Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга двенадцатая. Август

– Оставьте; для чего вы согрешаете?

Но оказалось, что то были снопы пшеницы, а не люди.

Посему, – заключил Пимен, – говорю вам: не давайте веры и тому, что видите очами своими.

Авва Анувий сказал святому Пимену:

– Но какой ответ ты дал бы Богу, если бы ты видел грешника и не обличил бы его?

Пимен сказал на это:

– Я сказал бы Богу так: Господи! Ты повелел: «вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф.7:5). Я исполнил повеление Твое.

Потом некий брат спросил авву Пимена, сказав так:

– Отче! Я совершил тяжкий грех. Я хочу провести в покаянии три года. Но достаточно ли трех лет для покаяния?

Старец отвечал:

– Этого много.

Тогда брат сказал:

– Итак, ты приказываешь каяться только один год?

На это старец отвечал:

– И этого много.

Когда об этом услышали другие братья, то сказали:

– Следовательно каяться следует не более сорока дней?

Но старец на это сказал:

– И этого много.

И потом прибавил:

– Я думаю, что, если человек покается от всего сердца своего и положит твердое намерение более не возвращаться ко греху, то Бог примет и трехдневное покаяние его.

Иной брат спросил авву Пимена, сказав так:

– Как должно жить человеку?

Старец отвечал:

– Из примера Даниила мы видим, что его не могли оклеветать ни в чем, кроме того, что он служил Господу Богу своему.

Этими словами святой дал понять, что человеку должно жить так, чтобы вся жизнь его была ничем иным, как только служением Господу Богу.

Другой инок спросил:

– Каким образом уберечься мне от козней врага?

Отвечал отец:

– Когда котел, разжигаемый снизу, кипит, то ни муха, никакое другое насекомое не может коснуться его; когда же он остынет, то на него садятся и мухи, и насекомые. Подобно сему и к иноку, со усердием подвизающемуся в делах добродетели, враг не смеет приступить и увлечь его в свои сети; к человеку же, проводящему жизнь в беспечности и лености, враг приступает с легкостью и увлекает ко греху, как хочет.

Некто спросил старца о том, как можно избавиться от навязывающихся уму злых помыслов. Старец отвечал на это:

– Случай этот подобен человеку, имеющему по левую сторону от себя огонь, а по правую сосуд с водою; если человек загорится от огня, то возьмет воду из сосуда и загасит огонь. Огонь – это помыслы злые, которые враг нашего спасения влагает в сердце человеку, как искру в некую храмину, дабы человек распалился пожеланием греховным; вода же – это молитвенное устремление человеком себя к Богу.

Опять спросил старца Пимена авва Аммон о помыслах злых, исходящих от сердца, и о суетных пожеланиях. И отвечал старец от святого Писания, сказав так:

– Какую славу может получить топор, без секущего им? и может ли хвалиться пила, не имея работника? Так и ты не посылай на помощь злым помыслам своего соизволения, и все эти помыслы рассеются.

Авва Иосиф спросил авву Пимена о посте, сказав так:

– Как подобает поститься?

Старец отвечал:

– Я каждодневно вкушаю немного пищи, не насыщаясь вполне.

Авва Иосиф спросил:

– А когда ты был юношей, то не постился ли ты по два дня?

Отвечал Пимен:

– Поистине постился и не только по два дня, но и по три, и по целой неделе; но святые отцы, испытавшие то и другое, нашли, что лучше вкушать каждодневно, но понемногу; ибо это царский путь (ко спасению), более легкий и удобный, дабы не превозносился ум.

Игумен монастыря Великого спросил авву Пимена, сказав так:

– Каким образом я могу стяжать умиление?

Старец отвечал:

– Разве может быть умиление в том сердце, которое помышляет о сырах, сосудах с маслом и иных житейских делах?

Иной спросил старца:

– Что лучше: говорить, или молчать?

Старец отвечал:

– Кто говорит Бога ради, тот хорошо делает; также и тот, кто молчит Бога ради, хорошо поступает.

Такие мудрые ответы давал старец на вопросы; кроме того в Отечниках находятся многие мудрые изречения святого Пимена. Вот некоторые из них.

Авва Пимен говорил:

– Когда человек намеревается строить дом, то собирает многие предметы, из которых можно построить дом; подобно сему и мы легко созиждем в себе дом духовный, если возьмем по небольшой частице от каждой добродетели.

Сказал еще:

– Человеку необходимо соблюдать три главных правила: бояться Бога, часто молиться и творить добро ближнему.

Говорил также авва Пимен:

– Нестяжание, терпение и рассудительность – вот три основы иноческого жития; ибо написано: если бы нашлись в ней сии три мужа: «Ной, Даниил и Иов, – то они праведностью своею спасли бы только свои души» (Иез.14:14). Ной – образец нестяжательности, Иов – терпения, Даниил же рассудительности; если в иноке окажутся сии три добродетели, то Бог, спасающий Его, возобитает в нем.

Говорил еще старец:

– Если инок возненавидит два предмета, то может быть свободным от соблазнов мира сего.

Брат спросил старца:

– Какие же это предметы?

На это старец ответил:

– Покой плоти и тщеславие.

Потом старец сказал:

– В Евангелии написано: «имеющий одежду, пусть продаст ее и купит нож» (Лк.22:36); это значит: имеющий покой плоти своей, пусть оставит его и начнет проводить жизнь суровую, вступив на путь тесный.

Потом еще сказал:

Когда Давид боролся со львом или медведем, то умерщвлял зверя, взяв его за гортань (1Цар.17:34–35); подобно сему и мы с Божиею помощью победим льва, – диавола и медведя, – плоть нашу, если наложим узду воздержания на гортань и чрево наше.

Еще старец сказал:

– Если бы Навузардан, – начальник над поварами царя вавилонского, не пришел в Иерусалим, храм Господень не был бы сожжен; подобно сему и в нас не воспалится огонь вожделения греховного, а также и ум наш, борющийся со врагом, никогда не потерпит поражения, – если мы не будем преданы объедению и неге.

Говорил еще старец:

– Подобно тому, как пчелы бегут от дыма, позволяя людям пользоваться сладкими плодами их работы, так покоем тела отгоняется от души нашей страх Господень и она (душа) лишается всякого доброго дела.

Затем еще сказал:

– Подобно тому, как всякий оруженосец царский стоит близ царя, будучи всегда готовым к защите его, так и душе нашей должно быть всегда готовой на борьбу с бесом блудодеяния.

Однажды авва Пимен услышал о брате некоем, постившемся по шести дней и вкушавшему немного пищи только на седьмой день, но вместе с тем гневавшемся на брата своего, Авва Пимен сказал о таковом:

– Научился поститься шесть дней, а от гнева не может воздержаться и один день.

Пресвитер одного монастыря, услыхав о неких братиях, ходивших часто в город, мывшихся в бане, не прилежавших к спасению своему, – разгневался на них и, придя в монастырь, снял с них одеяние монашеское; но потом раскаялся, пошел к авве Пимену и рассказал ему о всем, что он сделал с теми братьями. Старец же сказал ему:

– Не имеешь ли и ты в себе чего-либо от ветхого человека; или, быть может, ты окончательно совлекся его328?

Пресвитер услышав от старца такие слова, умилился, призвал тех братий, которых огорчил, раскаялся им и снова облек их в одеяние монашеское.

Однажды пришел к авве Пимену авва Исаак и, увидав, что он возливал на ноги свои небольшое количество воды, сказал ему:

– Как жестоко иные удручают тело свое!

Старец же сказал ему:

– Мы не научены быть телоубийцами.

И потом сказал:

– Бывает иногда, что человек кажется молчащим: но если сердце его осуждает других, то он говорит всегда. И есть такие, которые с утра до вечера говорят языком, но в то же время соблюдают молчание (ибо не осуждающий ближнего – то же, что молчащий).

Авва Иосиф рассказал, повествуя так:

– Когда однажды мы сидели у аввы Пимена, среди нас был юный брат Агафон; желая что-то сказать сему Агафону, старец (Пимен) назвал его аввою, сказав так:

– Авва Агафон.

Но мы сказали старцу:

– Этот брат еще юн; почему ты называешь его аввою?

Старец же отвечал:

– Уста его молчаливые заставляют меня называть его аввою.

Потом говорил еще авва Пимен:

– Брат, находящийся вместе с ближним своим, должен уподобиться истукану каменному; будучи обижаем, он не должен гневаться; будучи хвалим, он не должен превозноситься.

Еще сказал:

– Злом никогда не победить зла; если кто-либо причиняет тебе зло, то окажи таковому добро; тогда твоя добродетель препобедит его злобу.

Этой добродетели (как и другим добродетелям) преподобный Пимен поучал и самым делом; ибо до его прибытия из скита в Египет, в Египте жил некий старец, почитаемый всеми. Когда на то место пришел авва Пимен, то многие, оставив того старца, начали приходит к Пимену; по сей причине тот старец начал гневаться на пришедшего авву (Пимена), стал завидовать ему и говорить о нем дурное. Когда авва Пимен услыхал об этом, то опечалился и сказал своим братиям:

– Что теперь делать нам, ибо люди эти повергли нас в скорбь, оставив столь святого и добродетельного старца и прийдя к нам, незначащим ничего? Каким образом мы устраним гнев великого отца того? Приготовим немного пищи, возьмем немного вина, пойдем к старцу, вкусим с ним; быть может таким образом мы умилостивим сердце его.

Взяв немного пищи и вина, они отправились к тому старцу и постучали в двери келлии его. Ученик того старца, услышав стук, спросил:

– Кто это?

Ему ответили:

– Скажи авве твоему, что Пимен с братиею своею пришел, дабы принять от твоего аввы благословение.

Ученик пошел и рассказал об этом старцу. Старец же, выслушав сказал:

– Пойди и скажи им: идите отсюда, ибо у меня нет времени видеть вас.

Когда ученик сказал так пришедшим, то сии последние ответили ему:

– Мы не уйдем отсюда до тех пор, пока не сподобимся поклониться старцу.

И стояли на зное солнечном при дверях келлии.

Видя смирение и терпение пришедших, старец умилился, открыл им двери и принял их с лобзанием; севши, все беседовали с любовью и вкусили принесенного. Потом старец тот сказал:

– Поистине не только справедливо то, что я слышал о вас, но я вижу в вас добрые дела во сто крат большие.

С того времени старец стал миролюбиво относиться к авве Пимену.

Так умел преподобный Пимен устранять злобу враждующего на него и давал пример этого другим.

Преподобный Пимен умел врачевать иных и молчанием своим, как словом.

Однажды пресвитеры страны той посетили монастырь, в котором пребывал преподобный; авва Анувий, желая хотя несколько угостить их, вошел к преподобному Пимену и сказал ему об этом. Однако Пимен не дал ответа, но пребывал в молчании долгое время; и отошел от него авва Анувий с печалью.

Потом братия, бывшие у него, спросили его (авву Пимена):

– Почему ты не дал ответа авве Анувию?

Старец же отвечал им:

– Я не имел для сего орудия (т.е. языка); ибо я мертв; мертвый же не говорит; посему не считайте меня пребывающим с вами.

Так поступил старец для того, чтобы его не звали к тем новопришедшим братиям на трапезу; ибо о нем повествуют и сие, что, когда братия призывали его вкусить вместе с ними пищу, он шел с плачем, как бы нехотя; ибо не желал насыщать чрева своего, но вместе с тем не хотел ослушаться братий, дабы не огорчить их.