Новое имя

Новое имя

Проснувшись, зайчонок долго пытался понять, где он оказался. Над головой в синеве ясного неба шумели кроны высоких берёз. Сам он лежал на ветхой циновке меж трёх больших валунов, не позволявших осмотреться вокруг. Передние лапы были обмотаны листьями, но боли в них зайчонок не чувствовал.

- Вот ты и очнулся, Кролик, - продребезжал рядом чей-то голос.

- Я не Кролик! - сказал зайчонок, но даже сам не услышал собственного голоса: из открытого рта донёсся только едва различимый сип.

Он хотел подняться, но с трудом смог пошевелиться и лишь повернул голову.

- Лежи, сынок. - Только увидев Старца, зайчонок вспомнил, кому принадлежал дребезжащий голос. - Лежи - ты ещё слишком слаб.

Значит, он на Заячьем Всхолмье. Только как он здесь оказался? И что с его лапами? Старый заяц, опираясь на сучковатый посох, неспешно подковылял к зайчонку. Он был настолько преклонного возраста, что никто уже не помнил его настоящего имени, и все в лесу звали его просто - Старец. Он весь скрючился с возрастом так, что когда ходил, всё время смотрел в землю, и мог передвигаться только опираясь на свой посох, который был вдвое выше него самого.

Пристанищем старого зайца служило убежище, образованное тремя соприкасающимися огромными камнями так, что оставались три узкие щели между ними и небольшой просвет сверху. Присев рядом, старик приподнял зайчонку голову и из глиняной чашки напоил душистым отваром. В желудке резануло, и зайчонок понял, что уже давно ничего не ел.

- Где мои родители? - хотел спросить он, но у него вновь ничего не получилось.

- Спи и набирайся сил, - ответил на его сип Старец; он всегда говорил неторопливо. - Я уже туговат на ухо и не слышу тебя, Кролик.

"Я не Кролик", - подумал зайчонок. Во сне он видел свою маму, и проснулся ночью в холодном поту, потому что вдруг понял, что больше никогда её не увидит. Только откуда он это знал?

Рядом тихо потрескивал небольшой костёр, и удивлённый зайчонок смотрел, не веря своим глазам. Ночью никто из мелких зверей не осмеливался зажигать костров из опасения, что огонь может привлечь хищников. Однако Старец как ни в чём не бывало посохом поворошил костёр, из-за чего тот разгорелся ещё ярче. Точно говорила звериная молва, что старик, хоть и безмерно мудр, но не без странностей.

Днём на небольшой лужайке посреди рощицы на холме собирались разные мелкие звери и птицы, но больше всех, конечно, было зайцев. Кто шёл к Старцу за советом, кто за лекарской помощью, а кто и просто послушать истории, которых тот знал преогромное количество. В благодарность звери несли старику травы, коренья, орехи, хворост и рассказывали лесные новости, в основном о проделках хищников.

Зайчонок же был ещё слишком слаб и не мог пока покидать расщелину. Старик, как оказалось, только выглядел таким немощным и старательно ухаживал за ним - поил отварами, перевязывал лапы и выводил до ветра.

Однако зайчонок так и не мог вспомнить, что же с ним произошло, как ни пытался. Только на второй или третий день, когда его голос окреп настолько, что старик наконец его услышал, он смог повторить свой вопрос.

- Они ушли, сынок, - ответил старик, пожевав губами, - ушли туда, откуда не возвращаются.

Зайчонок в глубине души это уже знал.

- А как... как они ушли?

- Мне это неизвестно, сынок.

- Но как я здесь очутился, дедушка?

- Зайцы тебя нашли без чувств в мышиной норе и принесли ко мне. Никто не знает, сколько ты там пролежал.

- Но как я смог пролезть в такую маленькую нору?

- Ты её раскопал своими лапами, сынок.

Зайчонок посмотрел на свои перевязанные передние лапы. Пожевав губами, Старец добавил:

- Потому я и назвал тебя Кроликом.

- Я не Кролик.

- Тебе нужно новое имя. - Старик продолжал говорить, будто ничего и не слышал. А может, и в самом деле не слышал. - Ты был настолько близок к смерти, что уже не сможешь стать прежним. В новой жизни нужно новое имя.

Зайчонок проплакал всю ночь, и только к утру сумел успокоиться. На следующий день, собравшись с силами и поднявшись на задние лапы, он впервые вышел на лужайку. Он не знал, сколько проболел, однако сверстники оказались выше его чуть ли не на целую голову, а его самого никто не узнавал.

И когда зайчонок Щербатый, прозванный так за сколотый передний зуб, спросил, как его зовут, зайчонок ответил:

- Кролик.

Потихоньку зайчонок поправлялся и начал помогать старику в его нехитром хозяйстве: носил воду, собирал хворост, поддерживал огонь, чтобы варить различные отвары для врачевания и кушанья для самих себя. Старец, оставшийся без единого зуба, мог есть только варёные и истолчённые коренья и плоды.

Особенно зайчонок любил, когда старик доставал старинную книгу и начинал читать истории про легендарного зайца Ветрогона, который бегал настолько быстро, что мог обогнать ветер, а от хищников удирал и подавно... Конечно же, все зайчата без исключения хотели быть похожими на Ветрогона.

Иногда кто-нибудь просил рассказать про ужасного лиса Чернобура, но такие истории Кролику не нравились: после них становилось очень страшно. Поэтому он старался отсесть подальше, чтобы ничего не слышать. Хорошо, что этот страшный лис уже умер, а его шайка, наводящая ужас на всю округу, разбежалась...

А потом начинались нескончаемые вопросы от любознательных зверят, на которые старик, верный своим привычкам, отвечал неспешно и порой столь загадочно, что не у всех хватало терпения дослушать до конца. По той же книге он учил читать всех желающих, среди которых был теперь и Кролик. Только ночью они со стариком оставались одни.

- Дедушка, а почему ты не гасишь на ночь костёр? - Вопрос этот давно волновал зайчонка, и однажды после наступления темноты зайчонок решился задать его.

Моросил дождь, но под стоявшие под наклоном валуны, где примостились зайцы, вода не проникала.

- Огонь - мой единственный спутник в последние луны. Мы с ним уже как единое существо. Мне порой кажется, что я уйду в тот самый миг, когда погаснет этот костёр...

Но Кролику было не до загадок Старца.

- Но ведь хищники... - от страха его голос сорвался.

- В эти узкие расщелины между камнями не сможет пролезть ни один хищник. Так что можешь не бояться.

"Легко сказать..." - поёжился от страха зайчонок. По ночам всегда становилось особенно страшно, и все мелкие звери в лесу старались спрятаться. Мыши скрывались в норках, белки - в дуплах, птицы - на ветках деревьев, только зайцы, не имевшие своего жилья, прятались в самые разные потайные места. Ночь - время хищников.

Старец, верный своим привычкам, уселся со своим неразлучным посохом у горящего костра, а зайчонок улёгся спать, но сон никак не шёл. От уханья филинов и криков неясытей сердце, казалось, уходило в самые пятки. Поворочавшись на циновке, Кролик попросил у старого зайца книгу. Истории про быстроного и ловкого Ветрогона всегда вселяли уверенность и помогали прогонять страх.

Зайчонок умел читать пока только по слогам и, быстро устав от чтения, начал просматривать при свете костра многочисленные картинки. Рисунки красочно изображали Ветрогона, лихо убегающего от лиса, стремглав удирающего от целой шайки волков, с улыбкой идущего по руслу ручья, чтобы сбить хищников со следа...

- Дедушка, - спросил вдруг зайчонок, - а кто написал эту книгу?

Старец не отвечал, видать, уже задремал...

- Хороший вопрос ты задал, Кролик, - неожиданно изрёк старик.

- Чем же он хорош, дедушка? - оторопел зайчонок.

- Тем, что ты начал думать. К сожалению, нынче у зайцев нет времени на это, они постоянно заняты тем, что боятся и бегают. Боятся и бегают, - повторил Старец, словно пробуя на вкус горечь своих же слов.

- Но кругом же хищники! - возразил зайчонок. - Вон и Ветрогон всегда убегал!

- Хищники не могли поймать Ветрогона не только потому, что он бегал быстрее всех, но ещё и благодаря тому, что он всегда думал, куда и зачем нужно бежать. Всегда старайся думать, сынок, прежде чем куда-нибудь мчаться сломя голову.

"Пока я буду думать, вместо того, чтобы дать стрекача, меня поймают и съедят!" - но зайчонок побоялся сказать это вслух и молча уткнулся обратно в книгу.

- Эту книгу написал друг Ветрогона - заяц Короткохвост - после некоторого молчания продолжал старик. - В ней собраны все предания про нашего легендарного предка, являющиеся по сути мудростью заячьего рода. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы книга попала в лапы хищников.

С наступлением утра роща вновь наполнилась оживлённым гомоном зверья. Особенно выделялся противный и пронзительный голос сороки Балаболки. Что это она с утра прилетела? Кролик с мешком со снадобьями выбрался из расщелины вслед за Старцем. Вся лужайка была усеяна большими и малыми камнями, на которых и рассаживались звери.

- Что случилось? - строго спросил у собравшихся старый заяц, усевшись на своё обычное место: старый поваленный ствол берёзы возле родника.

- Такое случилось, дедушка! - тут же затараторила сорока, прыгая по одному из валунов и не давая прочим и рта раскрыть. - Такое случилось, что ты даже не поверишь!

Если уж сорока взялась что-то рассказывать, то её уже не остановить. Но хуже всего то, что она любила нещадно привирать при этом.

- Хватит балаболить, Балаболка - прервал старик. - Рассказывай.

- Средь бела дня Рыжий Лис увёл обманом троих оленят. - Зайчонок затаил дыхание - сразу стало страшно. - Только представьте себе - средь бела дня! Всё стадо в большом горе. Сам Большое Копыто обещал переломить хребет лису. Обещать-то обещал, да только как ему словить-то...

- Ты, Балаболка, далеко не пойдёшь - и то наврёшь, - прервал Старец болтливую птицу. Среди зверей пробежал смешок.

- Одно слово - балаболка! - язвительно выкрикнул зайчонок Быстроногий.

- Сам ты балаболка, а я Белобока, - возмутилась сорока. - Вот клюну тебя, косой, в нос - будешь знать! Я всегда говорю только чистую правду! Я не умею по-другому. Вчерась до самой ночи Большое Копыто со своими оленями-воинами пытался разрыть жилище Рыжего Лиса!

Некоторые звери согласно закивали головами.

- Да всё без толку - больно глубока нора, до хозяина не добраться. Хотя старый Рогач уверял меня, что чуть не достал Рыжего Лиса копытом...

- А как же оленята доверились рыжему хитрецу? - спросил Старец.

- Он им наплёл, что теперь перестал убивать и что теперь ест только одну траву. Только представьте себе - Рыжий Лис ест траву! Со смеху можно умереть! Он не всякую-то дичь станет кушать...

- Ну, довольно, Балаболка, - перебил старый заяц, - лети дальше своей дорогой!

- Я всегда говорю только чистую правду! - Старцу сорока перечить не осмелилась и, всем своим видом выражая недовольство, улетела прочь, вещать дальше свои новости.

- Кто ещё что слышал об этой страшной истории? - спросил старик.

Собравшиеся звери стали наперебой стали рассказывать, кто что знал. Сведения были весьма обрывочными и порой противоречили друг другу. У Кролика даже голова пошла кругом от всех этих новостей. Как тут выяснить, где правда, а где ложь?