My dear Helen!

Они сидели в баре отеля, стилизованном под ирландский паб с уютным полумраком, маленькими столиками у окон и настоящим живым камином у дальней стены.

— Ты глянь, какой мужик! — Ирка пихнула локтем Лену под рёбра. — Мечта!

Та окинула взглядом Иркину «мечту» за соседним столиком и пожала плечами. Подруга, как всегда, в своём репертуаре. И откуда у неё только такие вкусы? То рэпера подцепит, худющего, как глист, то кинется на шею рокеру, здоровенному борову, сплошь затянутому в чёрную кожу. То млеет от «волосатиков», то напрочь лысого ей подавай.

Объект нынешнего интереса Ирки не представлял собой ничего особенного: худощавый мужчина лет тридцати пяти, в зелёной рубашке и джинсах. Длинные рыжие волосы казались прилизанными, присмотревшись, Лена сообразила, что они покрыты чем-то, не то гелем, не то лаком. Кожа лица бледная, и на фоне этой бледности ярко выделялась россыпь веснушек. Такому рыжему подошёл бы образ курносого хохотунчика, однако вид у незнакомца был довольно кислый. И нос. У него был знатный нос. Как у Сирано де Бержерака.

А в целом самый обычный человек. И что в нём Ирка такого углядела? Тут мужчина поднял голову, и Лена даже обомлела. Глаза. Синие, с затаённым блеском, с абсолютно бесшабашным взглядом, дерзким на грани наглости.

Зябко поёжившись, хотя южное солнце накалило воздух до предела, Лена отвернулась, тихо пробормотав:

— Противный тип…

— Зато какой сексуальный, — мечтательно прищурилась неугомонная подруга. — Ты посмотри, какие у него руки, пальцы длинные, трепетные. А нос! Я тебе точно скажу: если у мужика такой классный нос, то и там у него тоже всё классно!

— Ирка! — Лена покраснела от того, как бесцеремонно подруга разглядывала незнакомца и отмечала в нём все новые и новые достоинства, даже не приглушая голоса.

— А что? — Ирка пожала плечами. — Он наверняка какой-нибудь импортный мэн, по-русски ни бельмеса не соображает.

Лена вдруг поймала цепкий взгляд синих глаз и вздрогнула, уловив оценивающий огонёк в глубине тёмных зрачков. Словно барышник кобылу на рынке рассматривал. Лена поёжилась, чувствуя себя более чем неуютно, но незнакомец уже, кажется, потерял к ним интерес и опять смотрел в свою тарелку.

— Ирка, — тихо прошипела Лена, — хватит…

— Чего это? — возмутилась Ирка и беззастенчиво уставилась на незнакомца. А тот, словно ощутив её взгляд, поднял голову и посмотрел на неё с не меньшей бесцеремонностью. Изнемогая от смущения, Лена отодвинула тарелку и дёрнула подругу за руку:

— Пойдём отсюда.

— Да погоди! — отмахнулась Ирка. — Я хочу с ним познакомиться.

— Ирка, ты с ума сошла!

Но подруга уже поднялась и с решительным видом направилась к столику незнакомца. Вяло ковыряясь вилкой в салате, Лена не слушала, о чём они говорили. У неё даже плечи опустились и захотелось свернуться в комок. Смущение и привычный стыд за Иркину бестактность заставляли краснеть и чувствовать себя не просто плохо, а отвратительно. Впрочем, как и всегда…

Они, видимо, пришли к какому-то согласию, потому что дружно поднялись и двинулись на выход. Лена усмехнулась: как всё быстро и легко получается у Ирки — увидела, понравился, подошла и теперь приятно проведёт вечер. А Лена опять просидит одна в своём номере. Хотя её это как раз устраивало. Однако какие же удивительные и в то же время отталкивающие глаза у этого мужчины! Она никогда ещё не видела такого чистого, насыщенного синего цвета глаз и такого нахальства во взгляде. Пропуская Ирку в дверях, мужчина обернулся и словно раздел Лену этим самым взглядом, так что у неё всё тело покрылось мурашками не то от отвращения, не то от волнения.

Поняв, что аппетит ушёл окончательно, она тоже встала из-за стола. На выходе из бара к ней подкатился какой-то симпатяга из местных, залопотал что-то по-своему, но Лена невежливо проигнорировала красавца и поднялась в свой номер. Такие мачистые аполлоны никогда её не привлекали, а уж заводить роман на курорте — последнее дело. Это только Ирка так может.

Растянувшись поперёк широкой кровати, она заложила руки за голову и уставилась в украшенный лепниной потолок.

Вот почему у неё всегда так получается? Ирка, та живёт легко, абсолютно свободно, не оглядываясь на окружающих и наплевав на их мнение. Хотелось ей сидеть голышом на балконе — она и сидела, не обращая внимания на фыркавших соседок, утаскивавших со своих балконов пускавших слюни мужей. Хотелось волосы в ядовито-розовый цвет покрасить — пошла и покрасила, и что любопытно — ей шло, она стала похожа на озорную девчонку, готовую на любые проказы. Впрочем, почему похожа? Она и была этой самой озорной девчонкой, даром, что под тридцатник уже.

Лена вспомнила, как те же соседские мужья подбирали свои челюсти, когда Ирка шла по двору, изящно вышагивая длинными ногами, с полоской ткани на бёдрах, напоминавшей то ли слишком короткую юбку, то ли чересчур широкий пояс. Её сумасшедшую сексуальность в тот момент не портило даже ведро с мусором.

Чему Лена всегда удивлялась, так это тому, что как бы Ирка себя ни вела, что бы ни делала, это никогда не выглядело пошло и вульгарно. Подруга была настолько естественна и непосредственна, что даже у донельзя обозлённых соседок язык не поворачивался обозвать ее блядью.

Лена вздохнула. Ирке сейчас хорошо. Этот незнакомец хоть и выглядит нахалом, однако чувствуется в нём настоящий мужик, который вряд ли обидит подругу. Хотя Ирку в принципе невозможно обидеть, ни словесно, ни физически: лёгкий характер и острый язычок вкупе с зелёным поясом по каратэ давали ей возможность отбиться от любых нападок. А тут, похоже, отбиваться придётся незнакомцу: раз Ирка запала на него, ему не отвертеться.

Лена перевернулась на бок и, подперев голову рукой, упёрлась взглядом в стенку. У самой Лены в жизни всё было не так легко и беззаботно. Она не умела, как Ирка, отдаваться без оглядки мимолётному роману, ей нужны были чувства, чтобы отношения продолжались и вне постели, а её партнёрам как раз это и не надо было. Они не хотели сложностей и заморочек с серьёзными разговорами и далеко идущими планами на совместную жизнь. Предпочитая лёгкий необременительный трах, они сбегали, едва Лена затрагивала пугающую их тему. В конце концов, Лена вообще перестала верить в себя и в то, что кто-то когда-то посмотрит на неё как на человека, а не на куклу для перепихона.

Да и сам секс Лену не привлекал абсолютно. Иногда, с Иркиной, естественно, подачи, она ложилась в постель с каким-нибудь парнем, как Ирка говорила, «для здоровья», но все мужики старались в первую очередь сами получить удовольствие, а про Лену никто из них и не думал, и лёжа потом после акта «любви», прислушиваясь к храпу «бой-френда», Лена чувствовала себя обманутой и искренне не понимала, как Ирка может с таким восторгом рассказывать про секс.

Наверное, с самой Леной что-то не так, иначе почему она не способна испытать даже малую толику того, о чём говорит Ирка?

Лена поднялась, прошла в душевую и стала перед висевшим на стене большим зеркалом, внимательно вглядываясь в собственное отражение. Ну вот что с ней не так? Глаза? Большие, ярко-зелёные, опушённые густыми ресницами. Правда, и ресницы, и брови приходилось всё время подкрашивать, потому что в естественном виде они у неё были совершенно рыжие. Такие же, как волосы.

Лена приподняла тяжёлую копну, присмотрелась. В холодном свете электрической лампочки насыщенная медь блестящих локонов отливала зеленью, гармонируя с глазами. Лена много раз пыталась перекраситься и в блондинку, и в брюнетку, даже Иркину розовость пробовала, но ни одна краска не держалась на её рыжине, так что в итоге Лена просто махнула на волосы рукой, и они росли как хотели, создавая у неё на голове живописный беспорядок. Иногда Лена прихватывала их резинкой, чтоб не мешали, но в основном ходила с распущенной рыжей гривой.

Лена быстро разделась, благо из одежды и было, что топ да короткая юбка. Подумав, она стащила и трусики и, вытянувшись в струнку, придирчиво рассматривала в зеркале своё тело. Грудь маловата, конечно, до второго размера едва дотянула, зато высокая, упругая, с аккуратными розовыми сосками. Талия слишком тонкая. Лена фыркнула сама себе: надо же, привиреда какая! Да любая за такую талию полжизни отдаст, но Лена стеснялась своей фигуры, потому что при осиной талии она имела достаточно широкие бёдра. Нет, она была стройной и вполне гармоничной, но выглядела так только в одежде, а без неё контраст между талией и бёдрами был слишком заметен. Да и ноги у неё были самые обычные, не то, что у Ирки — прям от ушей.

Вздохнув, Лена оторвалась от созерцания самой себя, быстро приняла душ и легла спать, благо что Ирка после своих ночных похождений раньше полудня следующего дня не явится.

Однако сон не шёл, и Лена опять погрузилась в мысли и воспоминания. Они познакомились с Иркой на первом курсе универа и как-то незаметно и быстро сдружились. Сначала делили на двоих комнату в общаге, потом тоже на двоих сняли однокомнатную квартирку, в которой и жили до сих пор без перспектив приобрести когда-нибудь собственное жильё: на зарплату бюджетника не больно-то пошикуешь. Спасали многочисленные Иркины бой-френды: один квартиру оплачивал, другой деньжат на жизнь подкидывал, немного, но им хватало, третий вот путёвку на юга организовал, аж на два месяца, потому что ехать на стандартные двадцать четыре дня не видел смысла: половину этого срока займёт адаптация к местному климату.

Самое смешное, что со всеми своими благодетелями Ирка провела всего пару ночей и давно рассталась, однако они по-прежнему считали своим долгом помогать бывшей подруге, а та принимала помощь с такой милой непосредственностью, что им хотелось ещё и ещё раз доставить ей это нехитрое удовольствие.

Интересно, как там сейчас Ирка? Небось млеет в объятиях своего незнакомца. Оргазм… Сколько Ирка про него рассказывала! А вот Лене так и не удалось испытать это состояние. Никому из её так называемых «любовников» и в голову не приходило, что их партнёрше мало торопливого поцелуя, минутного терзания сосков нетерпеливыми пальцами и быстрого траха под собственное тяжёлое дыхание и стоны. Ни один из них не обратил внимания, что у Лены даже пульс не учащается, что она не выгибается в этом самом оргазме и не стонет от удовольствия. Нет, кончив и облив её своей спермой, каждый из них плюхался, отдуваясь, рядом с ней, чмокал в щёчку и, счастливо выдохнув «хорошо-то как!», тут же отрубался и храпел до утра.

Ирка много раз ругала Лену за такое поведение.

— Ты ни черта не получишь, пока сама не попросишь! — негодовала подруга, созерцая грустное лицо Лены после очередной такой «любви». — Учти, мужики все поголовно эгоисты, что с тобой происходит, им начхать. Они все кобели: вскочил-засунул-высунул и все дела. А ты останешься неудовлетворённой, а это вредно для здоровья, между прочим! Ты должна попросить… нет — потребовать! — чтобы мужик сначала тебя раскочегарил, до нужной кондиции довёл, а потом уже собой занимался, потому что женщине для возбуждения надо больше времени, чем мужчине.

Лена кивала, соглашалась, но последовала этому совету — попросить — всего однажды и после зареклась вообще эту тему в постели поднимать. Её партнёр посмотрел на неё, как на дуру, правда, попытался какую-то игру изобразить, больно подёргав за соски, потом быстро трахнул и завалился спать.