Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга пятая. Январь

Но кто может перечислить все прочие ее добродетели? Какое слово будет достаточным для изображения всех ее подвигов! Что, прежде всего, сказать о ее кротости? Никто и никогда, не видел ее гневающеюся; никакое тщеславие, или горделивость, не омрачили ее жизни. Лицо ее было всегда смиренно, ум — без всякого превозношения, лицо — без прикрас, тело — изможденное постническими трудами, сердце ее — спокойное, нетревожимое никакими сомнениями. Какой только добродетели у нее не было! ей были присущи: всегдашнее бдение, необычайное воздержание, несказанное смирение, безмерная любовь. Она помогала бедным, обнаруживала сострадание к страждущим, была милосердна к грешникам, а соблазнившихся наставляла на путь покаянья. Об одеждах ее нечего и говорить: она носила очень ветхие — платье и рубашку, но и тех считала себя недостойною. Вся жизнь ее проходила в сердечном умилении и постоянном пролитии слез. Скорее можно было видеть обильные водные источники пересохшими в знойное время, нежели глаза ее — переставшими лить слезы. Всегда взирая на возлюбленного Жениха Христа, глаза ее источали целые потоки слез. Она желала видеть его лицом к лицу и говорить с Давидом: «когда приду и явлюсь пред лице Божие», лицу сладчайшего Жениха моего? «Слезы мои были для меня хлебом день и ночь» (Пс.41:3–4).

Когда же приблизилось для этой приснопамятной девы, непорочной невесты Христовой, время отшествия из настоящей земной жизни, наступил праздник в память святого Ефрема, бывшего некогда в том городе епископом. Блаженный епископ Павел отправился со всем клиром своим в селение, называемое Левкином. Там была церковь святого епископа Ефрема, а в ней почивали его честные мощи. В этот день преподобная Ксения призвала всех сестер своих в монастырскую церковь и начала говорить им:

— Госпожи мои и сестры! Я знаю, какую любовь вы обнаруживали по отношению ко мне, — как вы терпели мои немощи и помогали мне страннице. Ныне я умоляю вас: продлите до конца любовь вашу ко мне, рабе вашей; поминайте меня убогую, грешную и странную в молитвах ваших, умилостивляя ко мне Бога, чтобы меня не затруднили грехи мои, но чтобы, по молитвам вашим, я могла беспрепятственно перейти к Христу моему. Вот уже приблизилась кончина моя; душа моя сильно страдает и скорбит, так как я без надлежащего приготовленья оставляю тело мое. Ныне здесь нет отца нашего и господина, епископа Павла. Поэтому, вы, вместо меня, скажите ему, когда он придет: так говорила убогая Ксения: Бога ради, честный отче, поминай меня странницу: ты наставил меня на путь и ввел в эту жизнь, — молись же за меня, чтобы не посрамил меня Господь в моей надежде.

Слыша это, все сестры начали плакать и говорить:

— Госпожа наша и наставница душ наших! Ты оставляешь нас в сиротстве и для бедствий. Кто же будет наставлять нас на истинный путь жизни? Кто будет поучать нас? Кто помолится за нас в унынии нашем? Нет, госпожа наша. В это время не оставляй нас. Вспомни, как ты сама собрала нас в эту ограду. Позаботься, госпожа, о душах наших и умоли Бога, да продлит Он для тебя еще некоторое время ради нас убогих, чтобы ты наставила нас на путь спасения.

Обе рабыни ее также начали преклоняться к ногам ее и горько плакать, говоря:

— Ты уже оставляешь нас, наша госпожа, и без нас уходишь отсюда. Что же мы сделаем без тебя, убогие? Что мы будем делать, странницы, в чужой стране? О горе нам, убогим, бедным и странницам. Мы не радели о себе, и поэтому одних нас хочешь ты оставить, госпожа наша. Вспомни наши скорби, которыми мы скорбели вместе с тобой. Вспомни наше общее странствование, в котором мы были тебе спутницами. Вспомни, как всегда мы усердно служили тебе. Вспомни о нас и помолись за нас Богу; возьми и нас с собою, чтобы мы не разлучались с тобою, госпожа наша.

Когда затем наступило громкое рыдание и произошло смятение, начала и сама Ксения говорить со слезами:

— Вы знаете, сестры мои, насколько времени ранее этого провозгласил Святой апостол Петр: «Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию. Придет же день Господень, как тать ночью» (2Пет.3:9–10). Зная это, сестры мои, не будем лениться в продолжение этого малого времени, но будем бодрствовать. Зажжем наши светильники, наполним елеем наши сосуды, приготовимся к встрече Жениха, так как мы не знаем, в какой час призовет нас Господь: ибо вот наступает жатва и делатели готовы, но только ждут повеления Владыки.

Когда святая сказала это, а все плакали и припали к ногам ее, она воздала руки свои к небу и, проливая обильные слезы, так начала молиться:

— Боже, промышлявший о моем земном странствии до сего дня! Услышь меня, убогую и грешную рабу Твою: будь милостив к этим Твоим рабыням, моим сестрам. Сохрани их и спаси от всяких козней дьявольских ради славы и величия Твоего святого имени. Молюсь Тебе, Боже мой: помяни и этих двух сестер моих, вместе со мною странствовавших, ради любви Твоей. Как в этой временной жизни они не разлучались со мною, так не разлучи нас и в царствии Твоем, но всех вместе сподоби чертога Твоего.

Помолившись так, она попросила всех сестер выйти на время и оставить ее одну для молитвенных размышлений. Когда все вышли из церкви, она затворилась там одна, а две рабыни ее, оставшись пред дверьми, наблюдали внутрь чрез скважину. Они видели, как она молилась, преклонив на землю колени свои, а затем среди молитвы, она крестообразно простерлась на земле ниц. Когда она лежала так довольно долго, внезапно воссиял в церкви свет, по виду подобный молнии; при этом сильное благоухание начало исходить из церкви. Сестры поспешно вошли внутрь и хотели поднять ее с земли, но уже нашли ее почившею о Господе. Это было 24 января988, в субботу, в шестом часу дня. Эти обе сестры с плачем вышли из церкви и призвали прочих, говоря:

— Матери наши и сестры! пойдем и возрыдаем по поводу общего нашего сиротства. Пойдем и будем плакать о кончине той, которая была столпом нашим. Мы лишились честной нашей матери. Отошла от нас наставница наша, и мы остались одни. Святая Ксения, мать наша, почила.

Вошедши в церковь, все увидели ее перешедшею от здешней жизни в иной Мир. Тогда начался плач и великое рыдание. Человеколюбец же Бог, восхотев показать всем, какое сокровище было утаено от всех на земле, явил на небе великое и пресвятое знамение. В тот самый час, когда преподобная Ксения предала свою святую душу в руки Господа, после полудня, при совершенно ведреной и ясной погоде, явился на небе, над девичьим монастырем, очень светлый венец из звезд, имевший посредине крест, который сиял ярче солнца. Это знамение было видимо всеми. Миласские граждане, бывшие вместе со своим епископом, преподобным Павлом, в Левкийском селении, видя на небе знамение, удивлялись и в недоумении спрашивали друг друга: что это может значить? Блаженный епископ Павел, уразумев духом значение знамения, сказал всему собранию народа:

— Госпожа наша Ксения умерла, и по этому случаю явилось знамение венца.

Немедленно по окончании литургии, он возвратился в город со всем народом, бывшим на празднике, и там граждане нашли, как и сказал им епископ, святую Ксению почившею.

Тотчас собралось к девичьему монастырю многое множество народа, много мужей и жен с детьми, привлеченных видимым на небе знамением. Они громко восклицали:

— Слава Тебе, Христе Боже, что Ты имеешь множество святых, втайне угождающих Тебе! Слава Тебе, воплотившийся Сын Божий и волею распявшийся за нас грешных, — за то что Ты явил всем Твое великое сокровище, которое доныне таилось здесь! Слава Тебе, Владыка, что Ты сподобил убогий город Миласс быть обиталищем и хранилищем этому Твоему сокровищу. Ты хранил в нем доселе дорогую жемчужину, многоценный бисер, Свою святую невесту! Приняв ее в Свой небесный чертог, Ты ее чистое и святое тело оставил для хранения Твоему городу.

Так все, плача, восклицали и взирали на венец и на крест, видимый на небе. Тогда же весь христолюбивый народ, и особенно женщины, возбужденные ревностью, громким голосом взывали к святому епископу Павлу:

— Не скрой славы города нашего, преподобный епископ! Не умолчи о славе нашей, не утаи бисера, обнаруженного нам Богом. Покажи всем яркую свечу, доселе бывшую под спудом и светившую тайно. Покажи ее всем, чтобы и противники наши видели и узнали, какому Владыке мы служим. Пусть увидят язычники и устыдятся; пусть увидят и иудеи тайну креста и пусть узнают, что Тот, которого они распяли, есть Бог. Пусть увидят это все враждующие против креста Христова и возрыдают. Пусть увидят, как и по смерти прославляет рабов Своих Владыка ангелов. Пусть увидят, какою славою от Христа Бога венчается невеста его Ксения, которую люди считали совершенно безвестной странницей, и пленницей. Пусть увидят все, какого дара и благодати сподобился наш убогий город!

Когда народ с усердием так взывал к епископу, он с пресвитерами подошел к честному телу святой Ксении. Положив его, как подобает, на одре носильном, — зажегши много свечей и воскурив фимиамы, епископ преклонил свою выю и вместе с пресвитерами поднял одр на рамена свои, после чего понесли его с пением до средины города. Все дивились происходившему славному чуду, ибо, когда шествовал несомый одр с телом святой, шествовал над одром и явившийся на небе венец с крестом. Когда же поставили среди города одр, остановился и венец вверху одра. Тогда собралось и из окрестных селений бесчисленное множество народа, видевшего на небе чудное знамение. Весь город наполнился от стечения множества людей, и была в нем великая теснота. Блаженный епископ Павел, вместе с народом, всю эту воскресную ночь оставался при святой, бодрствуя и совершая песнопения до утра. Было много и исцелений от мощей ее: всякий, страдавший каким-либо недугом, лишь только прикасался к одру святой, тотчас получал исцеление.

Когда наступил воскресный день, честное тело преподобной Ксении покрыли чистыми покровами и с пением надгробных песен понесли к месту, находившемуся у входа в город с южной стороны и называвшемуся сикинией (смоковничьим): там, прежде кончины своей, святая завещала похоронить свое тело. Весь народ опять видел, что, во время несения ее тела с одром, венец с крестом из звезд, видимый на небе, шел вслед за одром. И снова, когда был поставлен одр, остановился вверху и венец. Когда же совершалось погребение, то ближе стоявшие люди разделили покровы, находившиеся на честных мощах, на мелкие части и хранили их с верою — для исцеления от различных болезней. епископ, помазав по обычаю миром святое тело преподобной Ксении, положил его в новом гробе. Как только совершено было честное погребение, тотчас сияющий на небе звездный венец с крестом стал невидим. При этом много исцелений подавалось от святого гроба всем, приходившим к нему с верою.

Спустя немного времени, умерла одна из рабынь преподобной Ксении; затем, довольно скоро, и другая отошла к вечной жизни. Обе они были погребены у ног своей святой госпожи. Когда преставлялась другая рабыня, пришли к ней все инокини и, заклиная ее, умоляли, чтобы она рассказала им о всех деяниях госпожи ее Ксении. Она, видя себя уже на смертном одре, рассказала им подробно все о святой: откуда она была, кто ее родители, по какой причине она бежала из дома и из отечества своего с двумя своими рабынями, — как она утаила свое имя; ибо подлинное ее имя было Евсевия, а назвалась она Ксениею, потому что странствовала ради любви к Богу. Таким образом, все узнали о неизвестном раньше житии невесты Христовой Ксении.