Сокровище Родины

IV

Всем обществом ездили на берег, чтобы осмотреть Коломбо, обедали в очень хорошей, богато обставленной гостинице, отведали индийского блюда «кэри», [10] состоящего из разваренного риса со всевозможными пряными приправами, катались вечером за городом.

Дьедонне не принимал участия в этой поездке и остался на пароходе.

Отходили на другой день утром.

Урвич, полный новых впечатлений и очень довольный ими, разгуливал по палубе. Остальные пассажиры занимались тем, что, столпившись у планширя, бросали в воду серебряные монеты черномазым мальчишкам, сновавшим кругом на маленьких самодельных лодочках. Мальчишки бросались за монетой в воду и без промаха ловили её. Мало того, ныряя, успевали они ещё заводить под водой драку из-за этой добычи.

Местные лодки в Коломбо не совсем обыкновенные устройства. Узенькие, долблёные, с остроконечной кормой и носом, они соединены двумя деревянными дугами с увесистым поленом, которое плывёт таким образом рядом с лодкой и сообщает ей устойчивость, не особенно замедляя впрочем её ход. Лодочник голый, с перевязкой на бёдрах и с тряпкой на голове, правит и гребёт вместе с тем одним веслом.

Почти перед самым отходом парохода, когда уже собирались поднять трап, подплыла к нему такая лодка, и из неё вышел индиец в белой чалме и белом, лежавшем на его плечах красивыми складками плаще.

Он сказал что-то по-своему голому лодочнику, и тот, кивнув головой, остался его ждать.

— Нельзя на пароход, нельзя, сейчас отходит, — хотел было остановить индийца вахтенный матрос, но тот, словно не понимая, в чём дело, миновал его и, ступив на палубу, начал оглядываться, как бы ища кого-то.

— Вы русский? — спросил он проходившего в это время Урвича.

Урвич остановился.

— Да, русский, — ответил он по-английски, то есть так же, как и вопрос был сделан.

— Вы пассажир тут?

— Да.

— Идёте до Владивостока?

— Да.

— Значит, будете в Сингапуре?

— Вероятно, через семь дней. Так, по крайней мере, обещает капитан.

— Могу я вас попросить об одном одолжении?

— Пожалуйста.

— О! — воскликнул индиец, — если бы вы мне не сказали даже, что вы русский, я бы теперь не сомневался в этом.

— Почему же?

— Потому что русские очень добрые всегда и не отказывают в услуге даже незнакомому для них человеку.

— В чём же дело?

— Могу я вас попросить, — опять повторил индиец, — передать по адресу в Сингапуре письмо?

— Ничего нет легче, — улыбнулся Урвич, — дайте мне ваше письмо, я передам его по адресу в Сингапуре.

Индиец из складок своего плаща достал запечатанный конверт с готовым уже и надписанным адресом.

— Только, пожалуйста, — пояснил он, — не посылайте это письмо по городской почте в Сингапуре, а лучше всего отвезите сами. Может быть, вы и раскаиваться в этом не будете, — добавил как-то загадочно индиец.

Это удивило несколько Урвича.

— Почему же вы хотите, чтоб я непременно отвёз сам? — полюбопытствовал он.

— Потому, — ответил индиец, — что мне важно, чтобы это письмо не попало в руки англичан. Они, не стесняясь, прочитывают наши письма.

— Значит, в этом письме есть тайна, которую вы хотели бы скрыть от них?

— Да. И я надеюсь на благородство русского.

— Будьте покойны, — сказал Урвич, протянув индийцу руку. — Я даю вам слово, что передам письмо из рук в руки тому, кому оно адресовано.

— Благодарю вас!

Урвич достал свою визитную карточку и отдал её индийцу, с тем чтобы, в свою очередь, узнать и его имя, но этого не удалось ему.

— Поднять трап! — раздалась команда.

Индиец поспешил удалиться, иначе ему пришлось бы остаться на пароходе.

Урвич невольно остановился с письмом в руках в полном неведении, как зовут того, который дал ему такое до некоторой степени ответственное поручение.

Он перегнулся через планширь и крикнул отъезжавшему в лодке индийцу:

— А как ваше имя?

Индиец ответил ему что-то, но ветер отнёс его слова, и ничего нельзя было расслышать.