льдах".
Когда кают-компания опустела, мы собрались на первое редакционное совещание. Поскольку поиск авторов и выколачивание заметок дело неблагодарное, да и времени осталось немного, мы решили ограничиться единственной статьей - передовицей Сомова, а все оставшееся газетное пространство заполнить рисунками, изображающими новогодние сны. Никитину - возвращение из лунки "вертушки", Яковлеву - появление автоматического бура для сверления льда, Комарову - оживший автомобиль, мне - скатерть-самобранку, Дмитриеву - полногрудых красавиц, Сомову - иглу для штопки льдины.
Зяма принялся набрасывать на бумаге рисунки, а я, закусив от усердия губу, занялся сочинением подписей. После короткого перерыва на ужин мы снова погрузились в работу. Мы старались вовсю, позабыв о времени. Две паяльные лампы гудели, сгоняя с полога последние разводы изморози, и она превращалась в толстые капли, сочно шлепавшиеся на наше детище, которое пришлось укрывать полотенцем. Было уже далеко за полночь, когда Зяма дорисовал последний "сон", а Саша допечатал одиннадцатое четверостишие, и мы принялись расклеивать их под рисунками.
- Эй, ребята, - сказал Дмитриев, - а ведь здорово получается. Первая стенная газета на льду.
- Какая уж там первая, Саня, - возразил Гудкович. - Их до нас уже было немало. И у Кэна в экспедиции на бриге "Эдванс" 100 лет назад вышла газета под названием "Ледяная блестка", и на "Фраме" у Нансена выпустили "Фрамсию". Кстати, редактором ее тоже был доктор.
- И челюскинцы на льдине умудрились выпустить три номера стенной газеты "Не сдадимся", - добавил я. - Так что мы далеко не первые.
- А жаль, - вздохнул Саша. - Но все-таки на Полюсе недоступности никто еще стенных газет не делал?
- Точно не делал, - сказал Сомов, входя в кают-компанию. Он посмотрел на плоды нашего творчества и одобрительно похлопал Зяму по плечу. - Молодцы, ребята. Только очень уж вы заработались. Смотрите не проспите Новый год.
- Не проспим, Михал Михалыч, - бодро ответил я. - Встречать-то мы будем его по московскому времени, в 12 часов дня.