Кольца с Сатурна

<p>

</p>

Однажды за завтраком королю Делору пришла в голову великолепная мысль. Он как раз подносил ко рту серебряную вилку с изрядной порцией паштета из оленины, одновременно любуясь через широкое дворцовое окно величественно поднимающимся ввысь багрово-красным шаром восходящего солнца. Тут-то его и осенило. Королевская вилка так и остановилась, не донеся паштет до широко разинутого королевского рта, а глаза его буквально впились в солнечный диск.

Придворные, которым эти признаки были слишком хорошо знакомы, забеспокоились. Герцог Публий, канцлер, внезапно помрачнел. Граф Нерлич, министр финансов, тихо простонал: "Только не канал. О боги, только не канал!"

Надо сказать, что внезапные озарения были фамильной чертой династии Делоров. Но Делор II, отец нынешнего короля, был заурядный деспот и все его озарения сводились всего лишь к тому, чтобы немедлен6но казнить кого-нибудь из министров. Это было, конечно, весьма неприятно для отдельных конкретных лиц, но на экономику королевства влияло слабо. И скорее положительно. Ибо все министры воровали, а казнь очередного высокопоставленного вора всегда поднимает рейтинг царствующей особы.

Но времена первобытного абсолютизма давно канули в лету. На дворе стояли совсем другие времена. И Делор III вовсе не был деспотом. Он был монарх просвещённый и где-то даже либеральный. Очень интересовался науками, искусствами и, что самое ужасное, экономикой. Ибо первые два увлечения, хотя и приносили некоторые убытки, но вред от них имел известные границы. Жаль, конечно, Северную дворцовую башню, сгоревшую в ужасном пожаре, жалко и дом купца Эртада, взлетевший на воздух вместе с Королевской Паровой Машиной. Ещё больше жаль семь тысяч золотых монет, уплаченных за очень древнюю статуюэтку дракона, произведённую, как выяснилось, в соседней Контестарии лет пять назад.

Однако замена золотой монеты бумажными банкнотами подорвали кредит и торговлю в королевстве Верхняя Конта на долгие и долгие годы. А этот проклятый канал... Прекрасный канал. Товары по нему могли бы поступать прямо в глубь континента, а купцы Акмалии и Контестарии могли бы только ругаться в бессильной злобе. К сожалению, канал не достроен. Пока.

Король оторвал взгляд от солнечного диска и задумчиво оглядел придворных. Видя их мрачные лица, его величество и сам погрустнел. Он вспомнил с каким неоправданным скептицизмом встречают новые идеи его косные и консервативные подданные. А ведь закон о введении просвещения принят ещё семнадцать лет назад. Можно бы, казалось, за это время...

Так что король заколебался. Хотя, конечно, колебания и всякие там сомнения монарху не совсем приличны. Но что делать, он же король просвещённый, можно даже сказать либеральный... Министры и придворные тоже молчали. С одной стороны, им не терпелось узнать, какая же новая напасть обрушится вот-вот на королевство. С другой стороны, надежда умирает последней, и вдруг да король забудет про эту свою идею - такие случаи тоже бывали.

- Да... - печально произнёс король, переводя взгляд на зажатую в его руке серебряную вилку. - Возможно будет лучше...

- Да-да! - радостно поддержал его канцлер. - Великолепный паштет!

Все оживлённо заработали вилками и зазвенели бокалами. Беда, казалось бы, была предотвращена. Но тут...

- Папочка, у тебя какая-то идея? - раздался вдруг звонкий девичий голосок. - Ты наконец решил освободить Йолона?

Королевская вилка, так и недонесённная до королевского рта, выскользнула из королевской руки и довольно громко шмякнулась в тарелку с паштетом. Где-то со звоном разбился бокал. Кто-то шокировано ахнул.

Да, яблоко от яблоньки не далеко падает, и у принцессы Карины, тоже появлялись иногда идеи. И хотя были они, обычно, далеки и от экономики, и от науки, но угрозу для королевства представляли не меньшую. Последней идеей принцессы как раз и был пресловутый капитан Йолон Марич. Спору нет, вид молодой человек имел бравый. И на последней войне себя показал совсем неплохо. Иначе - как бы мог отпрыск хотя и дворянского, но весьма захудалого и давно уже разорившегося рода получить столь высокий чин? Но тут-то и была зарыта собака: негоже принцессе интересоваться нищими капитанами. Общество принцессы должны составлять принцы из хороших королевских семей. В крайнем случае - герцоги. Даже графам путь был закрыт. И уж тем более безродным капитанам.

Все взгляды устремились на короля. Теперь он уже просто обязан был говорить. Даже если он собирался говорить про канал. Хотя... Нет, про канал лучше на надо... Король откашлялся. Ввиду всех обстоятельств он решил начать издалека.

- Престиж нашей великой державы в последнее время неудержимо падает. - Присутствующие мрачно кивнули.

- В прежние годы, когда строительство Великого канала...

Министр финансов снова застонал, а канцлер прошептал такое, что замерший у стены гвардеец покраснел до ушей. Сидящая рядом с канцлером графиня Волтич, к счастью, ничего не поняла. Ну или сделала вид.

- ...шло полным ходом, престиж нашей великой державы был гораздо выше.

Придворные совсем пригорюнились. Они вспомнили третий год Великого Строительства, когда на королевских обедах подавали пареную репу на медных тарелках. Правда, тарелки были начищены до поистине золотого блеска...

- А что же мы видим теперь?!

Теперь. Теперь, как все могли видеть, в королевском дворце появилась серебряная посуда. И вино, правда, пока только отечественное.

- Акмалийцы, эти нищие рыбаки, открыли новый морской путь к Островам Пряностей!

- И возят оттуда галионы с перцем и корицей, - печально вздохнул министр финансов.

- Контестарийцы, эти нищие пастухи, открыли на западе новый континент!

- И возят оттуда галионы с золотом. - Министр финансов вздохнул ещё печальнее.

- А Шертонцы, эти нищие горцы, построили огромный воздушный шар и взлетели на нём на вершину горы Монбатар.

- Ну... - В этот раз, Граф Нерлич даже чуть-чуть растянул свои губы в улыбке. - Эти, по крайней мере, не нашли там ничего ценного...

- Мы тоже должны что-нибудь открыть! Мы тоже должны куда-нибудь взлететь! Мы должны отправить экспедицию!

Раздались аплодисменты. Экспедиция была хороша уж тем, что не была каналом. Однако...

- Но, ваше величество, - выразил общие сомнения герцог Публий, - ведь у нас нет ни морского флота, ни воздушных шаров. Что же мы можем открыть?

- Мы откроем... - Король выдержал драматическую паузу. - Мы откроем Солнце!

- Солнце? Как? Но это же... Туда не поплывёшь на корабле! И не полетишь на воздушном шаре! И ведь там же огонь! - посыпалось со всех сторон.

- Глупости, - отмел все возражения король. - Мэтр Абаляцимус! - Придворный звездочёт проворно вскочил на ноги, одёргивая полы просторного, расшитого звёздами халата. - Помнится, вы недавно объясняли мне, что Сатурн, Солнце и вообще все звёзды - это такие же земли, как и наша Земля, а солнечный свет - всего лишь отражённый свет Луны...

На лице мэтра Абаляцимуса застыло какое-то странное выражение. Похоже, в душе его происходила тяжёлая внутренняя борьба. Он был учёным, и научные истины были для него святы. Но глаза короля светились таким доверием, такой искренней надеждой... Каким же надо быть злодеем, чтобы разрушить его мечту? Опять же, жалование Мэтр Абаляцимус получал из королевской казны... Обуреваемый этими противоречивыми мыслями, придворный звездочёт не смог произнести ни одного слова и лишь чуть-чуть опустил свою голову.

- Вот видите! - торжествующе воскликнул король, посчитав жест своего придворного утвердительным кивком. - А на чём туда лететь, это решат специалисты. Где мой придворный механик? Да, и этого, придворного мага, тоже позовите...

Розыски не заняли много времени. Маг Эрландор, как всегда, был в своей комнате на самой верхушке Восточной башни. Он пристально вглядывался в большой хрустальный шар, установленный на позолоченной треноге и озабоченно бормотал:

"Грядущее в тумане и огне.

Не удержать ужасную лавину.

Задержат снова жалованье мне.

И выплатят лишь только половину..."

А механик Парациус, как всегда, стоял у верхнего окна западной башни, от нечего делать кидая вниз медные и свинцовые шары, озабоченно бормоча:

"Удивительно... Тяжёлые и лёгкие шары достигают земли одновременно! Но ведь это означает, что ускорение свободного падения не зависит от..."

Оба немедленно бросили все дела и тотчас явились на зов короля. Прибыли они одновременно и, тяжело пыхтя, одновременно протиснулись в зал. Вообще то двери были достаточно широки, в них могли бы, нисколько друг другу не мешая, въехать четыре всадника одновременно, но нельзя же было позволить сопернику идти посередине, а самому позорно прошмыгнуть сбоку. Поэтому некоторое время они изо всех сил толкались в широком дверном проёме, делая при этом вид, что не замечают друг друга.

Король меланхолично наблюдал за ними, дожёвывая очередную порцию паштета. Наконец они вошли и, по прежнему не замечая друг друга, преданно уставились на своего повелителя. Король задумчиво поскрёб вилкой по тарелке, то ли собираясь с мыслями, то ли пытаясь отыскать остатки паштета. Поскольку паштета больше не было, король заговорил.

- Задача, которую я вам поставлю будет трудной. Некоторые даже считают её невыполнимой - говоря это король обвёл сидящих за столом придворных ироническим взглядом, особенно выделив канцлера Публия. - Но я верю, что вам она будет по плечу.

- Только прикажите! - заверил его Парациус.

- Древнейшей магии великое искусство всегда к услугам будет короля... - одновременно с ним изрёк Эрландор.

- Если применить методы научные, а не читать писклявым голосом глупые заклинания... - стал развивать свою мысль придворный механик

- Свет мудрости и Сила волшебства, сильней машин бездушных и расчётов... - в тон ему ответил придворный маг.

- Старый шарлатан, - пробормотал Парациус, несколько отклоняясь от темы.

- Вонючий угольщик, пропавший горклым маслом! Чтоб Гомункулус твой тебя сожрал! - с чувством продекламировал Эрландор. Натура возвышенная, он почти всегда изъяснялся стихами.

Дискуссия разгоралась. Гвардейцы, по приказу своего капитана, заткнули уши. Несколько придворных дам упали в обморок. Канцлер Публий достал из кармана записную книжечку из новомодной бумаги и торопливо записывал, восхищённо причмокивая губами. Король всё время порывался что-то сказать, но вклиниться в разговор ему никак не удавалось. Парациус вдруг выхватил из кармана запаянную стеклянную колбу, в которой маслянисто сверкнула какая-то серо-коричневая жидкость. Рука мага судорожно сжала хрустальный амулет, выполненный в форме миниатюрного черепа. Придворные повскакали со своих мест. Некоторые полезли под стол. Парациус и Эрландор уже не в первый раз сходились в поединке. Ни один из них ни разу не пострадал при этом серьёзно, а вот окружающие...

- Прекратить!!! - нервно выкрикнул король. - Я не за этим вас позвал! Никаких поединков! Вернее... - Король несколько успокоился и лицо его приняло задумчивое выражение - вероятно, ему в голову пришла очередная идея. - Вы покажете себя в деле! Победителем будет тот, кто лучше выполнит мою задачу.