Деревенский ужас

Довольно большой промежуток своей сознательной жизни я прожил в деревне. Причем это была не какая-то деревушка в районе нескольких кило-метров от города, куда можно легко добраться. Нет, это была глухая деревня. Чтобы до нее добраться от Минска, мне необходимо было два с половиной ча-са трястись в электричке, потом около сорока минут на автобусе. И вдобавок ко всему еще марш-бросок на десять километров пешочком по гравийной до-роге, идущей через лес. Все потому, что конкретно в мою деревню автобус хо-дил только два раза в неделю - понедельник и пятница. В остальное время добирайся, как хочешь. Но, несмотря на трудности с транспортом, время, про-веденное в деревне было поистине золотым. Вокруг необъятные леса, поля, воздух настолько густой, что казалось, будто плывешь в нем. Домой нас было не загнать до самой ночи: походы в грибы, на рыбалку с самодельными удочками в ближайшее озерцо, игры до самой темноты. Ну и вечерние посиделки у костра, как же без этого. А где вечерние посиделки, там и страшные истории. Иногда ловили кого-нибудь на слабо. Мол, слабо пойти на кладбище? Кто-то сразу отказывался, кто-то соглашался, но возвращался на полпути. Да и не мудрено: деревенский погост находился в полутора километрах от самой деревни, в лесу. Не у каждого взрослого хватило бы духа туда пойти. Что уж говорить про нас, желторотых щеглов.

Но, как говорится, ничто не вечно под луной. Беззаботное детство оста-лось где-то далеко позади, наступила взрослая суровая жизнь. Сначала учеба, потом работа. В деревню теперь я ездил крайне редко - банально не хватало времени. Да и к кому ездить, если отец умер, когда я заканчивал учебу. Дом стоял пустой, ветшал со временем, приходил в негодность. Я поддерживал от-ношения с друзьями из деревни, но, как это часто бывает, общение станови-лось все реже и реже, пока совсем не сошло на нет. Это тоже можно было понять: все мы выросли, обзавелись собственными семьями, какими-то проблемами, делами. Правда, рано или поздно наступает такой момент, когда чув-ство ностальгии настолько охватывает тебя, что хоть на стену лезь. То же самое произошло и со мной: однажды меня со страшной силой потянуло на малую родину. Побросав в дорожную сумку кое-какие вещи, средства личной гигиены, взяв с собой деньги - благо, магазинчик в деревне имелся, - я отправился в путь. На улице вовсю полыхал жарой июль месяц, у меня было две недели от-пуска и провести их я вознамерился именно в деревне, в дали от городской су-еты.

Добрался без происшествий. Даже десяток километров пешком были как-то в радость после духоты асфальта и бетонных стен. Какой-то час и сорок минут - и вот я на месте, стою перед покосившимся забором, смотрю на за-росший бурьяном в рост человека двор. Я украдкой смахнул предательски навернувшуюся слезу: вид пришедшего в упадок родительского дома отозвал-ся болью в сердце. Ладно, времени предостаточно, наведем какой-никакой порядок. Открыв замок - ключи лежали на их постоянном месте, в щели под шифером на крыльце -, забросил сумку прямо в веранду, вывесил прямо на забор постельное белье, чтобы прожарилось на солнце, а сам решил пройтись по деревне, узнать, что да как. Думал, что потрачу на это час-полтора, но я глу-боко ошибался. Пока поговорил со всеми знакомыми, пока выслушал о том, как я вырос, как изменился, каким красавцем стал, прошло изрядное количество времени. Домой попал только под вечер, чертовски уставший, но довольный. Наскоро перекусив бутербродами, завалился спать и буквально сразу же провалился в сон. Спал крепко, спокойно, без сновидений, как не спал уже давно.

А с утра начал заниматься исправлением плачевного состояния дома и его территории. Начал с самого главного - уничтожение бурьяна. Потому что, если его не убрать, ходить будет попросту невозможно. У сарайчика под навесом нашел старую косу, долго водил по ней бруском, затачивая. Понятное де-ло, инструмент старый, в некоторых местах уже тронут ржавчиной. Но я был упорен, и спустя какое-то время удовлетворился качеством заточки. Махал ко-сой я около часа. Не скажу, что у меня большой двор, но он настолько густо зарос, а некоторые стебли были настолько толстыми, что пришлось изрядно попотеть. Кроме того, еще имелся небольшой садик за домом, которому так же требовался уход. Наконец, зловредные заросли были повержены и уничтожены, и я с гордостью осматривал результаты своих трудов. Отлично, так намного симпатичнее, а главное удобнее. Следующим в очереди на реставрацию оказался забор. Тут возникли некоторые трудности: некоторые доски нуждались в замене, и я угробил уйму времени, чтобы найти подходящие на замену. Думал уже идти к соседям на поклон, но вовремя вспомнил, что на чердаке когда-то отец складывал хорошие доски, чтобы не гнили почем зря. И верно, они оказались на своем месте, так что дело в итоге пошло веселее. После забора настал черед ремонта крыльца. Тут проблем вообще не возникло: убрать трухлявые доски сверху да сделать новый дощатый настил. В общем, так целый день в трудах и провел. К концу дня ополоснулся почти горячей во-дой из бочки, нагретой за день щедрым летним солнцем.

Несколько дней пронеслись совсем незаметно. Не зря говорят, что если хочешь убить время - начни работать. Я успел еще побродить по лесу, насобирал немного грибов. Хоть сам их и не люблю особо, но процесс ходьбы по лесу - высшее удовольствие. Да, на кладбище тоже сходил, привел в порядок мо-гилу отца. Каюсь, с последнего моего приезда сюда прошло лет восемь. На пя-тую ночь началось нечто странное. Завершив все домашние хлопоты, я уселся за ноутбук - специально взял его с собой, чтобы скучно не было- посмотреть какой-нибудь фильм. Тут, к слову сказать, немного о планировке дома. Обычная деревенская изба, большая, разделенная на две части-комнаты. В первой, в которую сразу попадаешь при входе, находилась большая русская печь, добротный стол, холодильник, кровать в дальнем левом углу за самодельной перегородкой. Во вторую половину дома вела двустворчатая дверь с небольшими окошками, стекла которых пронизывали тонкие прутики проволоки, ви-димо, для прочности. Одна из створок была закрыта, сколько я себя помню, хватало и одной. Во второй комнате тоже имелась печка, только поменьше. Бабушка почему-то всегда называла ее "групка". Даже не знаю, почему. Ско-рее всего, это какой-то диалектизм, потому что нигде больше я такого названия не встречал. Так же в этой комнате были три кровати - две из них у левой стены за групкой; один большой вместительный шкаф да бабушкин сервант, где хранилась всякая всячина, за стеклом стояло несколько фотографий; па-рочка настенных ковров. На одном была изображена сцена из сказки про реп-ку - все семейство тянет мутированное до невиданных размеров растение.

Вот в первой половине дома я и сидел, поставив ноутбук на стол, а сам забравшись с ногами на длинную скамейку, заменявшую целый ряд стульев у окна. Смотрел что-то жутко фантастическое, ибо всегда любил этот жанр. Ря-дом лежала большая пачка чипсов, стояла тарелка с бутербродами. Засмотрелся так, что даже не заметил, как время перевалило за полночь и подкрадывалось ближе к часу. Это меня не расстраивало, так как на следующий день я никуда не собирался, а надеялся просто выспаться. Работа, конечно, это хорошо, но и отдыхать тоже нужно. В какой-то момент мне показалось, что во второй комнате что-то глухо стучит. Я поставил фильм на паузу, прислушался. Нет, вроде, все тихо. Устал, наверное, вот и мерещится всякое. Но едва я вклю-чил фильм, звуки снова раздались, причем довольно явственно. Тут уж я начал немного нервничать. Не подумайте, я не робкого десятка, но, когда в пустом доме ты слышишь что-то подозрительное, становится, мягко говоря, не по се-бе. На цыпочках, стараясь не шуметь, я подкрался к двери во вторую комнату, приложил к ней ухо, напряженно вслушиваясь. Мне не показалось! Кроме то-го, это оказался не глухой стук, а чьи-то тяжелые шаги. Вдобавок ко всему, я различил какое-то невнятное бормотание и тяжелые вздохи. Нервно сглотнув, я попятился в сторону выхода. И очень даже своевременно. Потому что бук-вально через несколько секунд дверь начала с протяжным скрипом открываться. Где-то глубоко в подсознании промелькнула мысль, что необходимо смазать петли. Бред! До петель ли сейчас? Моя рука легла на ручку входной двери. В последний раз жалобно скрипнув, открывающаяся дверь замерла. Бух. Бух. Бух. Что же, черт возьми, тут происходит?!

Еще миг - и из-за двери появилась фигура, повернулась ко мне лицом. Или, скорее, мордой? Передо мной стоял мой отец, умерший давным-давно! Или же кто-то очень на него похожий. Синюшного цвета кожа с черными пят-нами, местами свисающая лоскутами, полуистлевшая одежда, в которой его и хоронили; пальцы заканчиваются длинными когтями, как у голливудских вам-пиров или оборотней. Но самое страшное - глаза. Они светились кроваво-красным огнем, прожигали насквозь, будто хотели вывернуть душу наизнанку. И, конечно же, невыносимый смрад, моментально заполнивший собой весь дом запах разложения. Я даже кричать не мог, голос пропал напрочь. А отец, или кто бы это ни был, сделал шаг навстречу ко мне, протянул руку и пробасил могильным голосом:

- Здравствуй, сыноооок.

Я рванулся вон из дома, на автомате еще успев щелкнув выключателем света. На улице я оказался так быстро, что увидь меня в ту минуту Усэйн Болт, он бы задавился от зависти. В ту ночь я побил все мировые рекорды скорости как прошлые, так и будущие. Захлопнув за собой калитку, выбежал на един-ственную в деревне улицу, отбежал метров на пятьдесят от дома, оглянулся. Нет, за мной никто не бежал, и никто не преследовал. Дрожащими руками я достал из пачки сигарету. Вернее, попытался это сделать, потому как с первого раза не вышло, равно как и со второго. В конце концов, сигарета оказалась у меня во рту и даже зажглась. Я сделал глубокую затяжку, шумно выпустил дым. Может, мне все это на самом деле привиделось? Устал за последние дни, пересмотрел всякой фантастики, вот и померещилось. Ну не может же быть так, чтобы покойники приходили в дом! Тем более, самые близкие род-ственники! Я сделал несколько неуверенных шагов в сторону дома, но остановился - в окошке зажегся свет, промелькнула чья-то тень. Вспомнив, кому она принадлежит, я замер будто в параличе. Нет, мой мозг категорически отказы-вался это воспринимать. И что теперь прикажете делать? Стучаться в двери к соседям, прося помощи разобраться с покойником? Ввиду того, что цивилизация расположена далеко, в дурку меня запихнут, но в трехбуквенное путешествие отправят стопроцентно. Медленно текла минута за минутой, но ничего не происходило. Надо что-то делать, где-то ночевать. Нет, ночь, конечно, лет-няя, теплая, но спать как собака на улице? Прикинув все возможные варианты, я выбрал самый оптимальный: раз в дом мне нельзя - да и не хочется -, то придется ночевать на сеновале. Кстати, сена там было достаточно, я видел. Со-сед использовал для своих нужд, а сеновал все равно пустой стоял.

Крадучись, я дошел до калитки, минут пять стоял в нерешительности. Нет, так можно и целую ночь простоять. Все же спокойно, да? Нет никого. Набравшись смелости, я толкнул калитку и пулей рванул к сеновалу. Вихрем ворвавшись внутрь, я задвинул тяжелый засов, за что мысленно воздал благо-дарность деду, который его там и установил. Потом зарылся целиком в сено, некоторое время пытался сохранять бдительность, но нервное перенапряжение сыграло свою роль - я бессовестно уснул, подкошенный произошедшими событиями.